Елена робко шагнула вслед за полицейским, думая, что ее ведут смотреть на отрезанную голову. Но полковник прошел за ограждающую ленту. На месте убийства Петелина увидела силуэт, нарисованный мелом на тротуарной плитке, и кровавое пятно с неровными краями, расплывшееся за очерченные границы тела. Кровь почернела, но ее было так много, что полностью она не успела свернуться.

За лентой оцепления перешептывались любопытные и настороженно наблюдали за действиями полиции. Некоторые с ужасом смотрели в телефоны и показывали изображение заинтересовавшимся прохожим.

— Успели снять жертву? — спросила следователь, кивая на зевак.

— Да будь они неладны эти телефоны.

Полицейский пробормотал невнятные ругательства и шумно выдохнул. Его лицо расслабилось, груз ответственности полковник перевалил на женские плечи майора юстиции.

Петелина осмотрела место убийства и подошла к фургону «скорой помощи». Ее встретил недовольный врач:

— Вы здесь старшая? Послушайте, нам надо ехать. Не наше дело возить трупы. И ждать перевозку нам некогда. Примите меры.

Следователь взглянула на врача, как на рецидивиста на допросе:

— Предлагаете выгрузить обезглавленного студента на тротуар на всеобщее обозрение? Действуйте, а голову положите в руки трупу да так, чтобы лицо было видно. Вот и телевидение прикатило.

Из автомобиля с логотипом телекомпании выскочила хрупкая девушка в высоких ботинках на толстой подошве. На ней была распахнутая кожаная курточка, под которой виднелось серое худи со знакомой надписью: «Маиша». Петелина узнала Машу Луганцеву.

На этот раз у девушки, любившей экспериментировать с прической, один висок был фигурно выбрит, а на другую сторону свешивалась длинная черная челка с осветленными кончиками. Неформальные прически репортера Луганцевой притягивали взгляды зрителей. Странная девица с резкими замашками естественно смотрелась на месте жутких преступлений.

Журналистка с ходу дала указание оператору снять общий план и нацелить камеру на кровавое пятно за ограждением. Сама что-то комментировала в микрофон.

Врач замялся. Петелина продолжила общение миролюбивым тоном:

— Мы действуем по ситуации. Поступим так. Криминалист закончит осмотр жертвы, и вы отвезете тело в наш центр судебно-медицинской экспертизы. Договорились?

Врач нехотя кивнул. Петелина заглянула в фургон, где возился Михаил Устинов, облаченный в защитный костюм. Криминалист рассматривал тело и бубнил под нос:

— Накаркал с дуру про расчлененку.

Он приподнял голову убитого студента, и Петелина увидела бледное красивое лицо с удивленно раскрытыми глазами. Ей подумалось, что такой парень не одной девчонке мог вскружить голову. Невольная ассоциация, когда голова воспринималась отдельно от личности, вызвала дыхательный спазм и заставила женщину помассировать шею.

Криминалист убрал голову в желтый пакет для медицинских отходов, прикрыл тело другим пакетом и вылез из фургона. Он стянул маску под подбородок и печально посмотрел куда-то вверх.

Следователь дала эксперту прийти в себя и коротко спросила:

— Как его убили?

— Один смертельный удар поперек шеи. Срез ровный, глубокий, будто саблей рубанули. Голова отделилась при падении из-за перелома шейных позвонков.

— Ты уверен про саблю?

— Скорее всего нож, длинный и острый.

— Как на стройке?

Головастик пожал плечами:

— Патологоанатом в характере ран лучше разберется.

— День длинных ножей какой-то, — посетовала следователь.

Она разрешила врачу «скорой» увезти тело и попросила эксперта:

— Миша, у полицейских разбитый телефон студента. Забирай в лабораторию, посмотри, что можно извлечь. А я займусь свидетелями.

— Главная свидетельница тоже в нашем автомобиле, — откликнулся полковник полиции и пояснил: — Она единственная, кто был здесь в момент убийства. Врач дал ей успокоительное, а мы разрешили в машине отсидеться.

Свидетельницей оказалась девушка с заплаканными глазами. Она выглядела подавленной и растерянной.

Петелина помогла ей выйти из машины и спросила:

— Как вас зовут?

— Марина Локтева.

— Вы не волнуйтесь, Марина. Давайте пройдем на то место, где вы были в момент… — Неприятное слово «убийство» следователь заменила фразой: — В тот самый момент.

Они прошли на тротуар. Петелина попросила:

— Теперь расскажите, Марина, что вы видели? Как будто это был фильм.

— Я шла туда, чатилась в телефоне, — выдавила девушка, указав рукой на огороженную часть тротуара. — А потом грохот, и мне в ноги ударил самокат. Так больно, я чуть телефон не выронила.

— Что вы заметили кроме самоката? — поторопила следователь.

— Он лежал, этот парень. А из шеи кровь хлещет, не останавливается. Я зажмурилась и закричала.

— Кто был рядом с парнем? Кого вы еще видели?

— Мне слезы мешали. Со мной первый раз такое. — Девушка скривилась, и слезы вновь выступили в уголках ее глаз.

— И все-таки, Марина, попробуйте вспомнить. Это важно. Может, кто-то убегал отсюда или сел в подъехавшую машину.

— Я кричала, звала на помощь. Такой ужас, а рядом никого. Только… — Девушка свела брови, что-то вспоминая.

— Кто-то был на тротуаре? — вцепилась в девушку взглядом следователь.

— Мужчина. Кажется, инвалид.

— В инвалидной коляске?

— Нет. Это я сейчас подумала. Наверное, он не был инвалидом.

— И куда он делся?

— Не знаю.

— Вы видели его лицо?

— Нет, — замотала головой девушка. — Только спину. Он ушел.

— То есть, человек даже не обернулся на ваш крик и не посмотрел на упавшего студента.

— Кажется, так.

— В чем он был одет? Какого роста? Цвет волос?

Петелина задавала стандартные вопросы, но пережившая шок девушка не помнила деталей. Она опустила взгляд на кровавое пятно и теперь уже заплакала по-настоящему. Дальнейший разговор был бесполезен.

— Когда что-то вспомните, позвоните, — решила следователь.

Она записала данные девушки, передала свою визитку и поспешила к журналистке, которая стала центром всеобщего внимания.

Маша Луганцева бойко вещала в микрофон и спрашивала мнение окружающих:

— Убит молодой человек, студент МГУ. Его зарезали среди бела дня зверским способом. Что вы думаете по этому поводу?

— Это ужасно! Страшно жить. Ведь так же могут и меня, — отвечала возбужденная девушка с самокатом, не забывая снимать себя красивую на телефон.