— Рози! — радостно вскричала я, обнимая кузину. — Как хорошо, что Бранд уговорил тебя заехать! Проходи в гостиную.

— Приветствую, сестренка, — широко улыбнулась Розаль, горделиво проходя в дом и позволяя полюбоваться очередным шикарным нарядом. — Твой супруг настоял на моем визите. Сказал, что ты заскучала в столице и нуждаешься в моей компании.

— И он безусловно прав! — я с благодарностью и теплом посмотрела на мужа, который предложил гостье локоть. — Мне чужд высший свет и бесконечные увеселения. Все же я выросла вдали от столицы, и это дает о себе знать. Поужинаешь с нами?

— Если пригласите, то не откажусь, — засмеялась Рози, сверкая колдовскими глазами. — В Академии кормят кошмарно. Я с подругами стараюсь обедать только в окрестных тавернах, но это не всегда осуществимо.

— Уверяю, наш шеф-повар тебя не разочарует, — улыбнулась я в ответ.

Весь вечер Бранд и Рози обсуждали общих знакомых и делились трудностями учебных будней, а я молча слушала их и радовалась тому, что два самых близких и дорогих человека рядом со мной. После ужина мы еще долго сидели в гостиной, наслаждаясь обществом друг друга. Бранд уговаривал Рози остаться у нас на ночь, и она к общему восторгу согласилась. Это был первый вечер моей новой жизни, когда я заснула улыбаясь.

С этого дня Рози стала частой гостье в нашем доме, а спустя некоторое время согласилась пожить у нас, как я и предлагала раньше. Утром они с Брандом уезжали в Академию, а вечером возвращались к ужину. Я же занималась домашними делами.

Наши отношения с Брандом выровнялись, он обходительно со мной обращался, и неожиданных вспышек раздражения, какие с ним случались в столице, я больше не замечала. Но близость с супругом по-прежнему не доставляла мне удовольствия. Бранд всегда вел себя так напористо, что я терялась и никак не могла расслабиться, хоть и не ощущала боли. Временами мне казалось, что вот-вот что-то должно произойти, но потом это ощущение исчезало, оставляя после себя лишь горечь разочарования.

Присутствие в доме Рози помогало мне не пасть духом и смотреть на все оптимистично. Ее природная веселость завораживала и заряжала всех вокруг. Но несмотря ни на что, периодически на меня нападала необъяснимая тоска. Я вспоминала родителей и не могла найти себе место от неясной тревоги.

В один из таких дней я спустилась в подвал и остановилась возле двери в домашнюю лабораторию отца. Папа работал в ней довольно редко, предпочитая все исследования проводить вне дома. Но иногда все же пользовался этим помещением, когда на него снисходило озарение и срочно требовалось что-то сделать. Мы с мамой доступа туда не имели, отец панически боялся причинить нам вред своими экспериментами.

Но сегодня мне особенно тяжело давалось вынужденное одиночество, а Бранд и Рози предупредили, что задержатся и дома появятся только поздно вечером. И я решила выполнить обещание, данное папе, разыскав его записи.

Внушительный магический замок не позволял войти внутрь. Отец что-то говорил о кольце. Интересно, оно поможет открыть дверь?

Я протянула руку и начала прикладывать артефакт к замку, надеясь справиться с проблемой. Но ничего не происходило. Внезапно ощутила боль, и тут же отдернула ладонь. Капелька крови выступила на большом пальце.

— Вот незадача, — расстроилась я, намереваясь уйти наверх и промыть ранку.

Замок в этот момент щелкнул, и дверь отворилась. Я заглянула в темное нутро запретной комнаты и переступила порог.

На стенах сразу же вспыхнули светильники и озарили просторное помещение, позволяя разглядеть несколько высоких шкафов, два крепких деревянных стола и три стеллажа с инструментами и материалами.

Я медленно пошла вдоль стены, оглядывая лабораторию и удивляясь идеальному порядку. Отец был педантичен во всем, что касалось научной деятельности и изобретений. Я открыла первый шкаф и обнаружила полки с книгами. Всевозможные трактаты по самым разным направлениям магической науки выстроились в аккуратные ряды. Во втором шкафу находились папки с документами, а в третьем — огромное количество чертежей, свернутых и убранных в специальные тубусы. Неужели это и есть те самые схемы, о которых так переживал отец?

Я открыла один футляр и извлекла содержимое. Чертежи неизвестного мне прибора пестрели замысловатыми линиями на огромном листе бумаги. Сбоку шли пояснения, но я ничего не смогла прочесть, поскольку записи велись на мертвом языке, который использовали исключительно в сфере магической науки.

Убрав на место футляр, я перешла к стеллажам, любуясь инструментами и материалами отца. Много лет назад, когда мы жили в другом регионе страны, папа по вечерам сажал меня к себе на колени и рассказывал об изобретениях, показывая в толстых книгах различные приспособления для работы с металлами и другим сырьем.

Мне вдруг непреодолимо захотелось узнать, над чем же работал в последнее время отец? И почему он счел кольцо разрыва опасным? Но для этого нужно было сначала изучить мертвый язык, иначе мне не осилить ни строчки.

В шкафу с книгами я отыскала соответствующий учебник и, закрыв лабораторию, помчалась наверх получать бесценные знания. Если я хотела сдержать данное умирающему отцу слово, необходимо усиленно заниматься, иначе магия так и останется таинственной и непознанной частью меня.

Учебный год в Академии подходил к концу. Все адепты усиленно готовились к экзаменам. Бранд и Рози целыми днями пропадали на занятиях, и я была предоставлена сама себе. Но грустить мне больше не приходилось. После первого памятного посещения лаборатории магическая наука захватила меня полностью.

В учебнике мертвого языка я обнаружила пометки отца, благодаря которым овладела предметом всего за месяц. Оказалось, что папа вывел собственную стройную систему освоения сложного архаичного алфавита. Я приобрела артефакт с записью фонетики древнего языка и, зазубрив алфавит, легко научилась читать.

Теперь каждую свободную минуту я посвящала книгам из папиной коллекции и ежедневно узнавала что-то новое и необычное. В детстве учителя частенько отмечали, что у меня хорошая память, но когда я приступила к изучению формул самых простых заклинаний, то обнаружила просто феноменальные способности к запоминанию магических текстов.

Но, несмотря на проделанную работу, я с большим трудом могла управлять подвластной мне магической энергией. Испокон веков все одаренные хариты являлись носителями тепловой магии. Юноши, у которых проявлялся дар, проходили обучение в самых разных академиях Харитинара в обязательном порядке. Девушки же вполне могли и отказаться от учебы, для них семья всегда стояла на первом месте.

Как я узнала из учебников, ощущение тепла в груди, которое возникло во время принесения клятвы, и было проявлением моего внутреннего источника магической энергии. Но чтобы я ни делала, у меня не получалось специально его вызвать. Упражнения из книг ничем не могли помочь, зато уход за мамиными цветущими лианами странным образом пробуждал отклик источника и дарил нужное чувство тепла, хоть я и не понимала, как оно возникает.