непрерывность живого тела не является необходимым условием идентичности личности?

 

Можно ли как-то сохранить веру в сильную психологическую непрерывность на примере Леонарда Шелби? Можем ли мы утверждать, что Шелби не действует как уникальная личность на протяжении всего фильма? Как мы могли бы объяснить его действия и нашу реакцию на них, не принимая на себя его личность?

 

В этой главе мы утверждали, что, хотя слабая психологическая непрерывность объясняет случай Шелби, она не может объяснить наши интуитивные реакции на случаи деления. Это позволило нам предложить гибридный вариант учета личной идентичности: Слабая агентно-ограниченная психологическая непрерывность. Действительно ли случаи расщепления нуждаются в подобном объяснении? Разве нельзя сказать, что в мире, где люди делятся, как амебы, нам придется радикально пересмотреть наше представление о том, что такое человек, и нашу концепцию личностной идентичности? Должны ли наши концепции применяться ко всем логически возможным ситуациям и делать это интуитивно удовлетворительным образом?

 

Все рассмотренные нами в этой главе теории личностной идентичности являются "четырехмерными" (иногда их называют "пердурантистскими"). В них идентичность во времени рассматривается как отношение между временными частями (стадиями личности). Конкурирующее представление об идентичности называется "эндурантизмом". Согласно эндурантистам, люди (и вообще объекты) - это не совокупности временных частей, а трехмерные личности, которые полностью присутствуют в каждый момент своего существования. Может ли эндурантист объяснить случаи Шелби лучше, чем четырехмерщик?

 

Дальнейшее чтение

 

Бейкер, Л. Р. (2000). Persons and Bodies: A Constitution View. Cambridge: Cambridge University Press.

 

Форрест, Питер (2010). "The Identity of Indiscernibles". Stanford Encyclopedia of Philosophy. http://plato.stanford.edu/entries/identity-indiscernible/.

 

Льюис, Дэвид (2003). "Выживание и идентичность". В книге Raymond Martin & John Barresi, eds., Personal Identity. Oxford: Blackwell, 144-67.

 

Мартин, Раймонд и Джон Баррези, ред. (2003). Личная идентичность. Оксфорд: Блэквелл.

 

Олсен, Эрик Т. (1997). The Human Animal: Личная идентичность без психологии. Oxford: Oxford University Press.

 

Олсен, Эрик Т. (2002). "An Argument for Animalism." In Raymond Martin & John Barresi, eds., Personal Identity. Oxford: Blackwell, 318-34.

 

Олсен, Эрик Т. (2007). What Are We? A Study in Personal Ontology. Oxford: Oxford University Press.

 

Парфит, Дерек (1984). Reasons and Persons. Оксфорд: Oxford University Press.

 

Парфит, Дерек (2002). "The Unimportance of Identity." В книге Raymond Martin & John Barresi, eds., Personal Identity. Oxford: Blackwell, 292-317.

 

Перри, Джон (1972). "Может ли Я разделяться?". Journal of Philosophy 69, 463-88.

 

Перри, Джон, ред. (1975). Личная идентичность. Лос-Анджелес: Издательство Калифорнийского университета.

 

Thompson, Richard F., & Stephen A. Madigan (2005). Memory: The Key to Consciousness. Princeton: Princeton University Press.

 

Ван Инваген, Питер (1990). Материальные существа. Итака: Издательство Корнельского университета.

 

Уильямс, Бернард (2002). "Я и будущее". В книге Raymond Martin & John Barresi, eds., Personal Identity. Oxford: Blackwell, 75-91.

 

 

 

Спектакль ужасов: Забавные игры

 

Введение

 

Люди порой платят немалые деньги за то, чтобы сидеть в затемненном кинозале (или в собственной комнате в темноте) и глупо пугаться, испытывать ужас, смотреть на жестокую расправу, чтобы кровь стыла в жилах. Зачем это нужно? Зачем люди смотрят фильмы ужасов? Что они получают от фильмов ужасов? Как и в других жанрах, границы жанра ужасов размыты, а его правила и условности постоянно меняются. Тем не менее, жанр целесообразно разделить на два класса: сверхъестественный ужас и реалистический ужас.1 Сверхъестественный ужас предполагает наличие существ, нарушающих фундаментальные категории или законы природы, например, призраков, живых мертвецов, гибридов человека и животного. Реалистический ужас не предполагает подобных нарушений и концентрируется на ужасах, созданных естественным путем. Что объединяет фильмы ужасов в одну группу, так это то, что они в первую очередь вызывают у зрителей реакцию ужаса. Фильмы ужасов вызывают реакцию ужаса не случайно, они упиваются ею.

 

Феноменология реакций ужаса весьма разнообразна, однако они связаны с двумя ярко выраженными отрицательными эмоциями: отвращением (или отвращением) и страхом. Например, наблюдение за тем, как человек борется в яме с подкожными иглами, вызывает сочувственный страх перед травмой и болью, но также вызывает особый вид ужаса перед телесным проникновением. Мы реагируем на такую сцену с отвращением. Она вызывает у нас такие мурашки, каких обычно не вызывает, например, просмотр фильма о том, как человека бьют. Если мы особенно чувствительны (или недостаточно десенсибилизированы) и слишком удачно спроецируем себя на сцену с иглой для подкожных инъекций, то нам захочется как можно скорее выкинуть из головы впечатления от этой сцены. Ужас, таким образом, подразумевает совершенно особый способ переживания страха: тот, который "пугает нас". Страх и отвращение называют отрицательными эмоциями, поскольку они, как правило, глубоко неприятны и вызывают поведение избегания. Таким образом, смысл фильмов ужасов заключается в том, чтобы вызвать совершенно определенную негативную эмоциональную реакцию на аудиовизуальный образ.

 

Почему хоррор является таким успешным и долгоживущим жанром? Очевидный ответ, возможно, самый лучший, и именно его мы будем исходить из всего дальнейшего обсуждения. Люди смотрят фильмы ужасов (в большом количестве), потому что получают от них значительное удовольствие. Если это так, то какое именно удовольствие они получают? Какое удовольствие можно получить от того, что вызывает негативные эмоции в особенно сильной и интенсивной форме? Это загадка, которой иногда дают громкое название "парадокс ужаса". Это не парадокс. В представлении о том, что человеку может нравиться испытывать отрицательные эмоции, нет ничего парадоксального или противоречивого. Негативные эмоции не обязательно неприятны, они обычно неприятны. И все же здесь действительно есть загадка. Что делает отвращение и страх, которые обычно вызывают фильмы ужасов, надежным источником удовольствия? Какого рода удовольствия? Это наши основные вопросы, которые мы будем уточнять по ходу работы. Поскольку жанр ужасов очень широк и сложен, мы ограничимся реалистическими фильмами ужасов. Реалистический ужас неизбежно содержит в себе насилие - призракам может сойти с рук преследование, вампиры могут просто захотеть полакомиться вами, а серийные убийцы занимаются убийствами, - и это ставит вопрос о моральном облике жанра. Хотя это не является нашей основной задачей, мы также кратко рассмотрим моральную критику реалистического ужаса.

 

Сцены, в которых главному герою угрожают, играя на возможности физического или психического насилия, обычно вызывают архетипическую реакцию ужаса - страх. В ужасе преобладает страх, или кажется, что он преобладает, но отвращение является неотъемлемой частью этого сочетания. Сравните фильмы ужасов с триллерами. Триллеры, как правило, играют на страхе, что может произойти что-то плохое, даже катастрофически плохое. Они часто показывают, как эти страхи воплощаются в жизнь, и иногда делают это так, что зрители испытывают