Янсрунд поднял руку, из середины ладони полился яркий белый свет. Стекло с хрустальным звоном разлетелось в разные стороны. Осколки тут же превратились в дивной красоты снежинки, замерли в воздухе, в любую минуту готовые сорваться и закружиться, подвластные воле своего господина.

Янсрунд ступил на воздух, который заледенел узкой лесенкой прямо под ногами. Шаг, ещё шаг, миг — дворец остался за спиной. Повелитель Холода почувствовал, как на губах появляется злая и весёлая улыбка. Давно что-то он не кружил над домами. Погодой почти баловал жителей. Негоже так, а то ещё ненароком подумают, что живут на юге, где ласковое солнце и жаркий ветер.

Метель игриво прильнула к нему, под ногами проносилась снежная равнина. Янсрунд чуть улыбнулся уголками губ, приобнял деву-вьюгу за хрупкие плечи.

— Летим, моя красавица, — шепнул ласково.

И взмыл в ночное снежное небо. Сейчас ни одна звездочка не выглянет, чтобы погладить замерзшую землю своим лучом. Госпожа Луна только качает головой, глядя, как веселятся Повелитель Холода и его верная помощница. Сыплет вьюга снегом, рассыпает большие хлопья во все стороны, накрывает пушистым покровом крыши и улицы. Воет-хохочет ветер, несется вслед за летящей над землей парой, чей наряд сверкает белизной с сапфировыми искрами…

С длинных пальцев Янсрунда срывались вспыхивающие белым огнем искры, превращались в ледяные веретёнца. Вертелись с бешеной скоростью в воздухе, давая отделиться снежной нити и потянуться на землю. Так надежнее, так лучше. Так метель краше и прекраснее, так богаче её наряд. И чем богаче он, тем холоднее.

Но перед глазами вдруг вновь возникла упрямая и гордая огненная колдунья. Сильная, красивая, отчаянно смелая. И хоть видно, что не любит холода, готовая стоять на своём. Хотя когда Янсрунд слишком пристально смотрел, то на дне бездонных глаз видел осторожность. А ещё тень страха. Не так, чтобы перед самим Янсрундом, но перед всей ледяной стихией. И правильно, не глупая, значит, девочка. Понимает, что лишний раз не стоит показывать норов. Во всяком случае, показывать там, где не надо.

Слабых соперников Повелитель Холода не любил ни в драке, ни на ложе. Неинтересно это. Только коснешься — и сразу твоя. Ну, куда это годится? Надо, чтобы умела за себя постоять, пусть даже дерзит. Тогда внутри просыпается нечто сродни азарту…

Янсрунд усмехнулся. Поставить на место? Наказать дерзкую деву? Только вот и это можно сделать по-разному. Если человек не нравится, то превратить в ледяную глыбу — и дело с концом. А вот если нравится…

Метель высвободилась из его объятий, посмотрела вопросительно. Чувствует, красавица и умница, что далеко мысли её господина.

— Лети. У меня дела, — шепнул Янсрунд.

Метель улыбнулась белыми тонкими губами, покачала головой. В глазах мелькнули смешинки, она послала воздушный поцелуй любимому господину и умчалась вдаль.

И впрямь дела. Нет что-то на душе покоя, нет. И не веселит душу пляска метели, а почему-то тянет вернуться назад, во дворец. Зайти в покои гостьи спокойно и властно, увидеть растерянность, попробовать на вкус непонимание и почувствовать горячее разгневанное «Нет!» на своих губах. Перед тем, как смять чужие, выпивая всю непокорность.

Да уж. Ну и мысли. Что-то совсем не туда пошли. А всё потому, что не говорила огненная ворожея ничего такого, что заставило бы усомниться в ее честности. Отвечала осторожно, но лжи в ее словах нигде не проскочило. И затаившейся гадюкой подлой черноты Янсрунд в ее мыслях тоже не видел. А вот бой с Вессе навёл на мысли, что всё не так просто. Водяной последнее время что-то совсем злобствовать начал. Ведет себя так, словно уже покорил весь мир, но мир не хочет этого понимать.

Янсрунд хмыкнул. Ну-ну, поговорим с веденхальтией, чего уж. Но вот сначала… надо заглянуть в одно место. Не только с Вессе надо разобраться, но и… больно хороша гостья с медово-золотистой кожей. Оставлять её надолго в одиночестве тоже не дело.

Ветер немножечко приутих, растерялся, горемычный, увидев, как летит ему навстречу сам Повелитель Холода. Янсрунд только снова улыбнулся уголками губ и подмигнул. Ветер неслышно охнул, подхватился и помчался в сторону домов.

Повелитель Холода только качнул головой. Вот же непоседа. Но ничего страшного, на пару с метелью они прекрасно справятся. А коль понадобится, вьюга подтянется. Так от них троих вообще тогда спасу не будет.

Рассыпавшись на мириады ледяных кристаллов, Янсрунд рванул вперёд, со зловещим звоном направившись к берегу острова.

Островов-Призраков до определённого момента было восемь. Затем прежний их владелец и господин Спокельсе, по прозвищу Хозяин Штормов, вознамерился создать девятый. Только вот основанием решил сделать боль и страхи людей. Характер Спокельсе имел отвратительный, а деяния его были далеки от благородных, так что и боли, и страха у него хватало с избытком. Но так сложилось, что ворлок, ходивший на «Гордом линорме» вместе с Фьялбъёрном Драугом, сумел отправить Хозяина Штормов по ту сторону Мрака. И работа над девятым островом осталась незавершённой.

Янсрунд никогда не изображал доброго и понимающего бога, но и заниматься местом, созданным из боли и страха, тоже не хотел. Поэтому и заморозил девятый остров от основания до верхушек скал, превратив в ледяную гробницу для всего живого. Правда… через некоторое время, обходя свои владения, с удивлением обнаружил на острове удивительно красивую хрустальную пещеру. Зашёл внутрь и обомлел: Всё пространство внутри было затянуто тончайшими прозрачными нитями, переливавшимися всеми цветами радуги. Словно паутина из кристаллов льда. Но паутина, которую соткал великий мастер, такой не зазорно и самому Повелителю Холода украсить свой дворец.

А потом появился и он, Исъяль-Плетёнщик. Невысокий, худой, задумчивый. Будто вырезанная из хрусталя статуэтка. Глаза узкие, бездонные, ни зрачка тебе, ни радужки. Лицо скуластое, губы тонкие, нос длинный. Чем-то похож на лаайге, которые живут за Долиной Инеистых Снов. Улыбнулся, не испугался Повелителя Холода, протянул руку в приветствии. А ладони-то узкие, и пальцы — не пальцы, иглы длинные и гладкие. Ими он плетёт ледяные сны, которые насылает на дремлющих людей. Их втыкает в сладкое полотно грёз, чтобы разукрасить ледышками-фантазиями.

Рассказал Плетёнщик Янсрунду, как покинул родную Долину и перебрался сюда.

— Шумно там стало, — качал он головой, и стеклянные пряди волос сталкивались друг с дружкой, издавая печальный звон. — А мне бы творить, мне бы плести в тишине да покое. А тут у тебя хорошо, господин мой Холод, мне нравится.

И Янсрунд не возражал, только принял клятву верности. Ледяной Плетёнщик — ещё та редкость, надо припрятать да приберечь. Вдруг пригодится? Вот как сейчас, например.

Добравшись до пещеры Исъяля, Янсрунд принял человеческий облик и бесшумно вошёл в пещеру. Вокруг тихонько позванивали касающиеся друг дружки нити снов, перешептывались хрустальными голосами. Исъяль сидел наверху, в выдолбленной в огромном аквамариновом сталактите нише и, мурлыча себе под нос, выплетал дивной красоты изумрудно-сапфировый узор. Янсрунд хмыкнул, оказался возле Исъяля, положил руки на острые плечи, чуточку сжал.