— Ты знаешь о моих правилах не встречаться с медсестрами. Или врачами. Или кем-нибудь еще с работы. Это недопустимо. Так было всегда и так будет.

Он знакомился с бесчисленным количеством женщин на благотворительных вечеринках, которые посещал с матерью, и редко кто не проявлял желания встречаться с наследником Доусонов. Секс никогда не был проблемой. Но найти женщину, которая стала бы подходящей матерью для внуков леди Дороти, оказалось намного сложнее. И Оливеру уже наскучили эти поиски. Или, может, он сопротивлялся просто потому, что все ожидали от него каких-то решительных действий.

— Хм. — Леди Дороти вздохнула.

— В любом случае эта Белла присматривала за своей бабушкой, у которой был жуткий артрит, и она все о нем знает. Она помогла мне, и ей удалось сделать это так, что я не почувствовала себя большим ребенком.

Оливер мысленно пообещал себе найти эту Беллу и поблагодарить ее.

— Это была ее бабушка по маминой линии. Бабушку по папиной линии убили.

— Какой кошмар! — Оливер поставил пакет с едой на край кровати.

— Ее дедушка, — добавила леди Дороти.

Оливер криво усмехнулся:

— Судя по всему, она из очень хорошей семьи.

— Не будь снобом, Оливер. Она не выбирала родственников, как и все мы. И она заставила меня смеяться.

— Это чудесно, — искренне произнес Оливер.

Он развернул большой пакет и решил выбросить его в корзину. В ней уже лежало что-то большое и ярко-розовое. Он подошел ближе и поднял предмет, чтобы рассмотреть.

Его мама захихикала.

В семь тридцать Белла кралась по больничным коридорам в сторону гериатрического отделения с коробкой в руках.

— Шш, — время от времени говорила она. — Если нас поймают, у нас будут большие неприятности, Биб.

Удивительно, что ей удалось добраться до отделения и не встретиться ни с кем по пути. Она планировала сюрприз для леди Дороти — принести котенка, чтобы та смогла его погладить. И не важно, как воспалены были сейчас ее суставы. Пожилая дама все равно сможет почувствовать мягкость шелковистого меха и услышать мурлыканье маленького животного.

Белла мягко постучалась в закрытую дверь и вошла, не дожидаясь ответа.

— Сюрприз, — радостно прошептала она.

Только удивилась она сама. На краю кровати леди Дороти, с чизбургером во рту, сидел Оливер Доусон.

— Белла! — радостно воскликнула леди Дороти. — Вы пришли навестить меня? Какой приятный сюрприз.

— Вы Белла?

Голос Оливера Доусона звучал не очень радостно. Он поднял руку и потер виски большим и средним пальцами.

— У тебя болит голова, дорогой? — спросила леди Дороти.

— Нет, — простонал он в ответ.

Белла продолжала ошарашенно смотреть на него. Оливер Доусон сидел на кровати пациентки и ел чизбургер. И эта пациентка назвала его «дорогой».

Открытый пакет очень вредной картошки фри лежал на кровати.

Оливер ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и закатал рукава. Даже его волосы были растрепаны. Он выглядел…

По-человечески.

И очень красиво. Достаточно красиво, чтобы сердце Беллы пропустило один удар. И еще один. Она слишком хорошо узнавала эти симптомы. Обычно сразу после них шло тающее ощущение в животе, а за ним по телу пробегала дрожь. И ее очень смущало, что виновником происходящего был Оливер Доусон.

— Это мой сын, Оливер, — произнесла леди Дороти. — Оливер, это Белла. Я рассказывала тебе о ней, помнишь?

Оливер убрал руку от лица и устало кивнул. Он посмотрел прямо на Беллу, и она могла поклясться, что он чувствовал себя загнанным в угол. Совершенно обескураженным. Разумеется! Его поймали в тот момент, когда он выглядел как человек и ел вредную пищу!

Наконец-то у нее есть преимущество.

К несчастью, ощущение собственного превосходства длилось ровно пять секунд, после чего в коробке кто-то заскребся, а потом начал жалобно мяукать.

Зрачки леди Дороти расширились.

— О мой бог… Вы принесли Биб ко мне в гости?

— Э…

Белла отвела глаза от Оливера, но никак не могла придумать, как разрешить ситуацию. Маленькая лапа появилась в щели между крышкой и коробкой, словно котенок требовал, чтобы его заметили.

— Да, — ответила Белла.

— Покажите мне.

Леди Дороти попыталась подвинуть пакет с картошкой, который лежал возле ее ног, но не смогла удержать его, и он упал. Содержимое рассыпалось по всему полу. Прежде чем кто-то смог прокомментировать ее неловкое движение или бардак, Белла достала серого с белым котенка и положила его на колени леди Дороти.

Биб, благослови ее Господь, взглянула на пожилую леди и встала на задние лапки, вытянувшись, чтобы потереться головой о подбородок леди Дороти. Все услышали, как мурлыканье, словно тихий рокот бензопилы, нарушило тишину в палате.

— О… — Голос леди Дороти дрожал. — Какая очаровательная крошка!

Она потянулась к котенку, и ей было не важно, что она погладила его тыльной стороной руки. Биб забралась чуть выше, устроилась, как настоящий сфинкс, на плече и стала облизывать ближайший участок кожи, который смогла найти. Как раз за серьгой с бриллиантом.

Леди Дороги шмыгнула носом и наклонила к ней голову. Белла сглотнула комок в горле, наблюдая за тем, какое наслаждение приносит обеим их новая дружба. Она удивленно повернулась, когда услышала покашливание. Неужели при виде радости этой женщины и у него в горле встал комок? Может, он умеет беспокоиться за других.

Может, ей придется пересмотреть свое мнение о нем.

Оливер знал, что нужно что-то сказать, но ничего не мог придумать.

Он видел эту медсестру в бледно-зеленой безразмерной униформе, в шапочке, закрывавшей волосы. Он видел ее в темно-синей, чуть менее безразмерной униформе медсестры, с заколотыми волосами. Сегодня, когда она вошла в палату его матери, она казалась совершенно другим человеком.

Слишком большая футболка имела широкий вырез и поэтому спала на одно плечо, открыв бретельку бюстгальтера. Длинные ноги обтягивали легинсы, туфли были на огромном каблуке. И ее волосы были распущены: восхитительный каскад золотых локонов ниспадал по ее спине, и любой мужчина захотел бы провести по ним пальцами.

Боже, о чем он думает? Это же та медсестра, которая учила пожилых пациентов танцам кантри. Которая нарушила бесчисленные правила, принеся в отделение животное. Которая врезалась во все и распыляла свои бактерии по операционной, потому что думала о более важных вещах, например о новой паре обуви.

Но сейчас Белла не думала об обуви. И если она и принесла какое-то животное, то это был котенок, и рискнуть стоило, потому что его мать забыла, почему она здесь, по ее щекам текли слезы радости, а Оливер прежде этого не видел. Никогда.