Руки его оказались на животе, пуговицы блузки легко поддались пальцам. Я не сопротивлялась, когда он, расстегнув все – от нижней до верхней, снял её с меня. Отошёл, повесил на спинку стула. Я глянула на Кешу через плечо. Он тяжело дышал, джинсы бугрились.

У меня вырвался выдох. Губы пересохли, язык лип к нёбу. От пожирающего взгляда жарко не было – наоборот холодно и мерзко. Стоя в джинсах и лифчике, я чувствовала себя неуютно. И от присутствия рядом Кеши мне тоже было неуютно. Но думать об этом было нельзя.

Запустила пальцы за петельку на джинсах. Дотронулась до пуговички. Кеша тут же проследил за моей рукой. Вскинул голову.

— Выглядит, как приглашение, — кривая, странная усмешка. В пару шагов он подошёл и крепко взял мою кисть. – Женщина не должна приглашать, Ника, — глядя в глаза. Это мужчина должен брать. Приглашают только шлюхи. Ты же не шлюха? – пальцами по щеке. – Верно, Вероника Прекрасная?

Его дыхание опаляло кожу. Я прикрыла глаза и, сама того не желая, представила на месте Кеши совсем другого мужчину. Его жилистые руки с ухоженными пальцами, его жёсткое лицо. И будто бы это его пальцы сейчас, пройдясь от плеча по спине, справились с застёжкой бюстгальтера. На секунду я даже почувствовала тепло внизу живота. И по телу будто прокатилась волна, но…

— Я бы не запал на шлюху, — ворвавшийся в сознание голос разрушил иллюзию.

Кеша навалился, прижал меня к раковине и, обхватив голову, начал целовать. Глубоко, нетерпеливо. Впихивал мне в рот язык, трогал, вдавливал всё сильнее. Тепла как не бывало. Только желание сунуть пальцы в рот и вывернуть из желудка тот несчастный помидор, который я успела съесть.

Кеша крепко взял меня за локоть. Прижал к себе.

— Пойдём в спальню, — такие простое слова. И я… я уже слышала их когда-то. Но не так. И совсем другие ощущения были тогда.

— Пойдём, — секундная свобода. Взяла Кешу за руку и сама повела вглубь квартиры.

У постели он снова начал целовать меня. Я стянула с него футболку, он расстегнул мои джинсы. Перехватил руки, когда я потянулась к его ремню.

— Не будь шлюхой, — откинул в сторону. – Только мужчина решает брать ему или нет.

Я послушно убрала руки. Кеша толкнул меня на постель, упёрся коленом в матрас и стал гладить, целовать в шею, в ключицы. Я сглотнула, когда он добрался до груди и обхватил губами сосок. Живот свело, но совсем не сладким спазмом. Меня выворачивало, каждый нерв был натянут. Нет! Не могу!

— Подожди, — придержала его. Вывернулась, присела, прикрыла грудь. – Кеш, я… Я не могу так сразу. Прости. Думала, получится, но не могу. Давай… Давай завтра лучше встретимся. А сейчас лучше будет, если ты уйдёшь.

Лицо его исказилось. Глаза превратились в щёлки. Шумно дыша, растрёпанный, он пронзил меня взглядом.

— Давай… Давай не так быстро. Я…

— Не так быстро? – он вдруг схватил меня за ладонь. Сжал до боли и процедил, подтащив так, что между нашими лицами осталось несколько сантиметров: – Быстро? Чёртова шлюха! Я тебе покажу, что значит быстро, — толкнул обратно.

Не успела я как следует испугаться, он огляделся. Схватил торшер и, вырвав провод, снова сгрёб меня, как невесомую куклу. Обмотал руки.

— Прекрати! – в ужасе я попыталась вырваться. – Прекрати! Ты что делаешь?!

Кеша больно сжал мой подбородок. Усмехнулся, перекинул провод через спинку кровати. Ничего не соображая, я выкручивала запястья, пыталась отползти. На лицо мне опустилась ладонь. Я вскрикнула, из глаз брызнули слёзы.

— Я тебя научу, как должна вести себя моя женщина, — ещё одна пощёчина. – Лежи! – заорал он. – Заткнись и лежи, грязная сука! Будешь лежать, пока не станешь чистой! Шлюха… — в глазах его вдруг блеснули слёзы. – Я для тебя, а ты с этим… Шлюха!

Кеша зарычал и ударил так, что перед глазами поплыло. Погладил по шее, по груди. Я дёрнулась в сторону, уже плохо соображая, что происходит. Во рту стоял привкус крови. Кеша стянул с меня джинсы, трусики, откинул на пол.

— Где твой брат?

Я не ответила. Нервно всхлипывала, боясь представить, что будет дальше. Что с ним? Кто он?!

— Где твой брат?! – заорал.

— У… у друга. Он утром вернётся. Он… — Утром бы он не вернулся, но разум хватался за шанс.

— Звони! – схватил мой телефон и протянул. Потом видимо понял, что я связана и сам открыл телефонную книгу.

— К-кому?

— Старшему брату. Пусть сам заберет, — новая кривая усмешка. Я увидела кастет в его руке. – А нам с тобой нужно время, Ника. Тебе нужно время, чтобы подумать о своём поведении. И мне нужно… Нужно подумать, смогу я тебя простить или нет.

Зарёванная, я смотрела, как Кеша шарится в моём телефоне. Губы его то и дело кривились в отвращении. Догадывалась, что он нашёл мою переписку с Германом и перечитывает её, хотя там не было ничего особенного.

— Ноги красивые? – резко повернулся ко мне. Пальцы его впились в мою лодыжку.

Вскрикнув, я дёрнула ногой. Губы задрожали, подбородок тоже. Неожиданно ласково Кеша погладил мою ногу. Сделал глубокий, шумный вдох.

— Извини, Вероника. – На лице его появилась отстранённость, буквально сразу сменившаяся выражением искреннего раскаянья. Ещё несколько раз он ткнул в телефон и поднёс к моему уху. – Скажи Лёне, чтобы он сам забрал Платона.

— Я не…

— Скажи, — сжимая колено сильнее и сильнее.

Я судорожно выдохнула. Закричать, попросить Лёню, чтобы срочно пришёл? А если Кеше ещё что-нибудь взбредёт в голову?

— Без глупостей, — предупреждающе выговорил он одними губами.

Лежащий на постели кастет оказался у него в руке. Надавливая, он повёл им по моему бедру, коснулся промежности. В трубке тянулись бесконечно длинные гудки.

— Да, — когда я уже подумала, что Лёня не возьмёт, ответил он.

Глаза Кеши сверкнули. Угрожающе и опасно. Только опасность была совсем не такой, какая исходила от Германа. Сейчас чувство было, что я иду по тонкому льду. Стоит оступиться – холодная вода сомкнётся надо мной, утянет в глубины.

— Забери, пожалуйста, завтра Платона у Любы, — кое-как вытолкнула я из горла слова. – Это мама его друга.

— А ты?

— Я… — кашлянула, шмыгнула носом. Голос звучал сдавленно от слёз, так что играть даже не пришлось. – Я заболела. Сильно. Пусть он день побудет с тобой, а потом я…

— Я не могу, — отрезал Лёня. – Мы так с тобой не договаривались, сестрёнка. Да ты же, чёрт подери, должна понимать. Куда ему со мной сейчас?!

— Я… ладно. Я что-нибудь придумаю.

Не успела я закончить разговор, Кеша схватил меня за волосы. Потянул так, что перед глазами поплыло.

— Я что тебе говорил, сука?! – воспалённую щёку обожгло, царапнуло металлом. Из только начавшей затягиваться ранки снова засочилась кровь. – Ты, сука, что должна была сделать?! Тварь! Я перед тобой стелюсь, как идиот! А ты?! Да весь город в курсе, кто тебя трахал! Падаль!