Год и три месяца. Нехитрая математика. Совсем нехитрая.

Лис закрыл глаза. Он прекрасно помнил, когда видел Алису в последний раз. А еще очень хорошо помнил, что презерватива у них тогда не было. Да даже если и был, Лис уже тогда все решил для себя. Строил планы на будущее. Грезил своей семьей и домом.

Теперь у него есть дом. А семья… Семьи нет.

– Мне нужно все, что достанешь на Алисию. Срочно. К вечеру, – скомандовал Лис, возвращаясь за руль.

Борисов кивнул. Вопросов друг больше не задавал. И за это Лис был ему благодарен.

* * *

Лис сохранял невозмутимость. Тщательно следил за проявлением собственных эмоций. Минимум слов и движений.

Потому что плохо контролировал себя.

Смотрел прямо перед собой, запретив любые мысли.

У него было масса претензий. Вопросов было еще больше. Но обо всем – по порядку. Потом. После. Сейчас у Язарова была совершенно иная задача.

Не задушить собеседника. Вернее, собеседницу. А руки чесались дико. И зал в ресторане, за каким-то чертом, для некурящих посетителей. Вот Лис и сидел, вертя незажженную сигарету между пальцами, пока та не раскрошилась.

Собеседница молчала. Это хорошо.

Смотрела на него ведьмовскими глазами. Это плохо. Потому что слишком много вдруг оказалось Алисии в его жизни. Две встречи за несколько часов – перебор для его нервной системы.

– У тебя сын, Алисия, – наконец, произнес Язаров.

Алиса молчала, однако Елисей подмечал каждую мелочь, любое изменение, появившееся на хорошеньком личике.

Видел, как тонкие ладони, сцепленные в замок, сжались еще сильнее, до побелевших костяшек. А спина, невероятно идеальная, стала еще прямее. И от девушки хлынуло напряжением.

– Кирилл Бактин – мой сын? – Язаров задал вопрос негромко, а хотелось кричать, орать в голос, до хрипоты. Чтобы увидеть в лживых и ледяных глазах тот ответ, который Лис ждал.

– Ты все верно сказал, – негромко, но твердо проговорила Алисия. – Мой сын. Кирилл Бактин.

– Алисия! – предостерегающе прищурился Лис.

– Мы собрались, чтобы поговорить о детях, Елисей? Либо подписывай договор, либо катись к черту! – выпалила вдруг Алиса и грациозно поднялась со стула.

Лис в первый миг опешил. Это Алиска сказала? Вот так вот? Послала его к черту? Еще и таким тоном!

И разозлился. Потому что он здесь, мать ее, пострадавшая сторона! Он, а не эта лживая дрянь, которая испарилась из его жизни на два года!

Лис подскочил со своего места, уперся ладонями в стол и качнулся вперед, сверля девчонку взглядом.

– Договор хочешь? Будет тебе договор, Алисия Тимуровна! – рявкнул Лис. – Решила сунуться в мир взрослых мужиков? А потянешь? Или у тебя свой подход? Через постель?

Звонкая пощечина заставила Лиса замолчать. Он не шелохнулся. Смотрел, как красивое личико полыхает праведным гневом, а взгляд готов убить Елисея.

Но хуже всего, что реакция Алисии вызвала в теле Лиса ответную. Да такую, что, кажется, Язарова вот-вот разорвет. Он и забыл, каково это, испытывать адское влечение.

К ней…

Тормоза почти сорвало. Нос защекотало ароматом дорогих духов. Ладони зудели от потребности запустить пальцы в шелковистые пряди. Пришлось сжать ладони в кулаки, чтобы не поддаться слабости. Небольшой круглый стол бесил Елисея, потому что мешал оказаться вплотную к девчонке. А Лиса смотрела на него с обидой в дивном взоре.

– Неверная у вас тактика, молодой человек, – будто сквозь вату расслышал Язаров незнакомый голос.

Лис не торопился переключать внимание на невесть откуда взявшегося мужика. Смотрел на Алису, которая отступила на шаг назад.

Елисей нахмурился. Заставил себя вспомнить, где он и с кем. А еще – причины, по которым он вынужден держать себя в руках.

– Разрешите представиться, – продолжил незнакомец, – Я Владлен Алексеевич Бактин.

И все встало на свои места. А Лису пришлось хмуро кивнуть и взглянуть мужику в лицо.

Седовласый. Статный. Коренастый. Муж Алисии. Законный.

– Алиса, девочка, дальше мы сами. Кирюша тебя ждет, – тепло улыбнулся Бактин.

Лис хотел бы что-то сказать Алисе на прощание. Извиниться? Пожалуй. Но как, если комок застрял в глотке?

Язаров жадно смотрел за тем, как Алисия в сопровождении охранника плавно двигается к выходу из ресторана.

Даже не обернулась. А Лис злился и ненавидел ее еще больше.

И не дышал, кажется.

А выдохнул, когда дверь за Лисой закрылась.

Язаров понял, что ситуация хреновая. Что сейчас ему нужно посмотреть в лицо законного мужа Алисии. Постараться не избить старика. Очень постараться.

А в голове – вакуум. И в сердце дыра.

Тем временем Бактин занял место Алисии. Скрестил руки на столе и взглянул на Елисея.

– Итак, молодой человек, я знаю, кто вы. Вы знаете, кто я, – заговорил Бактин, а Лис рухнул на стул и, вынув из пачки сигарету, зажал ее губами. – Прескверная привычка, скажу я вам.

Бактин кивнул на сигареты, а Лис хмыкнул. Он все еще ждал и пытался думать.

– Давайте ближе к делу, Елисей Федорович, – говорил Бактин, а Лис принялся щелкать зажигалкой. Благо, раритет ожидаемо подводил. И было чем занять непослушные пальцы. – У меня к вам предложение. Советую дважды подумать, прежде, чем дать ответ.

– Договор я уже подписал, – холодно кивнул Лис на черную папку, о которой успел забыть.

Впрочем, Язаров забыл не только о папке. Обо всем забыл, стоило увидеть Алисию в зале ресторана.

– Я и не сомневался. Но говорить мы будем не о бизнесе, Елисей Федорович, – усмехнулся Бактин и протянул Лису плотный конверт, запечатанный и довольно объемный. – После изучите, сделайте старику одолжение. А пока, господин Язаров, у меня к вам вопрос личного характера.

Лис все же добыл огонь из своей зажигалки. Взглянул на собеседника сквозь сизый дымок и потушил сигарету прежде, чем его об этом попросили официант или администратор заведения.

Бактин не сводил с него цепкого взгляда, от которого у Лиса появлялись недобрые предчувствия. Да и сама ситуация не радовала Язарова. Не думал он, даже предположить не мог, что ему придется сидеть напротив человека, которому по закону принадлежит любимая Елисеем женщина.

Алиса дала себе слово – не плакать. Она не собиралась показывать свои эмоции. Не дождется Язаров! Ни за что! Не увидит, насколько ей больно в эту секунду.

– Домой, пожалуйста! – Алиса негромко попросила охранника и тут же нажала на кнопку. Перегородка, разделившая пассажира от водителя, медленно поднялась.