Полковника было жалко. Только бы не показать это, подумал Вин. Оставим ему хотя бы самоуважение…

— На «астре» есть система захвата цели, — сказал Вин. — Сами понимаете, это очень сильно облегчит вашим ребятам задачу. Тем более что цели у них будут крупные. Если будут… Я ведь мог и просчитаться. Во всяком случае, высшего пилотажа там не потребуется.

Полковник замялся.

— Господин контр–адмирал… А вы не хотите побеседовать с пилотами лично? Хотя бы с несколькими? Я могу вызвать.

— Нет, — твердо сказал Вин.

Когда Такахаси вышел, Вин перевел дух и огляделся. В пустом огромном зале остался еще только один человек. Разумеется, это был Томас Бахарат, скромно стоявший у стены.

Вин подошел к нему.

— А сейчас будет приказ для тебя. Учти, он не просто секретный…

Том мрачно ухмыльнулся.

— Пугаешь, — проворчал он.

— Пугаю, — согласился Вин. — Потому что это правда страшно. Если информация об этом приказе просочится хоть куда–то раньше, чем я передам тебе кодовое слово… я вообще не знаю, что тогда будет. Ну, слушай…

В начале была Глубина. Бесконечная и темная.

Над Глубиной парила Вечность. Она была похожа на грифа.

Однажды Вечность задела Глубину крылом.

Так родился мир.

Возмущенная Глубина взметнулась, выплеснулась, расслоилась, закрутилась в шторм, в натянутую спираль.

Так по этой спирали и несутся неизвестно куда кварки, царства, галактики…

…И мысли тоже, думал Вин, глядя на экран. Наши мысли тоже летят сквозь пустоту, по сложным линиям, как снежинки… Перед ним была Пангея в экваториальном аспекте, окруженная кольцом. Очень странное кольцо, неустойчивое… Видимо, обломки луны, отброшенной внутрь от предела Роша каким–то столкновением. Сверкающие, дымящиеся осколки, выхваченные оптической проекцией из тьмы, плыли вокруг планеты по множеству траекторий, по спиралям… Опять спираль… Сквозь ветви кольца, как сквозь метель, виднелись очертания единственного здешнего гигантского континента. Вин ни с того ни с сего подумал, что пересечь этот континент на верблюдах заняло бы, наверное, лет десять. Бред какой. Откуда здесь верблюды? Пангею вообще не заселяли, даже не пытались — что–то там было не так то ли с атмосферой, то ли с гравитацией, флотские обычно не вникали в такие подробности… Так или иначе, все поселения вокруг Пангеи располагались на искусственных спутниках.

Даст ли нам это тактическое преимущество?

Посмотрим.

Вин с самого начала исходил из того, что система Пангеи имеет две особенности: огромный, очень плотный пояс астероидов и кольцо вокруг планеты. Странная штука: обычно у землеподобных планет колец не бывает. Хотя какая она, к чертям, землеподобная…

Да и вообще: кто из нынешних жителей Спирального моря видел Землю? Ведь единицы же.

Сейчас, когда все было уже просчитано и решено, Вин чувствовал себя очень неуютно. Не в своей тарелке, как говорили когда–то на Земле. Причем — по нескольким причинам сразу. Он так и не познакомился ни с кем из шестидесяти курсантов, которые сейчас, сидя в «астрах», двигались по системе, заякорившись на четырех тщательно выбранных для этой цели микропланетках. Как Вин за такой срок справился с расчетами орбит, он сам не знал. Поглядим, поможет ли… Но смотреть в лицо этим людям — было выше его сил.

Он не жалел ни о чем. Выхода не было. Не было у него другого выхода, кроме как подставить шестьдесят первокурсников, еще не умеющих толком ничего пилотировать, под удар групп прикрытия пяти линкоров первого класса. Если бы он верил в богов, он бы сейчас помолился. Но он знал почти точно, что богов нет.

Есть только Глубина и Вечность.

Он буквально заставил себя открыть импульс–конверт с личными делами курсантов. Это было нужно. Разговаривать — не обязательно. Но зримо представлять себе людей, которых посылаешь в бой — необходимо.

Разные лица. Есть желтые, с широкими скулами. Есть немногочисленные белые, северного типа. Есть просто смуглые… Если посмотреть подольше, за каждым лицом начнет видеться характер. Вин знал, что физиономист он никудышный, и — в данном случае — был судьбе за это благодарен…

— Я ничего о них не узнаю, — сказал он вслух. — Даже о тех, кто выживет.

Никто не ответил. Естественно — в каюте он был один, и голосовая связь отключена.

Он свернул данные о курсантах и вызвал на экран картинки Шакти. Это всегда успокаивало. Дорога в лесу. Домики с красными крышами на склоне. Вышки отцовского завода посреди расходящихся брызгами фиолетовых волн. Сосны над пляжем…

Нет. Это успокаивало всегда — но не сейчас.

Он свернул все графические окна и несколько секунд просто смотрел в пустой экран. Самое страшное начнется потом. Когда и если план с перехватом линкоров удастся. Тогда настанет пора приводить в действие секретный приказ, известный пока только Томасу и закодированный паролем «Золотой мост». За это могут расстрелять. И даже не просто могут — а вообще–то должны. Как за измену… Вин почувствовал, как что–то хватает его за сердце. Он сознательно угрожал Томасу Бахарату, отдавая этот приказ. Пусть потом, в случае чего, Том говорит трибуналу, что действовал под принуждением. Может быть, это поможет.

Если бы ребята, которые сейчас на истребителях, знали… Что бы они сказали? Вполне вероятно, что сочли бы план адмирала «явно преступным». И по–человечески их можно, черт возьми, понять.

Будь проклята война, думал Вин. Война — место, где намерения и цели ежеминутно меняют знак, сталкиваясь с непредсказуемым. Где белое легко превращается в черное, милосердие — в жестокость, добро — в зло…

Когда зазвенел сигнал боевой тревоги, он почувствовал облегчение.

Офицеры стояли у экрана. Центральный артиллерийский пост «Бинфэна» был тесноват, и кресло в нем поставили только для командующего. Сейчас тут присутствовало человек двенадцать: в основном эскадренные обер–офицеры, чинами не выше капитан–лейтенанта. Им приходилось стоять. Освещение было притушено — только дисплеи горели вовсю. Под притолокой шуршали вентиляторы. Обогащенный свободными радикалами вторичный кислород бил в носы, смешиваясь с легким веяньем пота и со стальным запахом квантовой механики, заполнявшей недра многочисленных ординаторов. Люди стояли, почти толкаясь локтями, и в обычных условиях их бы это раздражало. Но сейчас все замерли.

Византийский флот входил в систему Пангеи. Пять линейных кораблей, строй — ячейка. Самое компактное построение из всех возможных, не считая сферы. Верх осторожности. Впрочем, Вин и так знал, что со времен Варуны Андроник Вардан чему–то научился.

Тактический экран был заранее переключен в режим трехмерной развертки. В сторону планеты двигались пять хорошо знакомых золотых треугольников, и сразу за ними — семь маленьких овалов: крейсера прикрытия. Класс кораблей, редкий на морской войне, но ставший совершенно необходимым на звездной. Морской линкор обязательно несет, кроме главного калибра, противоминную и зенитную артиллерию; отбиться от атаки мелких кораблей или самолетов — для него штатная задача. У космического линкора нет ничего подобного: его корпус, кроме оконечностей, окружен силовым полем, стрелять через которое невозможно. Поэтому космические линкоры никогда никуда (по крайней мере, в военной зоне) не ходили без сопровождения крейсеров прикрытия: небольших, очень маневренных корабликов, вся задача которых — сбивать истребители противника и прочую атакующую мелочь.