— Вот и займись им, — буркнула я себе под нос. Маринкина тирада тяжким грузом ложилась мне на душу. Я слишком привыкла считать Бодлера своим другом, ставя его в один ряд с Максом и Артуром. Что бы там не говорила Марина, но я всё-таки и сама догадывалась о Димкиной симпатии, но совсем не представляла, что с ней делать. Поэтому всячески старалась себя убедить, что я просто такой человек хороший, а специалист так вообще незаменимый, раз Бодлер столько времени тратит на меня.

— Так мне никто и не предлагает… — фыркнула Давыденко в ответ на мой выпад. — А так бы обязательно занялась.

— Даааааа? А как же Марк?

— А что Марк? На нем мир не сошёлся. Он рядом с Бодлером вообще бледный какой-то. Но ты тему не переводи.

— Марин, я его не люблю. Может быть, хотела любить, но не могу. Честно.

— Говорю же дура. Кто тебя его любить то заставляет?

— А что тогда?

— Достаточно, что он тебя любить будет. Ой, не делай оскорбленный вид, — вот как раз такой вид я и сделала, ещё и угрожающе сдвинула брови. Но Давыденко продолжала свои наставления. — Я же тебя не проституцией заставляю заниматься. Если б ты его терпеть не могла, это отдельная история была. А так. Вы друг друга уважаете, заботитесь, вам не скучно вместе. Иногда ещё вы «чуть» не целуетесь в машине. Лиза, когда ты поймешь, что жизнь — это далеко не всегда африканские страсти, когда бабочки в животе и ночи без сна. Тебе же не шестнадцать уже. Самые крепкие браки в наше время как раз строятся на хорошем таком расчете. И нет в этом ничего зазорного.

Если честно сказать мне на это было нечего. Хотелось возмутиться, да вот доводы в голову не шли. Так то смысл в ее словах был, вот только на душу они мне не ложились.

— И я понимаю, что если бы ты по кому-нибудь другому сохла у нас. Так ты в принципе всех мужиков на расстояние держишь, либо в глубокой френдзоне. Даже Артур наш тебя исключительно как кровного брата рассматривает, а это ещё постараться надо было, — при упоминании Кирсанова и его братских чувств меня затошнило. Всё-таки даже наша Марина далеко не всё понимает. — Ты даже флиртуешь по глубокому политическому расчету. Сколько мы с тобой знакомы? Больше пяти лет, и ни одного романа серьезного. Ты там хоть ради здоровья какие-то поползновения в сторону мужчин то совершаешь?

Я опять сморщилась и попыталась сделать оскорбленный вид. Но сегодня эмоции мои меня подводили и никак не желали прятаться. А Маринку в принципе было сложно провести, поэтому мой недовольно — напускной вид не смог ее обмануть. Она почти сочувственно вздохнула (почти, потому что Марина предпочитала решать проблемы, а не разводить печаль по ним):

— Да что с тобой такое в последнее время?! Ходишь вся как в воду опущенная. Такое чувство, что батарейки из тебя вытащили. А главное, эмоции все на лице написаны. Не знала бы тебя, подумала бы, что на жалость набиваешь. Ты мне ничего сказать не хочешь?

— Хочу, Марин, хочу. Но не сейчас, сама скоро все узнаешь, — мои слова Марине явно не понравились.

— Лиз, я с тобой в ребусы играть не буду.

— И не надо, потерпи чуть-чуть. А если говорить по правде, то я просто устала. Сил нету ни-ка-ких. Ты же сама знаешь, в каком ритме мы все живем. А тут ещё эти оба в отпуск свалили, — правда, здесь я покривила душой. Не стала объяснять, почему позволила одновременно Артуру и Максу уйти отдыхать, свалив все на меня. — Да и Егор со своей свадьбой подвыпал из рабочего процесса.

Она не стала мне ничего отвечать, лишь недовольно посмотрела. Мы с ней продолжали идти по дорожке, которая, сделав круг по лесу, вывела нас в обратном направлении к банкетному залу. У входа я увидела Егора и курившего рядом с ним Бодлера. Димка показал мне угрожающий кулак, всё понятно, нас потеряли. Я остановилась и примирительно обняла Марину:

— Маришка, ты права, во всем права. И насчёт меня, и насчет Димы.

— И?

— Ииии… я обещаю подумать обо всём этом.

— Как же. Подумает она. Оба же ещё лет десять телиться будете, пока он не найдёт себе молодую пигалицу, которая заткнет всех нас.

Я хотела ляпнуть что-то из серии: «Пусть ищет», но решила все-таки не разочаровать Давыденко:

— Нас заткнешь…

— Меня нет. А вот тебя в таком состояние, вполне… Ладно, пошли уже, а то вон, жених нервничает.

Жених как раз то был спокоен. Зато Бодлер всем своим видом выдавал неудовольствие. Одно радовала, что когда мы подошли к ним, он молчал. Зато Егор попытался отшутиться:

— Лиз, ты настолько любишь свадьбы, что уже через пять минут пребывания на ней решила сбежать?

Вот люблю Егора за то, что он не начал поднимать тему о том, что не так или неужели мне здесь не нравится. Одним словом, не давил на чувство стыда или жалости.

— Если вспоминать свадьбу Кирсановых, то я бы на твоём месте радовалась, что моё присутствие на твоей было сведено к минимуму.

— Это ты просто ещё не добралась до бара, — подал голос Бодлер.

Смерив Димку презрительным взглядом, проигноривала его реплику, зато Егору пояснила:

— Извини. День сегодня такой… не мой просто. Но обещаю начать исправляться уже сейчас.

Егор кивнул головой в сторону дверей.

— Ладно, пошлите уже. А то жена решит, что я тоже сбежал. В след за тобой…

— О, это был бы замечательный скандал. Как раз чего-то этакого не хватало, — съехидничала Марина. И к моему неудовольствию начала развивать тему, загибая пальцы. — У Кирсановых вот посуду били и с подружкой невесты дрались, у Ребровых в соответствие с легендой невесту потеряли… дважды. Так что сбежавший муж — это так, мелочи нашей жизни.

Мы все прыснули. И вполне в хорошем настроении вернулись к гостям.

Мне наконец-то удалось сесть за стол и поесть. Правда, крепкий алкоголь от меня отодвинули и наливали исключительно вино, и то через раз. Можно подумать, что я запойная. Но видимо все рядом со мной хорошо знали, что было на свадьбе у Артура, и во избежание эксцессов решили взять ситуацию под контроль. Я вопросительно посмотрела на Макса, а тот наклонился ко мне и тихо пояснил:

— Слишком уж настроение у тебя паршивое.

Я не стала спорить. Повезло иметь друзей, которые знают тебя настолько хорошо. Вот только от виски я бы и вправду не отказалась.

Гости вокруг веселились, проводились конкурсы, но меня больше никто не трогал. Тамада Фёдор в принципе стороной обходил наш стол. Что всех вполне устраивало.

А потом уже началась часть с поздравлениями. Первыми вышли родители Лены. Одного взгляда было понятно, как сильно они обожают свою дочь, наверное, поэтому к самому Егору они относились с определенной долей недоверия. Со слов Самойлова я догадывалась, что новоиспеченные тёща с тестем видели в нем мальчика без роду. Не то чтобы он жаловался, но я чувствовала, что его это задевает. Но Егора терпел, стараясь всячески угодить будущим родственникам. Ленины родители были достаточно обеспечены, не сравнить, конечно, с Максом или Артуром, а тем более с Бодлером, но надежное финансовое положение позволяло им обращаться к Егору с пренебрежением. И хоть имена я их из вредности не стала запоминать, зато заранее разузнала, что Ленин отец относительно долгое время был торговцем средней руки и значительно поднялся лишь в последнее время. Всё что могли родители дать единственной дочери дали — выучили в престижном ВУЗе, купили пусть однокомнатную квартиру, но зато в Москве, да и вообще, всячески холели и лелеяли. Если судить объективно, то Егор со своим провинциальным дипломом колледжа, съемной квартирой и статусом сироты выглядел недостаточно убедительно на фоне своей невесты. Но это же был наш Егор! И любить его надо было за верность, гибкий ум, тонко развитую интуицию и умение сглаживать острые углы. На мой взгляд, это компенсировало всё что угодно. Но Ленкиным родителям лишь предстояло ещё узнать Самойлова. А их недоверие к нашему «мальчику» злило меня уже сейчас. И судя по тому, как сморщилась Кристина, ее одолевали схожие мысли.