– Разрази меня гром! – воскликнула Джен (она читала, что именно так говорят на судне, когда происходит что-то из ряда вон выходящее). – Это шторм! Капитан Тициан, это шторм!!!

Но ее никто не слышал. Команда во главе с Тицианом и его боцманом попряталась кто куда и нипочем не желала выходить на палубу.

– И что теперь? – растерянно пробормотала Джен. – Неужели я так и не найду своего папу? И не увижу мир? И никогда-никогда не стану помощником капитана?

Ей стало обидно. Мечты разбивались, как волны о борт. Грозный холодный ветер нещадно трепал мокрые паруса, жалобно ныла мачта.

– Эй, вы! Там, внизу! Сделайте что-нибудь!

– Кричать бесполезно, мисс. Они все равно не выйдут, – раздался с небес спокойный уверенный голос.

Малышка Джен в недоумении подняла голову и увидела балансирующего на рее матроса.

– Забились по углам и дрожат, поджав хвосты! Ох, как представлю себе испуганную морду Тициана! Ха-ха-ха!

Матрос залился веселым и заразительным смехом. Джен тоже засмеялась, совсем забыв, что минуту назад уже почти прощалась с жизнью.

– Да-да-да! – подхватила она. – Или вытянутую физиономию боцмана!

– Точно!

Их смех тонул в вое ветра. Но все же смеяться над трусостью капитана Великолепного и его команды было куда лучше, чем рыдать над собственной незавидной участью.

– Осторожно! – завопила Джен, когда налетевший ветер уже грозил сбросить отчаянного матроса.

Тот сиганул вниз и аккуратно приземлился рядом с Дженифыр на все четыре лапы. Оказалось, парнишка едва достает ей до плеча. Шаркнув ножкой, коротышка вежливо представился:

– Джонни. Младший матрос. К вашим услугам.

При этом он важно задрал подбородок, словно его титул был как минимум королевским.

– Очень приятно. – Джен старалась перекричать бушующий ветер. – Я – Дженифыр. Драю палубы этого корабля и по совместительству являюсь его мокрым грузом.

Она не отважилась сделать книксен. Неизвестно, удастся ли ей грациозно присесть на мокрой, ходящей ходуном палубе. А вдруг она снова шлепнется?

Опозориться перед этим отважным и забавным коротышкой?! Ну уж нет! К тому же ее лапки крепко цеплялись за ванты и совсем не желали их отпускать.

– Тогда позвольте, мисс Бесценный Груз, привязать вас к мачте. Кажется, ветер усиливается! А я, представьте, хотел бы продолжить нашу замечательную беседу. Например, когда мы выйдем из шторма.

– О, это было бы очень любезно с вашей стороны, – в тон ему ответила Джен. – А мы из него выйдем?

– Рано или поздно любой шторм заканчивается, – нарочито равнодушно пожал плечами коротышка. – Главное – не дать волне и ветру унести себя за борт или перевернуть корабль! Вот об этом мы сейчас и позаботимся.

Джонни подхватил конец каната, готового вот-вот ужом нырнуть в пучину, затем крепко-накрепко примотал Дженифыр к мачте.

– Полдела сделано, – сказал он, завязывая морской узел. – Ничего не бойся. Мачта хоть и скрипучая, но крепкая.

– Подожди! – опомнилась Джен. – А как же ты?! Кто привяжет тебя?

– Ну, – коротышка скромно потупил взгляд. – Кто-то же должен спасти корабль, как ты считаешь, а?

С криком «На абордаж!» Джонни ринулся к штурвалу. Малышка Джен следила за ним, и ее сердечко билось, как пойманная рыбка. Пока коротышка бежал к капитанскому мостику, волна дважды бросалась ему под ноги, пытаясь сбить и утащить за собой. Третья волна накрыла их обоих почти с головой. Дженифыр охнула. Но Джонни уже крепко вцепился в штурвал и изо всех сил пытался развернуть корабль.

– Нос по ветру! – кричал отважный матрос. – Курс – зюйд-зюйд-вест! Да шевелись ты, посудина!

И посудина послушно зашевелилась. Скрипя и словно нехотя, она стала медленно разворачиваться. Нос корабля уверенно вставал против ветра, смело встречая волну, больше напоминающую ожившую гору.

– Какая красота! – выдохнула Джен.

Мокрая, беспомощная, она стояла, привязанная к мачте чахлого суденышка, болтающегося в огромном бушующем море, и торжествующе улыбалась.

– Какая красота!..

«Коты и котлета» был не единственным кораблем, который, пережив бурю, направился к берегу. Гавань просто кишела судами. Вышедшие из жестокого шторма, со сломанными мачтами и порванными парусами, корабли всех мастей заполнили бухту. Матросы подтрунивали друг над другом и обменивались продовольствием.

Но когда, обойдя восточный мыс, в бухту величественно вошел трехмачтовый барк, все разом замерло и стихло. Казалось, стали слышны даже мышиная возня и комариный писк.

Да, зрелище было впечатляющим! Ведь огромный, изрядно потрепанный барк оказался пиратским судном! А его орудийные палубы насчитывали никак не меньше сорока пушек.

Бросив якорь неподалеку от стоящего на рейде судна «Коты и котлета», опасный корабль в знак мирных намерений спустил черный флаг. Пиратский барк тяжело покачивался на волнах. Его неубранные паруса полоскались на реях, демонстрируя презрение к пережитому шторму.

– Это «Ночной кошмар», клянусь тебе! – шептались матросы. – Я узнал его!

– Брось! – отвечали недоверчивые. – Всем известно: «Ночной кошмар» потопил капитан Лиссон!

– Несусветная чушь! – встревали в беседу третьи. – Это «Ночной кошмар» потопил суденышки Лиссона, словно ореховые скорлупки! А вот когда команда «Кошмара» вошла в форт Бумбарасии и не нашла там ни одной монетки…

– Еще чего! – возмущались матросы. – Капитан Корноухий – редкий везунчик. Не случалось такого, чтобы он затевал драку и не находил несметных сокровищ!

К полудню все в гавани уже знали, что барк под названием «Ночной кошмар» принадлежит легендарному пирату по кличке Корноухий – везунчику и отчаянному храбрецу.