– Только сыновья, Егорыч и Вика, – быстро произнес Рязанцев,болезненно зажмурился и принялся массировать виски.

– Голова болит? – сочувственно спросил доктор.

– Все кувырком, все не так, – простонал Рязанцев сквозьзубы. – Господи, ведь она была единственным человеком, которому я верилбезгранично.

– Галина Дмитриевна? – осторожно уточнил доктор.

Рязанцев взглянул на него тоскливо, затравленно и ничего неответил.

– Могу представить, что для вас остаться без пресс-секретаря– это настоящая катастрофа, – вздохнул доктор после долгой неловкой паузы. –Неужели некому заменить ее, хотя бы временно? У депутатов, насколько мнеизвестно, куча всяких секретарей, помощников.

– Ай, ерунда, одна видимость. Толпа бездельников идармоедов. Так на чем мы остановились?

– Вы назвали четырех человек, которым известно, где вашажена. Один из них уже не в счет. Сыновья ваши, Дмитрий и Николай, учатся вАнглии. Кто же остается?

– Вы хотите сказать, что Егорыч мог затеять какую-то своюигру против меня? – произнес Рязанцев с вымученной скептической усмешкой.

– Ничего такого я вам не говорил. Вы сами это произнесли, –мягко заметил Сацевич.

– Зачем ему? Он получает большие деньги, у него все есть.

– Знаете, такая плотная близость к власти рождает серьезныеамбиции. Он рядом с вами, но всегда в тени. Вы не допускаете, что ему может этобыть обидно? Впрочем, это меня не касается. Если ваш телохранитель слушает нассейчас, то я уже нажил себе смертельного врага. Но, поскольку терять мне теперьнечего, я позволю себе дать вам один совет. В этом телефоне, – он вытащил изпортфеля маленький черный аппарат фирмы “Панасоник”, – есть карточка. Навернякасуществует техническая возможность расшифровать ее. Когда покупают номер,обязательно надо предъявить паспорт. Конечно, паспорта бывают и поддельными, новсе-таки это серьезная зацепка, согласитесь. Так вот, мне кажется, будет лучше,если этим займется не ваша служба безопасности, а кто-то другой. Ну, я не знаю,можно обратиться в частное детективное агентство, можно хорошо заплатитькакому-нибудь сотруднику милиции, из тех, что расследуют убийство вашегопресс-секретаря, и попросить о конфиденциальной помощи. Знаете, среди них тожеиногда попадаются порядочные люди. Простите, вы меня слушаете?

– А? Да, конечно, – Рязанцев все это время вертел в рукахаппарат, нажимал кнопку меню. – Пожалуйста, наберите номер, – он назвал семьцифр, и доктор тут же набрал их на своем аппарате. Раздался тихий звонок.Несколько секунд оба, как завороженные, молча слушали нежное мелодичноетреньканье; наконец Рязанцев нажал отбой.

Дверь внезапно открылась, заглянула спортивная толстуха испросила:

– Еще кофе?

– Нет, – помотал головой Рязанцев.

– Женя, ты не завтракал, а куришь, – заметила она с упреком,– давай я тебе хотя бы сметанки с ягодами принесу. И кофейку, а, Женечка?

– Света, уйди, пожалуйста, – поморщился Рязанцев.

Женщина, обиженно поджав губы, удалилась.

– Кто она? Родственница? – шепотом спросил доктор, кивнув надверь.

– Почти. Не важно, – Рязанцев раздраженно махнул рукой и,помолчав, медленно произнес:

– Это мой мобильник. Я потерял его месяца три назад, оставилгде-то в Думе, то ли в буфете, то ли в зале заседаний.

Повисла тишина. Доктор молча, задумчиво постукивал пальцамипо краю стола. Рязанцев как будто вообще заснул, прикрыл глаза и дышал тяжело,со свистом. Скрипнула дверь, и оба сильно вздрогнули. На пороге появиласьспортивная толстуха Света с телефоном в руке.

– Прости, – прошептала она и сделала жалобные, испуганныеглаза, – тебя из прокуратуры, какая-то Лиховцева, следователь. Я пыталасьобъяснить, что ты занят, но она сказала – срочно.

Рязанцев взял трубку. Она была горячей и влажной отСветкиной ладони.

* * *

Перед началом совещания майора Арсеньева отозвал в сторонкуего непосредственный начальник подполковник Хабаров и тихо, тревожно спросил:

– Саша, ты зачем сегодня утром помчался в морг?

– Откуда вы знаете? – удивился Арсеньев.

– Твоя бывшая супруга доложила. Я звонил тебе утром. Так вчем дело?

Арсеньев подробно рассказал о неопознанной утопленнице соследами пластыря и накрашенными губами.

– Бред, – решительно помотал головой Хабаров, даже недослушав до конца, – ты хоть сам понимаешь, какой это бред? Ты бы лучшепотрудился ознакомиться с протоколом вскрытия Кравцовой и Бриттена. Ни о какойгубной помаде, ни о каком изнасиловании там нет ни слова.

– Ну я же вам докладывал, Василий Павлович, – поморщилсяАрсеньев, – эксперт сообщил мне все это, так сказать, в частном порядке ипредупредил, что в протокол вносить не станет.

– Правильно. Потому что протокол вскрытия – не глава изфантастического триллера, а официальный документ. После твоего горе-экспертатрупами занимается бригада судебных медиков во главе с профессором Бирюковым, иникаких повреждений, кроме пулевых ранений, не обнаружено, о чем имеетсяофициальное заключение.

– А помада?

– Какая помада, Саша? – подполковник посмотрел на него сжалостью, как на тяжело больного. – Тебе не приходило в голову, что миллионыженщин имеют привычку красить губы? Сейчас без конца рекламируют по телевизорувсякую помаду, суперстойкую, которая в воде не смывается и в огне не горит.Почему это должно иметь отношение к убийству? Ну зачем, зачем профессиональномукиллеру красить губы мертвой жертве? Был бы он псих, так он бы порезал,покромсал, откусил бы что-нибудь, расчленил, разложил по коробкам и отправилценными бандеролями в разные города. В крайнем случае, он бы и Бриттенучто-нибудь там накрасил. Кстати, о психах. Этот твой эксперт – Масюнин,кажется, его фамилия? Так вот, этот Георгий Масюнин – хронический алкоголик. Онтебе наплел невесть что, а ты уши развесил.

– Но ведь поручили хроническому алкоголику такоеответственное дело, значит, он не самый плохой специалист, – задумчиво произнесАрсеньев. – К тому же я своими глазами видел следы пластыря на запястьях ивокруг рта и помаду на губах. Не могла она самой себе, мертвая, накрасить губы.

– Почему мертвая? Может, еще живая, – усмехнулся Хабаров, –мало ли какие у нее были привычки? Может, американцу это так сильно нравилось,что он ее попросил?

– Да нет же, нет! Она была уже мертвая, когда убийца отодралпластырь. И со вторым трупом, между прочим, такая же история. Сначалаизнасиловал, убил, а потом как бы привел в порядок, понимаете?