— Да, кажется, была фруктовая тарелка: апельсины, киви, дыня. Виноград еще. Уточните в меню, в конце концов!

— Непременно уточню, — пообещала Маша. Она уже затылком чувствовала недовольное сопение майора. — И еще хотелось бы взглянуть на документы, которые вы подписали в начале обеда.

Вот сейчас Воропаев напрягся. Она как будто под микроскопом его рассматривала: растерянный человек на глазах превращался в бизнесмена — настороженного, расчетливого, хищного.

— С какой это стати? — Он сузил глаза в щелку. — Вы бы поучили молодых сотрудников, как надо работать, товарищ полицейский. Это коммерческая тайна! С какой стати вы требуете у меня документы без санкции?

— Значит, нет? — Краем глаза Маша уловила, как один из парней из их отдела сжимает под мышкой портфель погибшего.

Если господин Воропаев не подсуетился, в этом портфеле должен быть экземпляр Ивлиева.

— Мой ответ — нет. Сюда уже едет мой адвокат, поэтому дальше будем говорить в его присутствии.

— Чего он так занервничал, когда ты спросила насчет документов? — поинтересовался Кошкин по дороге в отдел.

— Пока не знаю. Читаю. — Маша прямо в машине углубилась в бумаги из портфеля.

— Как думаете, ребята, был у Воропаева мотив убрать партнера? — обратился Кошкин к сотрудникам.

— Даже если и был, товарищ майор, как-то глупо убирать Ивлиева прямо в момент подписания документов, — отозвался Саша Стешин, высокий крепкий блондин с трогательными веснушками на щеках.

— Родственников установили?

— Родителей нет, воспитывала его тетка. Так сказала его секретарша, — ответил Денис Рыжков, тот, что сидел за рулем внедорожника. — Родом он откуда-то из Сибири. Она уточнит в личном деле. Обещала помочь с поисками родственников.

— Что еще секретарша говорит? Есть у нее предположения, кто мог желать смерти шефу?

— Она не говорит, все больше плачет. — Рыжков ядовито ухмыльнулся. — Зуб даю, у них был роман.

— Во-от! — поднял палец Кошкин. — Любил ее, любил, а потом бросил. Тоже мотив. Займись завтра, Денис, секретаршей.

— С удовольствием, — хохотнул тот и подмигнул напарнику. — Судя по голосу, она ничего.

— А ты прямо по голосу можешь определить, как женщина выглядит? — хмыкнул Кошкин.

— Могу.

— Да ладно тебе, Денис, гнать-то, — рассмеялся Саша Стешин. — У моей Валюши голосок писклявенький такой, невыразительный. А красотка она какая!

Денис промолчал, и Маша сделала вывод, что красоту Валюши он не оценил.

— Если Эльза в телефоне — это она, тогда действительно красивая, — улыбнулась она рассеянно. — Судя по сообщениям, которыми они обменивались, Стас Ивлиев не собирался с ней порывать. Более того, он ей доверял. И у них был роман, это точно.

— Когда ты все успела-то? — Саша повернулся к ней с переднего сиденья, удивленно прищелкнул языком. — Куда не повернусь — ты. То с Воропаевым говоришь, тут же, смотрю, ты уже с персоналом. И с гостями я тебя видел. Шустрая ты, Машка.

Поди пойми, хвалит он ее или осуждает. Она сдержанно улыбнулась. Денис вел машину, на Сашины слова никак не отреагировал.

— Что хоть узнала-то, колись. Я с кем ни говорил — никто ничего не видел. Столик в углу, за аквариумом. Слышали хохот, потом крик официантки. А видеть никто ничего не видел. Так что если у Воропаева был мотив, он мог отравить его запросто. Ладно, экспертиза покажет, в каком блюде был яд.

— В блюде или в напитках. — Майор внимательно смотрел, как Маша переворачивает последнюю страницу договора. — Дочитала?

— Так точно, товарищ майор.

— Что скажешь?

— У Воропаева был мотив, товарищ майор.

— Интересно. И какой же?

— Ему была выгодна смерть Ивлиева. — Маша убрала договор в папку и сунула ее в портфель погибшего.

— Можно подробнее, товарищ лейтенант? — с непонятной злобой потребовал Денис Рыжков. — Что, в этом договоре прямо ответ имеется?

— Сам договор не вызывает вопросов. Ивлиев передал Воропаеву часть акций, условия выгодны для обеих сторон. Для Ивлиева это просто подарок: его бизнес в ближайшем будущем мог уйти с молотка.

— В чем тогда подвох? — Кошкин с недоверием разглядывал сотрудницу-вундеркинда.

— Подвох в дополнительном соглашении, напечатанном мелким шрифтом. Думаю, Ивлиев подписал его не читая. И зря.

— Давай же, чего тянешь? — поторопил Денис. — Что там, в этом дополнительном соглашении?

— А там прописано, что в случае внезапной смерти одного из компаньонов весь бизнес переходит ко второму. Это допсоглашение заверено нотариально. Так что теперь Воропаев — полноправный хозяин фирмы Ивлиева. Вот так.

— Я лично досматривал Воропаева. — Денис, судя по голосу, раздражался все больше. — Карманы пустые, в портфеле тоже ничего подозрительного. Он не мог отравить Ивлиева. Тот даже с места ни разу не встал. Они друг у друга все время были на виду.

— Еду уже принесли отравленной, — согласилась Маша. Теперь, когда документы были в портфеле, она не отрывалась от стриженого затылка Рыжкова.

— Экспертиза установит, — кивнул Кошкин.

— А вот это вряд ли, товарищ майор.

— Что ты имеешь в виду, лейтенант? — Эта девица, кажется, уже и Кошкина начала злить. — Говори толком, хватит твоих загадок!

— Со стола пропала тарелка с фруктовой нарезкой, товарищ майор. Я лично осмотрела все — ее нигде не было: ни в кухне, ни на соседних столах. В мусорных контейнерах возле ресторана ее тоже нет. Тарелка пропала.

— А официантка что говорит по этому поводу?

— Говорит, что не убирала ее. И никто не убирал. Никто, кроме убийцы.

— Получается, убийца кто-то из персонала?

— Тоже вряд ли, товарищ майор.

Маша почувствовала, как атмосфера в салоне накаляется. Саша Стешин таращился на нее с изумлением. Рыжков злился. У Кошкина ее умозаключения тоже восторга не вызывали.

— Воропаев утверждал, что Ивлиев закусывал дыней.

— Это я слышал. И что дальше? — поторопил ее начальник.

— В перечне того, что входит в нарезку в этом ресторане, дыни нет. Только киви, апельсин, банан, яблоко, груша, виноград. Дыни нет. А Ивлиев закусывал дыней. Значит…

— Значит, отравлена была именно дыня? Ты это хочешь сказать?

— Думаю, да.

— А официантка что же, не видела, что несет в тарелке?

— Утверждает, что ей некогда на такое обращать внимание. Дыня и дыня. Может, подарок от шеф-повара. Только сам шеф-повар о дыне ни сном ни духом. Даже холодильник показал — нет там дыни. Кто-то ее положил уже после того, как тарелку выставили на стеллаж, откуда их берут официанты. А потом в суматохе тот же человек забрал тарелку со стола.