Есть еще особые ветры.

Они хищниками рыщут по земле. Сдирая краску, валя на землютелеграфные столбы, переворачивая камни и отрывая головы статуям.

Харматтан властвует в Сахаре. Это ветер из красной пыли,красной, как огонь, и мелкой, как мука, которая забивает ружейные затворы.Моряки прозвали этот красный ветер «морем тьмы». Красные песчаные туманыдоносились далеко на север, к Корнуоллу и Девону[7]. Дожди, с которыми этот песокпадал на землю, люди принимали за кровь. «Широко сообщалось о том, что вПортугалии и Испании в 1901 году выпали «кровавые» дожди.»

Мы даже не подозреваем о том, что воздух наполнен миллионамитонн песка, так же, как и земля – миллионами кубометров воздуха. Нам неприходит в голову, что в земле обитает больше живых существ (например, червей ижуков), чем на ее поверхности. Геродот пишет об исчезновении нескольких армий,которых поглотил самум. Один народ даже «был настолько приведен в ярость этимзлым ветром, что объявил ему войну и отправился в поход в полном вооружении споднятыми мечами только для того, чтобы быть быстро и полностью втертым вземлю».

Пыльные бури бывают трех видов. Вихрь. Столб. Стена. Впервом случае не видно горизонта. Во втором вас окружают «вальсирующие джинны».В третьем перед вами «встает медно-красная стена, и кажется, что все объятопламенем».

Она поднимает голову от книги и замечает, что он смотрит нанее. Он отводит глаза в темноту и начинает рассказ.

У бедуинов были свои причины для того, чтобы сохранить мнежизнь. Видите ли, я мог быть им полезным. Когда мой самолет потерпел аварию впустыне, кто-то сказал им, что я не простой летчик, а еще кое-что умею –например, по очертаниям на карте определить, какой это город. И вправду, мояголова всегда хранила море информации. Я из тех, кто, оказавшись один в чужомдоме, направляется к книжному шкафу, достает книгу и читает ее, забыв обо всем.Так мы вбираем в себя историю. Я помнил карты морских глубин, расположенияслабых мест земной коры, схемы маршрутов крестоносцев, начертанные на телячьихшкурах…

Поэтому я знал те места еще до того, как мой самолет упалтуда. Знал, когда эту пустыню пересек Александр Македонский, движимыйблагородными мотивами или алчностью. Знал обычаи кочевников, одержимых шелком иколодцами. Одно племя выжгло дно долины до черноты, чтобы повысить конвекцию итем самым вероятность дождя, и возвело высокие сооружения, чтобы проткнутьчрево облака. Было и другое племя (и не одно), люди которого протягивали рукиладонями вперед, отстраняя от себя ветер. Они верили: если это сделать в нужныймомент, можно направить ветер в иную часть пустыни, к иному, менееблагословенному племени, которое было в немилости…

В пустыне легко потерять ощущение реальности. Когда мойсамолет упал в эти желтые волны, единственной моей мыслью было: я долженпостроить плот.

…Я должен построить плот.

И здесь, в сухих песках, я знал, что меня окружали людиводы.

В Тассили[8] я видел наскальные рисунки тех времен, когда наместе Сахары было море, а люди плавали на лодках из тростника. В Вади-Сура[9] явидел пещеры с наскальными изображениями пловцов. Там было когда-то озеро. Ямог нарисовать его контуры на стене. Я мог бы отвести людей к его береговойлинии, которая была там шесть тысячелетий назад.

Попросите моряка описать самое древнее известное парусноесудно, и он расскажет вам о трапециевидном парусе, который свисал с мачтытростниковой лодки, – такие же я видел на наскальных рисунках в Нубии,относящихся к еще дофараоновской эпохе. В той пустыне до сих пор археологинаходят гарпуны. Там действительно была вода. Даже сейчас караванные путипохожи на реки, хотя вода здесь редкая гостья. Вода сейчас в изгнании.Перенесенная сюда в банках и флягах, она, словно призрачное видение, исчезает вваших руках и во рту.

Когда я оказался среди них и не мог определить, гденахожусь, все, что мне было нужно, – название небольшого горного хребта, илиместный обычай, или любая маленькая частичка этого доисторического животного[10],и карта окрестного мира будет восстановлена в моей памяти.

Что мы знали об этих районах Африки? То, что долина Нилапревратилась в поле сражений, простирающееся на полторы тысячи километров вглубину пустыни. Восемь тысяч людей на быстроходных танках, бомбардировщикахсредней дальности «Бленхейм», в гладиаторских боях на бипланах. Казалось, всяЕвропа воевала в Северной Африке. А с кем они сражались? И кто защищал этиместа – плодородные земли Киренаики, соленые болота Эль-Агейла?

* * *

Накрыв летчика тканью, пропитанной маслом, а сверху еще иплащом, бедуины несли его по пустыне пять дней.

Для него это был путь во мраке.

Внезапно он почувствовал, что температура упала. Они пришлив долину, окруженную высокими красными скалами. Здесь находился лагерь остатковплемени людей воды, которое доживало свой век среди песка, пропадая в нем каквода (а их голубые одежды были похожи на струи молока или на крылья). Они снялис него мягкую ткань, которая прилипла к его телу. Как и тысячу лет назад,высоко в небе парили канюки, плавно снижаясь к этой горной расщелине…

Утром его понесли в дальний конец глубокого ущелья. Теперьони разговаривали громко, и из их разговора он понял, что там находился складоружия. Вот потому-то он и был нужен им.

Глаза его были завязаны, поэтому он не видел, где ониостановились. Его руку открытой ладонью прижали к металлическому стволукакого-то огнестрельного оружия, затем отпустили. Голоса умолкли. Его доставилитуда, чтобы определить тип оружия.

– Двенадцатимиллиметровый пулемет «Бреда». Италия.

Он оттянул затвор, проверил пальцем патронник – пустой,затем, отпустив затвор, нажал на спусковой крючок. Раздался щелчок.

– Отличный пулемет, – пробормотал он. Его понеслидальше.

– Ручной пулемет «Шаттелеро» калибра семь с половиной.Модель 1924 года. Франция.