— Какая еще путана?! — обиделась я. — Я же на телефоне сижу.С клиентами не сплю, а только беседую.

Точно, — кивнул Лысый. — Я вспомнил, что это за службатакая. Это секс по телефону. Говорят, кто туда звонит, огромные счета получает.К моей соседке внук приехал на каникулы, так в эту службу ради любопытствапозвонил. Потом он к родителям отчалил, а бабуле сумасшедший счет пришел.Короче, она по всему подъезду бегала и причитала, как ненормальная. Ее чутьбыло телефона не лишили. Благо, предки у внука добросовестные оказались,выплатили все до копеечки. Теперь, как внучок к ней в гости приезжает, онателефон отключает и в тумбочку прячет. Во-первых, это удовольствие ей не покарману, а во-вторых, внучку-то всего пятнадцать лет.

— Знакомая история, — улыбнулась я. — Скорее всего, нателефоне новичок сидел. С несовершеннолетними беседы вести строго запрещается.За это могут даже с работы уволить. Конечно, подростки нам звонят постоянно, номы стараемся их сразу распознать. Например, мальчик говорит, что емудевятнадцать лет. Я его тут же спрашиваю год рождения. Если он теряется, торазговор окончен. Да они и сами часто попадаются. Говорит такой, что емудвадцать стукнуло, а сам вспоминает, что он вчера делал после школы. Яусмехаюсь и отсылаю его куда подальше. «Все, мальчик, молодец! Иди, учисьдальше…»

Рыжий достал очередную сигарету и растерянно пожал плечами.

— Что-то я не припомню, чтобы Топор когда-нибудь в такуюслужбу звонил. Девочек в сауну заказать он любил, а вот чтобы по телефонусексом заниматься… На онаниста он вроде не был похож… Да и на кой хрен ему втакую службу звонить, если у него жена Наташка на обложках самых модныхжурналов снималась. Стоит на нее посмотреть — и вообще никакой бабы незахочется. Я сроду красивее не видал. Хоть и характер у нее вредный… Говорят,что красивые бабы всегда вредные. Это я к тому говорю, что Топор нормальныммужиком был…

— Тем более, — обрадовалась я. — Если он к нам не звонил, тоя с ним познакомиться никак не могла. Так что, ребята, вы попали явно не поадресу. Извините, но мне пора. Я и так с вами уйму времени потеряла.

Лысый встал, достал из кармана на удивление чистый платок,промокнул им вспотевший лоб и так посмотрел на меня, что я непроизвольносжалась в комок. Мне показалось, что сейчас он ударит меня прямо по голове.

— Не бойся, не трону, — как сквозь вату донеслось до моихушей. — Мы сейчас уйдем, а на днях к тебе обратно наведаемся. Но учти, если тынас решила прокатить, то мало тебе не покажется. В том же самом лифтепохороним!

Парни направились к выходу. Я почувствовала сумасшедшееоблегчение и засеменила следом. Остановившись в дверях, один из них достал изкармана пиджака небрежно оторванный клочок бумаги и протянул мне.

— Это тебе номер телефона на случай того, если вспомнишь,как с Топором встречалась.

Я растерянно посмотрела на незнакомый номер и сунула бумажкув карман халата. Затем опустила голову и еле слышно произнесла:

— Мне нечего вспоминать. Я всю правду сказала…

— Смотри, — пригрозил мне кулаком Лысый. — За такие делатебе пощады не будет. — Затем он достал из бумажника цветную фотографию инесколько раз покрутил ею перед моим носом. На фотографии улыбаласьослепительная блондинка с голубыми глазами, огромным бюстом и потрясающедлинными ногами. — Это Наташка, жена Топора, — пояснил Лысый, убирая фотографиюобратно в бумажник.

— Красивая, — равнодушно кивнула я и открыла входную дверь.

Парни вышли на лестничную площадку и угрюмо посмотрели наменя. Я не стала дожидаться развязки и быстро захлопнула дверь. Затем дошла дохолодильника, достала остатки джина и прямо из горлышка выпила все до дна.Минут через пятнадцать, надев свой лучший костюм, я перекрестилась и вышли изквартиры. Поймав такси, назвала Сережкин адрес и стала думать о недавнихвизитерах.

Почему эти уроды ничего не спросили о портфеле с деньгами? Уменя сложилось впечатление, что они вообще не знают о существовании портфеля смонограммой. А может, они решили отложить финансовые вопросы на потом? Да нет,не похоже, такие сразу берут быка за рога. Скорее всего, эти парни не имеют кубийству никакого отношения… Может, Топор действительно их друг и они хотятотомстить за его убийство? Тогда получается, что те двое у лифта совсем другиелюди? Хорошо, если бы это было так… А почему, собственно, хорошо? Если этодрузья Топора, то где же враги? Значит, завтра ко мне могут заявиться настоящиеубийцы, а они-то не будут церемониться… Я почувствовала, как больно закололосердце, и постаралась успокоиться. Надо держать себя в руках. Нельзя делатьпоспешные выводы. Мое дело доказать, что я не знала никакого Топора и уж темболее не видела портфельчика с деньгами. Деньги… Деньги — вот что сейчасглавное. Пока они лежат в надежном месте, а потом я истрачу их по своемуусмотрению. Говорят, что деньги идут к деньгам. Пятьдесят тысяч долларов —отличная сумма для начала. Я сильная. Я обязательно добьюсь своего. В концеконцов у меня есть цель, и я к ней приду.

Доехав до Сережкиного дома, я рассчиталась с таксистом ипошла к подъезду. Возлюбленный мой жил в роскошном доме недалеко от Тверской,построенном в начале восьмидесятых годов для партийной элиты. Набрав надомофоне номер квартиры, я перевела дыхание и принялась ждать. Через минутудверь открылась. Поздоровавшись с консьержкой, я поднялась на третий этаж инажала на звонок.

— Иду, иду, — раздался знакомый голос.

Сергей прекрасно выглядел и, судя по всему, пребывал вотличном расположении духа. Скинув туфли, я прошла в зал и села на белоснежныйкожаный диван.

В комнате повсюду горели свечи. От запаха безумно дорогогоодеколона кружилась голова. Сергей умел превращать долгожданные встречи внастоящий, незабываемый праздник. Наверное, именно за это я его и полюбила…

— Закрой глаза, Светочка, у меня для тебя сюрприз.

Я послушно закрыла глаза и замерла в ожидании чуда. И чудопроизошло: у моих ног оказалась огромная корзина цветов.

— Сегодня какое-то особенное событие? — растроганно спросилая. Мне показалось, что еще немного — и Сергей обязательно скажет то, что я ужедавно хотела от него услышать: «Конечно, Светочка, сегодня особенное событие,особенно для нас обоих. Я делаю тебе предложение. Ты выйдешь за меня замуж?» Яулыбнусь и растерянно спрошу: «А как же твоя американская жена?» «Я развожусь,— скажет Сергей. — Я хочу жить с тобой и считаю, что так больше продолжаться неможет». От счастья я захлопаю в ладоши и брошусь к своему кавалеру в объятия.Но мои надежды не оправдались. Сергей осторожно провел рукой по моей груди игрустно произнес: