– Что, у Бриттена тоже следы изнасилования, удушения и губынакрашены? – подполковник изобразил на лице комический испуг.

– Да нет, я имею в виду утопленницу.

– При чем здесь утопленница? – шепотом закричалподполковник. – Какая, к едрене фене, утопленница? Наркоманка, проститутка ссифилисом! Сколько таких вылавливают из водоемов в Москве и Московской области,знаешь? Несчастный случай или суицид, другой округ, все другое, все! Мырасследуем двойное убийство, Саша, на нас лежит огромная ответственность. Этополитика, это деньги, это международные отношения, а ты лезешь со своейутопленницей. Тьфу на тебя, Арсеньев! – подполковник нервничал всерьез. Онвспотел, и несколько длинных прядей, прикрывавших лысину, свалились набок.

– Но ведь много же общего, Василий Павлович.

– Что, у утопленницы обнаружены огнестрельные ранения?

– Нет, но…

– Ой, ладно, хватит, Саша, я устал от тебя, честное слово.

– Изнасилование… – неуверенно возразил Арсеньев.

– Какое изнасилование? Мужчина и женщина ночь провели водной постели. Как ты думаешь, они там обсуждали перспективыроссийско-американских культурных связей? Или предстоящую пресс-конференцию?Или составляли тезисы для речи господина Рязанцева?

– Нет, я понимаю, но серология показала…

– Ничего она не показала. Кроме Томаса Бриттена, никто кубитой не прикасался. И все, хватит об этом. Я тебя умоляю, Арсеньев, займисьты делом, наконец. В кои это веки доверили что-то серьезное.

– Ну хорошо, хорошо, я понял. Никакой связи с утопленницейнет. Серии здесь быть не может. Но, извините, не могла Кравцова оказыватьсопротивление Бриттену! А на бедрах характерные ссадины…

– Наивный ты человек, Саня, – вздохнул Василий Павлович, – вэтом деле у всех вкусы разные, мало ли как ей нравилось, как ему… Некоторые вовремя этого дела наручники надевают, намордники, кусаются, царапаются, чтобысловить дополнительный нездоровый кайф. Любовь, товарищ майор, штука сложная.Ты же над ними свечку не держал.

– А звонок в эфир?

Подполковник откашлялся, приблизил лицо к стеклу открытогоокна, критически оглядел свое смутное отражение.

– У такого крупного политика, как Рязанцев, хватает врагов изавистников. Мало ли кто захотел воспользоваться ситуацией и сделать емугадость? Ты спроси у операторов на телевидении и на радио, сколько хулиганов ипридурков ежедневно звонят в прямой эфир, особенно когда выступаютзнаменитости, – он аккуратно положил на место и разгладил длинные пряди, отлевого виска к правому.

Пока шло совещание, Арсеньев чуть не уснул. Сначала онслушал выступавших чрезвычайно внимательно и пытался понять, о чем они говорят.Наконец понял: ни о чем. Это особое искусство – долго, связно говорить и ничегоне сказать. Члены объединенной оперативно-розыскной бригады были похожи налюдей, которые пытаются перейти пропасть по жердочке с завязанными глазами.Одно неосторожное движение – и кубарем полетишь вниз. Проводить расследованиенормальными, общепринятыми методами невозможно. Начни добросовестно, честноработать, сунься с допросами и обысками в сложный, закрытый для постороннихглаз мир думской фракции – и все потонет в публичных скандалах, тебя в лучшемслучае смешают с дерьмом. Но если ничего не делать, никого не трогать и датьследствию зависнуть, будет еще хуже. Начнут вопить, что ты нарочно тормозишьдело, ты паук, который плетет паутину заговора молчания вокруг политическихзаказных убийств, ты агент темных сил, коварный наймит и так далее. В общем,как бы ты ни поступил, окажешься кругом виноват.

Выступавшие отчитывались о проделанной работе, перечислялипредпринятые за прошедший период оперативно-розыскные мероприятия.

Допросы свидетелей, которые ничего не видели и не знали.Главная свидетельница, домработница убитой Лисова Светлана Анатольевна, нателефонные звонки не отвечала. Ей была послана официальная повестка,принимались меры по установлению ее местонахождения. В ходе предварительногорасследования возникли две основные версии. Убийство заказное, совершено пополитическим мотивам, поскольку убитые принадлежали к близкому окружениюкрупного политика. Убийство бытовое, совершено из ревности, поскольку между убитымисуществовала тайная любовная связь. Из вышесказанного проистекали две версии оличности убийцы. Первая – это профессионал, нанятый за деньги, и заказчикаследует искать среди политических противников председателя думской фракции“Свобода выбора” господина Рязанцева Е.Н. Вторая версия – это непрофессионал,но действовавший продуманно и хладнокровно, обладающий высокоразвитымиинтеллектуальными способностями и знаниями в области криминалистики. Впротивном случае он оставил бы хоть какие-нибудь следы на месте преступления.

В кабинете нельзя было курить. Арсеньев теребил сигарету,поглядывал на часы и думал о том, что заказать Кравцову и Бриттена пополитическим соображениям могли десятки людей, а убить из ревности могли толькотрое. Жена Томаса Бриттена, проживающая в США. Жена Рязанцева, в данный моментнаходящаяся в Италии. Сам Рязанцев.

Между прочим, он никуда из Москвы не уезжал, обладаетвысокоразвитыми интеллектуальными способностями, имеет ключ от квартиры, знаетшифр кодового замка черного хода, и хотелось бы посмотреть на несчастного,которому придется его допрашивать.

Отчеты закончились. Следователь по особо важным деламЛиховцева Зинаида Ивановна изложила план дальнейших мероприятий и сталараздавать конкретные поручения. На оперативников ФСБ возлагалось общение ссотрудниками американского посольства, тщательное изучение политической иэкономической ситуации вокруг партии “Свобода выбора”, включая беседы ссотрудниками двух пресс-центров, партийного и думского.

– Майор Арсеньев, вам предстоит встретиться с ЕвгениемНиколаевичем Рязанцевым. Он ждет вас сегодня у себя дома в семнадцать тридцать.Никакого протокола не надо, это будет не допрос, а беседа. Старайтесь вестисебя как можно тактичней. О результатах доложите мне лично. Вы меня слышите,Александр Юрьевич?

* * *

В саду взвыла газонокосилка, разговаривать стало невозможно.

– Я вас провожу, – прокричал Рязанцев, тяжело поднимаясь.

Можно было, конечно, распорядиться, чтобы агрегат выключили,и продолжить разговор, но у Евгения Николаевича больше не было сил обсуждать сдоктором, кто стащил один из его мобильных телефонов, каким образом злодейпроник в больницу к Галине, как ему удалось узнать пин-код.

Каждый при желании мог выяснить, где на самом деле находитсяГалина, украсть один из его мобильных телефонов, узнать пин-код. Последнеесовсем просто. Рязанцев всегда пользовался двумя, а то и тремя номерами иаппаратами. Чтобы не путаться, пин-код был одинаковый. Его знали Вика, Егорыч инаверняка кто-то еще из приближенных. Все это было, безусловно, важно иинтересно, но Евгений Николаевич вдруг захотел спать, да так сильно, что зевотабуквально сводила ему челюсти, а в глазах стоял дрожащий липкий туман.