– Что ты имеешь в виду?

– Если бы он в самом деле хотел узнать, где ты находишься, наведался бы сюда лично и посмотрел. Но он предпочел сообщить мне кое-что на случай, если ты уже здесь.

– Как-то уж очень хитро закручено.

– В этом весь Квин. Он думает, что тебя незаслуженно обвинили, просил тебе помочь. Что я и делаю.

– А чему веришь ты?

– Я верю, что ты в беде.

Она погладила пальцем ворот футболки.

– Можно, я себе ее оставлю? Свитер уже не спасти. Такой был красивый.

– Что за глупости тебе вечно лезут в голову? – Пресекая попытку Маккенны подняться с кровати, он, взяв ее за плечи, снова заставил опуститься на подушки.

– Уж такая голова. – Поведя плечами, девушка стряхнула его руки. – Не нуди.

– Вряд ли ты в самом деле связалась с террористами, – предположил он.

– Ах, какого ты обо мне высокого мнения! Спасибо, спасибо, я тронута. – Маккенна скорчила гримаску.

– Но нарваться на неприятности – это твой конек, – продолжал Ник. – Ты никогда не следуешь правилам.

– Зато ты их свято чтишь, – фыркнула Маккенна.

– Нужно следовать протоколу.

– А Кэмерон погиб! – вскрикнула она из последних сил и снова перешла на хриплый шепот. – Погиб, потому что мы его там оставили.

Чувство вины больно ударило в солнечное сплетение.

– Я знаю, – сказал Ник еще тише. – И никогда, никогда себе этого не прощу.

– Но мы могли… – Маккенна оборвала себя.

Оба думали сейчас об одном и том же. Спасти не могли. Могли только погибнуть вместе с ним. Вытащить Кэмерона из огня было невозможно. Едва они отбежали дальше от здания, где располагалось правительство, раздался взрыв. Секунда промедления стоила бы им жизни.

– Можешь сколько угодно злиться на меня за то, что вытащил тебя оттуда. – Ник пристально взглянул ей в глаза. – Я как-нибудь переживу.

Маккенна закрыла глаза.

– Как бы ты ни поступала сейчас, это всего лишь твой выбор. Все, что ты делаешь, правильно. Нарушай правила, не подчиняйся приказам. Это твоя жизнь. Я постараюсь тебя понять.

Медленно открыв глаза, Маккенна четко и раздельно, без всякого акцента произнесла:

– Я не нарушала правил, Дарси. Просто кто-то из ФБР связан с «Голубым хребтом». Это страшные люди, поверь. Им надоело делать бомбы и варить мет. Они хотят развернуться по полной. Грядет нечто ужасное, по-настоящему ужасное. И кто-то из ФБР этому способствует.

– Ты, конечно, не знаешь, кто бы это мог быть?

– Шесть человек пытались внедриться в эту банду. Кто-то из них меня подставил. Кто именно, неизвестно.

Маккенна побледнела еще больше, испуганные глаза пылали, под ними залегли темные тени.

Ему не хотелось так с ней поступать, но другого выхода не было. Звонок Квина не оставил ему выбора.

– Спи, – сказал он. – Тебе нужно отдохнуть как следует.

– Но я уже отдохнула.

– Вовсе нет. – Взяв с прикроватной тумбочки термос, он туго закрутил его и положил в корзину. Проверил ее ручку на прочность.

– Что ты делаешь?

– Укладываюсь, – пояснил он. – Пока никто не прознал о тебе, нужно бежать отсюда. Чем раньше, тем лучше.

– Ну как ты там? Держишься?

Низкий голос Дарси отозвался в ее воспаленном мозгу ударом грома, вырывая из череды путаных жутких сновидений. Все, что помнила Маккенна, глинистый запах гниющей листвы да безликие тени, метавшиеся по лесу. Она повернулась и взглянула на Дарси.

– Сам-то как думаешь?

– Ты похожа на кровавый кошмар.

– Ах, Дарси, ты просто мастер комплиментов. – Девушка поняла, что они стоят на месте. Бесконечный поток машин ожидал зеленого сигнала светофора. – Где это мы?

– Чуть южнее первого круга.

– А это где?

– Чуть южнее чистилища.

– А это…

– В аду, солнышко, в аду. – Ник ухмыльнулся. – Прими ацетоминофен, он снимет боль. Действие ибупрофена уже закончилось.

Она покачала головой:

– Никаких больше обезболивающих. От них я становлюсь сонной, вялой и тупой. Лучше уж как есть.

Ник прикоснулся ладонью к ее щеке, однако, поймав удивленный взгляд, убрал руку.

– Обезболивающие тут ни при чем. Ты что-то слишком горячая.

Она уселась удобнее, и это движение вызвало новый спазм боли.

– Думаешь, у меня лихорадка?

– Возможно. Но сейчас нет времени возиться с аптечкой. – Наконец загорелся зеленый, и машины двинулись дальше. – Приедем и измерим твою температуру.

– А куда мы едем? – Маккенна старалась не закрывать глаза, чтобы не вернулись кошмары.

– В небольшой домик моего приятеля.

– Квина?

– Нет, другого. Он на неделю уехал из города, повез на юг сестру и невесту. Домик затерян в лесу, и там никто нас не потревожит.

Лицо девушки было перекошено от боли, и все-таки в глазах мелькнул интерес.

– Ты говоришь о Хантере Брэгге?

– Ты и Брэгга знаешь? – удивился Дарси.

– Знаю его невесту. Мы с ней двоюродные сестры. Общались пару недель назад, пока все не пошло наперекосяк. Кверху задницей, как говорите вы, британцы.

– Какой я тебе британец, – проворчал Ник, но не смог сдержать улыбки. Старая шутка. Он стопроцентный американец, но детство провел в Англии, на родине матери, поэтому так и не смог отделаться от акцента. За это Маккенна обзывала его британцем. В ответ он прозвал ее деревенщиной, потому что детство Маккенны прошло в горах, вдали от цивилизации. Она не обижалась. Что может быть прекраснее близости к природе?

– А Хантер знает о нашем визите? – поинтересовалась она.

– Нет, конечно.

– Что же мы, вот так ворвемся к нему, самовольно и незаконно?

– Ну да.

– Идешь против правил, Дарси.

– Мне нравится опасность, – ответил он нарочито суровым тоном. Маккенна рассмеялась и тут же пожалела об этом. Новый приступ боли оказался невыносимым.

– Скоро приедем, – пообещал он. И в самом деле, несколько минут спустя внедорожник свернул с автомагистрали на однополосную дорогу, уходящую в лес. Неожиданно и она прервалась. «Неужели мы заблудились?» – подумала Маккенна. Но Дарси тут же вывел машину на маленькую дорожку, на первый взгляд, неразличимую в грязи. Скоро и она оборвалась где-то уже в совершенной глуши, и Дарси остановил внедорожник. Почувствовав неладное, Маккенна с тоской взглянула на плотную завесу деревьев.