class="p1">«Надо дойти до магазина» — рассуждала я мысленно. — «А завтра забрать свои вещи у Лары. Как раз будут выходные. Уберусь здесь. Может, закажу новую мебель. Надо обживаться заново».

— Слышишь, Реус Асмодей! — обратилась к нему, уже не питая надежды, что отзовётся. — Если не вернёшься сейчас, то я и правда тебя забуду. Буду жить свою серую жизнь и вечерами возвращаться в эту однокомнатную холупу, будто мы с тобой и не встречались.

В ответ раздался смешок, грубый, почти каркающий, и меня прошибло холодным потом. Голос принадлежал не Дэю. Потом в коридоре послышались шаги.

— Он проиграл и не придёт. Идеальный, правильный Дэй, — Амун неспешной походкой вошёл в зал. — Решил страдать в одиночестве. Ты не находишь, что это несправедливо? Я пришёл, чтобы это исправить.

Он ухмыльнулся, и мне захотелось забиться куда-нибудь в угол. Это была не насмешливая улыбка Дэя. Эту пропитывала настоящая жестокость.

— Ты зря пришёл. Я не дам тебе то, что ты ищешь. Долг Божаны или как её звали — это её долг. Я не она.

— О-о, здесь ты ошибаешься. Ты и есть она. В том и проблема. Что ты — это она. Интересно, осознал ли твой ненаглядный Дэй? Вспомнил ли что-нибудь? Мне даже любопытно.

— Так найди его и спроси. При чём здесь я?

— Все демоны разные, знаешь ли. Я, в отличие от Дэя, не азартен. И вполне могу жить с неудовлетворённым любопытством. Иногда знание — зло.

— Тогда зачем ты пришёл? Если не азартен.

— За тобой, — ответил он спокойно. — Я честно пытался по-хорошему, хотел уважить прежнюю Божану… Но ты не оставляешь мне выбора. Я не могу ещё несколько сотен лет ждать твоего следующего перерождения. Что причитается мне, то я возьму. Жаль, что ты не понимаешь доброты. — Он сделал несколько шагов, подходя ко мне почти вплотную. — Мне не нужно от тебя согласие. Всё, что требуется, чтобы восстановить нашу связь — это соединение тел. В этом нет ничего сложного. Просто я пытался быть вежливым.

— Думала, демонов не заботят манеры и мораль…

— Не всех. Но я считаю, что зло должно совершаться лишь тогда, когда добро бессильно. Не можешь завлечь добротой — накажи.

Его взгляд стал темнее мрака, а движения настолько быстрыми, что не улавливались взглядом. Прежде чем пространство подёрнулось рябью и выбросило нас в неизвестность, я успела лишь выкрикнуть:

— Помоги мне, Реус Асмодей!

* * *

Реус Асмодей

Её испуганный голос прошиб моё тело током. Пригвоздил к полу и буквально распял.

Идиот! Какой же я идиот.

Мгновение — ровно столько мне понадобилось, чтобы оказаться в её квартирке. Пустой. Но эта пустота была обманчива. В квартире пахло демоном. И человеческим страхом. А ещё моей непроходимой глупостью. Я хотел как лучше и сделал всё, чтобы она могла жить нормальной жизнью. Всё, кроме главного. Я не защитил её от мне подобных.

Маячок на её двери сшиб не какой-то рядовой демон. Он уничтожил его так, что даже я не почувствовал. На такое способен только кто-то из высших. Кто-то равный мне по силе. Амун.

Ненависть взвилась во мне огнём. Это он запустил цепочку событий, приведших к той трагедии. Это его алчность до власти толкнула меня на великий грех. Это его надо было отправить в чЧистилище на сотни лет. Но ему то пламя не причинило бы страданий. В нём нет сомнений и нет человечности. Ему не надо выбирать сторону.

— Лара, — прорычал я, вспоминая, кому доверил заботу об Алисе. И увы, кроме неё, обратиться мне было по-прежнему не к кому.

Инстинкт толкал меня в погоню. Но рассудок говорил, что один я не справлюсь. Не в этот раз.

Я ворвался к Ларе огненным вихрем и прижал её к стенке, локтем давя на горло.

— Разве я не говорил, что ты отвечаешь за неё головой? — мой голос стал раскатистым, с животными нотками. Будь я в Преисподней, мой облик изменился бы вместе с голосом.

Лара прохрипела что-то неразборчивое в ответ.

— Я не убью тебя. Но ты исправишь то, что допустила. Пойдёшь за мной. И заберёшь её после.

Отступив на шаг, я позволил Ларе сделать вдох. И прежде, чем она спросила, объяснил:

— Её забрал Амун, чтобы сделать своей избранницей. Как только закончит ритуал, затащит её в Преисподнюю. Мы оба знаем, что избранницы оттуда не возвращаются.

— Прости меня, Дэй.

В ответ я качнул головой. У меня не был сил на прощение.

— Я знаю, где он. Иди за мной по следу, — вложил в её ладонь огненную нить.

То место, куда он повёл Алису, я не хотел бы видеть больше никогда. В Среднем мире оно было давно разрушено и застроено новыми домами. И уже не напоминало о моих утратах и падении. Но в Междумирье время текло иначе. И пространство вмещало в себя отголоски ушедшего и не наступившего.

Тот судьбоносный день непременно нашёл бы своё отражение в Междумирье. Слишком памятная дата. И я даже знал, где искать то проклятое место, и переместился туда с первой же попытки.

Обугленные покосившиеся ворота. На сухой потрескавшейся земле лежал пепел, в котором отпечатались следы босых женских ступней и крупных мужских ботинок. Девушка пробежала под воротами во двор, окружённый обугленными головешками, оставшимися от строений.

— Не надо! — крик Алисы разорвал тишину и вытащил меня из жутких воспоминаний.

Я вихрем рванулся вперёд, не сдерживая огонь. Амун прижимал Алису к земле, сцепив пальцы на её горле.

— А вот и ты, Дэй, — усмехнулся он, и сжал хрупкое девичье горло сильнее.

Вмешаться — значит, рискнуть её жизнью. Остаться в стороне — значит, позволить надругаться над ней и всё равно погубить.

— Двинешься, и я убью её, — предупредил Амун. — На этот раз это сделаю я. Из ревности, как и ты тогда, — он рассмеялся.

Воспоминания взвились пламенем. Тем, что уничтожило когда-то этот двор. Рождённым моими пробудившимися силами. Я пришёл тогда, чтобы спасти Божану. Не позволить ему завершить начатое. Но разве простой человек устоит против демона? Чтобы сравняться с ним по силе, мне пришлось отдать душу в услужение дьяволу. Он предложил, и я согласился. Тогда я готов был на всё, лишь бы Божана не досталась Амуну.

— Я не убивал её! — крикнул в ответ.

— Её забрал твой огонь. Голодное пламя новообращённого демона. Что, убьёшь её снова? — усмехнулся он.

— Лучше я, чем ты, — зарычал я и бросился в бой.

Толкнул Амуна к обугленной стене, моментально превратившейся в чёрное крошево. И услышал у себя за спиной хриплый вдох Алисы. Жива.