Но для начала Кира выудила из-под кроватисамые расшлепанные из своих босоножек, застегнула их на самую последнюю дырочкуи, обеспечив максимум устойчивости и сразу почувствовав себя лучше, вышла накрыльцо почти с легким сердцем, даже не оглянувшись на чернобровуюпредательницу. Пожалуй, когда эта чушь закончится и Кира будет реабилитирована,она поменяет квартиру. Так и быть: до конца недели заплачено, пусть Алкапоживет у бабы Нонны. А Кира, поскольку она больше не «ясочка», переедет надругую улицу. Да хоть в избушку к бабе-яге! А может быть, снимет номер впансионате. Даже сейчас, в сезон, это никакая не проблема. Надо было сразу тампоселиться, однако Алка, помнится, повернула от самых дверей, увидев на стеклеобъявление:

«Не курите в постели! Пепел, который потомвыметут из вашей комнаты, может оказаться вашим личным пеплом!»

Алка обычно курила в постели, вот в чем дело…А Кира – нет. И хоть ее тоже коробит от черного юмора этого объявления, Алкинюмор оказался куда чернее!

Ох, и скажет Кира ей при встрече паруласковых…

Ноги у нее подкосились, когда оказалось, чтоникому ничего сказать не удастся: ни Алки, ни белого джипа около отделениямилиции не было.

* * *

Кира как-то сразу сильно устала. Покорно вошлав прокуренную тесную комнатку, перегороженную барьером, покорно плюхнулась налавку. Покорно слушала монотонное жужжанье голоса Мыколы, излагавшего дежурномулейтенанту ход и суть событий.

Оба мужика поглядывали на Киру со страннымвыражением, очень похожим на испуг.

«Придурки, – мысленно подумалаКира. – Будь я той, за кого вы меня принимаете, я бы уже давным-давнорасчленила вас вместе и по отдельности, но только меня не заинтересовали быникакие ваши детали, не то что самку богомола!»

Почему-то эта мысль ее поразила. Как известно,самка богомола пожирает своего самца, пока занимается с ним любовью, оставляянапоследок самый лакомый кусочек. Однако никому и в голову не приходит назватьее некро – или хотя бы танатофилкой…[1]Вообразив фасеточные глаза богомолихи под надписью «Их разыскивает милиция»,Кира тихонько хихикнула – и очнулась от своего мгновенного полузабытья.

За это время расположение предметов в комнатеизменилось: дежурный начал что-то писать, а Мыкола до того расхрабрился, чтовыбрался из-за барьера и встал за спиной страшной преступницы.

– О господи, – вздохнулаКира. – Протокол пишете, гражданин начальник? Оформляете задержание?

– Ишь, грамотная! – удивилсядежурный. – Дивчина-то в нашем деле грамотная!

– А то! – отозвался Мыкола. –Со стажем, с опытом.

Кира со стоном склонилась вперед и сложиласьчуть ли не вдвое, так что почти легла щекой на колени.

– Эй ты, кончай психовать! – навсякий случай подал голос Мыкола.

– Eсли тут и есть психи, то это нея! – уныло заявила Кира. – Ну неужели, неужели у вас не вызывает подозрениято, что нигде не нашлось этой дурацкой листовки, что она только за дверьювисела? Копии других ориентировок есть, а этой – нет. Не значит ли это, чтолистовка может быть поддельной?

– А может, копии просто потерялись? Илисперли их? – азартно спросил Мыкола, но Кира так искренно возмутилась: «Вмилиции?!» – что он стушевался.

– Уверяю вас, – решиввоспользоваться мгновенным замешательством противника, Кира перешла внаступление, – что это злая шутка моей подруги. Понимаете, она назначиламне встречу около этого объявления, наверняка хотела меня разыграть, а самакуда-то пропала. И вот возникло дикое недоразумение.

Мыкола за ее спиной устрашающе зевнул: этуверсию он уже слышал, и во второй раз она не показалась ему более убедительной,чем в первый.

Дежурный глядел на Киру так тупо, что она едваподавила желание взять телефонный аппарат и стукнуть лейтенанта по башке.

– О! – вдруг осенило ее. – Увас есть компьютер? Вызовите информацию по Кире Москвиной – и в одну минутуубедитесь, что там на нее ничего нет. А… у вас компьютер-то есть?

Дежурный моргнул, потом энергично кивнул:

– У нас все есть! – и потянулся ктелефону.

«Наверное, звонит компьютерщику», –подумала Кира.

И она не ошиблась. Почти.

Крутнув несколько раз диск, дежурный радостновоскликнул:

– Новый Свет? Але, Федор! Это ПанькоПолторацкий, с Коктебля. А ну отцепись от стула, прогуляйся до выхода ипроверь: висит там на доске ориентировка на Москвину Киру Константиновну илинет? Да не вякай, ходи веселей!

Прошло не меньше минуты, прежде чем в трубкечто-то заклекотало, и Кира подумала, что компьютер здесь, в глуши, явно без«пентиума».

– Да что ты говоришь?! Висит? – несмог скрыть удовлетворения дежурный. – Расчлененка, 1968 года рождения?Ну, за мной должок, Федор!

Мыкола радостно заухал, но Панько Полторацкийсделал протестующий жест и снова принялся накручивать диск:

– Биостанция? Але, Санько!..

Кира слабо покачала головой: почему-то ейказалось, что она знает, о чем Полторацкий попросит Санька – и каков будетответ на эту просьбу.

– Судак? Але, дядько Петро?..

– Старый Крым? Але, Сеид?

– Приморское? Але, Михайло?

Надо отдать должное усердию лейтенантаПолторацкого! С таким крепким указательным пальцем, снова и сновапроворачивающим поскрипывающий от усталости телефонный диск, никакой компьютерне был нужен!

Кира и притихший за ее спиной Мыкола гляделина Панька, словно зачарованные. А он все сидел, и набирал номера, и выяснял,что по всему побережью висят, висят, висят у дверей отделений милиции портретыМосквиной Киры Константиновны, ужасной, закоренелой преступницы!

Наконец Полторацкий перевел дыхание, поднялсяи очередной звонок производил уже стоя.

– Феодосия? Районное? Але, товарищмайор!..

Далее разговор начал развиваться по ужепривычной схеме. Кира слушала устало и даже отрешенно, как вдруг Полторацкийопять плюхнулся на свой стул, схватил ручку и принялся что было сил строчить набумаге, изредка зыркая на Киру совершенно сумасшедшими, в белизну глазами ипыхтя в трубку:

– Так… так, товарищ майор… так!