Вчера с Шуркой читали «Декламатор», и попалось там стихотворение в прозе Тургенева «Воробей» (перечти его, пожалуйста), и мне так свежо и хорошо стало от того хорошего дня, от бодрого тона всего ^стихотворения… Хорошо, Анюся, «мы еще повоюем, черт возьми», еще так сил и молодости много, может, ты их и не чувствуешь сейчас, не бойся, молодость и силы сами себя покажут, так и будут переть из оболочки, в какую они заключены.

Целую, Люська. Хочу тебе светлых дней. Поцелуй всех, жду письма.

13–24 октября 1917 года

Дорогая моя девочка Анюся, получила твое письмо и 2 открытки. Сегодня второй день, как я окончательно встала с постели, хожу гоголем, все улыбаюсь и радуюсь положительно всем явлениям жизни.

…Нашим ребятам спасибо, они за мной ухаживали. Ведь они занятые, и все-таки я очень редко бывала одна. Приносили из дому какао, пирожки, кофе, масло, сыр, еду, обед носили. Вообще мне даже стыдно становилось. 2 дня тому назад сходила к доктору. Очень я боялась, может, что с легкими, и с трепетом сердечным спросила доктора об этом; какова же моя радость, когда он мне сказал, что они в полнейшем порядке и что я совершенно не должна волноваться. Уф, радостно было, вышла я от него, а кругом сияющая осень, золотые листья, и иней, и прекрасное солнце, такое ласкающее и веселое и вместе грустное и прощающееся с землей. И мне все казалось, что и солнце, и все люди знают, что я сегодня встала с постели, что мне весело и что у меня с легкими все хорошо.

Ура, может, завтра в Питере Советы возьмут власть в свои руки… да, конечно, потом, а может, теперь будет страшная кровавая баня… еще не было случая, чтобы буржуазия без боя сдала бы хоть одну свою позицию, не то что власть, так что надо с этим примириться, как с неизбежным спутником всех пролетарских революций. Но зато, понимаешь, только таким образом, то есть только нашей революцией, можно вызвать международную победоносную революцию… «Да здравствует международный Совет рабочих депутатов!»

…Ура, Аник, хорошо мне! Великое какое-то торжество так и подкатывается к самому горлу комком каким-то. Знаешь, бывает и грустно, тяжело, а все-таки хорошо, — таковы уж все мы. Понимаешь, кто? Наша группа, тесная группа социал-демократов. Ну ладно, прощай.

Письмо к матери[7]

Наконец-то я дома, напилась чаю и лягу в постель. Ходила не переставая целый день, провела 3 митинга по заводам, организовала Красный Крест в Союзе молодежи, сходила в Совет рабочих депутатов. Ночь темная, дождь, снег и ветер, но состояние бодрое. Немного только подтачивает такое здоровое состояние — это выжидание.

Сейчас в Кремле стоят юнкера и наши войска. Может, ночью будет бой. На чьей стороне будет победа?

Мамочка, дорогая, ты за меня не волнуйся, я ни в каком опасном месте не буду. Буду или сидеть в лазарете, или буду в Совете; в общем, ни в какие летучие отряды я не поступаю. Затем, без толку на улицу не показываюсь и одна не хожу. Мамочка, даже на заводские собрания я не буду ходить, так как уже всех оповестили о положении дел. Ну, прощайте, пока всего хорошего. Крепко целую. Здоровье, очевидно, не ухудшается, а наоборот. Прочту сейчас газеты и — спать. Крепко всех обнимаю перед сном. Ваша Люська. За меня не бойтесь.

Публикация Л. Петропавловской

АНАТОЛИЙ ПОПОВ

«Я ВИЖУ ПРЕКРАСНОЕ БУДУЩЕЕ»

…Уходят дни и годы. Уходят люди. Их нет давно, а свет от них, как свет от звезд, далеких и упавших, еще дрожит, и, значит, люди не уходят. Если живы хотя бы пять-шесть писем — мы по частному восстанавливаем целое и с трепетом читаем письма, эти бесценные свидетельства души.

Ранний рассвет, ранний восход. В 15 лет он делает первые литературные опыты, в 17 лет вступает в партию и занимается организацией Союза рабочей молодежи (прообраз комсомола), в 18 — сражается на московских баррикадах в дни Октября, а потом — командир артиллерии в Северо-Двинской флотилии, политработник, комиссар экспедиционного корпуса на «тихом Дону». Прямо из гимназии он шагнул на баррикады, прямо из отрочества — в зрелость. Не успев растерять детской непосредственности, он взял на свои плечи работу огромной сложности и выдержал испытание властью (а она так опасна в молодом возрасте).

В октябре 1917 года А. Попов активно участвует в Октябрьских боях в Москве: идет на разведку в Кремль, там чуть не попадает под расстрел.

В эти героические дни он делает записи в дневнике, может быть, даже их можно назвать черновиками будущих рассказов. Он обращается к кому-то «Сын мой», Уж не к нам ли, своим потомкам?

_____

«Ты спросишь, что должен сделать, сын мой, чтобы быть счастливым? Я скажу тебе: бороться… бороться, пока сил твоих хватит, пока рука твоя поднимается, а глаз видит кругом. Все, что можешь сделать врагам твоим, делай. Делай с отвагой, с юным задором, страстно делай. Нет средства такого, от которого ты мог бы отказаться… А цель твоя — счастье. Любовь людей, их жизнь, их свобода. И цель твоя — братство и равенство. Там нет ни богатых, ни бедных, там все равны и свободны: не только на языке, но свободны, как птицы, как люди… Сын мой, разве не чувствуешь ты наслаждения, что рожден для этого подвига? В дыму фабрик, где все существо человека наполнено грохотом машин, свистом и шлепаньем, лязгом цепей… не родится в тебе жажда борьбы, не загорится она красным пламенем надежды на черном небе твоей жизни? Разве невзгоды, боль, обида не вливают в тебя новые надежды, озаряющие твой тернистый