– Думаю, никаких проблем с поступлением не возникнет. В ваших инкубаторах в память молодежи внедряется достаточное количество первичных знаний. Надеюсь, все пройдет успешно.

Я уже не знала, всерьез ли все это говорю, фактически обещаю. Мне хотелось поскорее избавиться от опасной собеседницы. Мечтала, чтобы она ушла.

– Он где-то там, твой избранник? – Кетира хитро сощурила светло-лиловые глаза, посмотрев на меня в упор.

Так же смело и прямо глядя на нее, я заметила подергивание ушей под ее неровно подстриженными светлыми голубыми волосами.

– Избранник? – со скептической усмешкой повторила я.

– Феромоны влюбленности, – Кетира понюхала свои пальцы и воздух. Ее уши больше не двигались. – Сама ты их не чуешь. Но знаешь, о чем я говорю.

Повернувшись к лесу, нелианка посмотрела вдаль и продолжила с улыбкой:

– Будь я голоднее и трезвее, смогла бы воспользоваться энергетическим поиском и точно сказать, кто он и где конкретно находится в радиусе поля восприятия. Но… Не будем рушить твою тайну. Секреты добавляют остроты ощущений. Но и слишком долго хранить их нельзя. Иначе они теряют свои лучшие свойства. Протухают, как падаль, которую мы обе: и ты, и я, не едим.

– У моего любимого скоро начнется первый этап учений. Вот почему я беспокоюсь за него, – сама не понимала, зачем сказала ей правду. Но точно сделала это по доброй воле, без воздействия на разум.

Наши отношения с Рэем Лимари стали достоянием академии. Так почему бы им не стать достоянием всей галактики? Что мне терять? Отношения… Которых, по сути, и нет. Между нами не произошло ничего такого, о чем было бы стыдно вспоминать. Или…

– Думаю, он справится. А ты не бойся своих чувств. Даже если тебе кажется, что они больно кусаются. Запомни, самые кусачие чувства – всегда самые правильные и надежные, – Кетира показала острые клыки в ироничной улыбке и отступила от меня и края балкона. – Их только нужно принять и приручить.

– Благодарю тебя за совет и моральную поддержку, – это все, что я смогла ей сказать.

Кетира кивнула мне и вышла в зал. Сопровождающие военные последовали за ней. Я увидела, как парень и девушка обнялись на ходу и соприкоснулись кончиками носов. Немного им позавидовала. Они вместе работают, всегда рядом… А я даже не могу шепнуть своему любимому в мохнатое ушко несколько ласковых слов, чтобы подбодрить и укрепить уверенность в победе над трудными испытаниями.

Все в моей жизни стало неправильным и ненормальным. Меня утешают высшие хищники, и я начинаю думать, что они не страшнее своих тайных предателей. Мои запретные чувства к Рэю Лимари только крепнут, не собираясь исчезать. Вот их уже можно понюхать, ощутить, попробовать на вкус. Да, они больно кусаются, не давая заснуть по ночам. Но все же они лучше кошмаров о войне. Так стоит ли продолжать с ними бороться? Или мне пора их принять и приручить?

Рэй

Нашу дружную компанию объединили с девчачьей командой в отряд, и командиром назначили несносную Имеральду. Парни этот факт уже приняли не так спокойно, как выбор ее старостой группы. Но пришлось подчиниться приказу.

Родители многих кадетов прилетели на Мибемию, но риас не рискнул играть роль старого герцога при таком количестве инопланетных гостей, побоялся разоблачения.

Первую ночь вне стен общежития мы провели в палатках. На ужин ели хлебцы и консервы. Только на следующий день мы сообразили, что не следовало сразу же уничтожать съестные припасы почти в ноль. В поход нам запретили брать с собой палатки, как лишний груз, а из еды осталось на всех немного хлебцев. Воду из относительно чистых ручьев набирали в специальные очищающие фляжки, потом пили небольшими глотками в перерывах между стычками с отрядами условного противника, экономя скудный запас.

Я поневоле привыкал к киберброне. Она утяжеляла тело и снижала подвижность, но защищала от ссадин и царапин, которые были бы неизбежны при пробежке-перестрелке по лесу и последующему изнурительному восхождению на гору. Вражеский штаб, который нам было приказано захватить, находился на самой вершине той горы. Чем ближе к нему мы подбирались, тем круче становился склон, и тем больше настоящих алверийских солдат вылезало из пещер или выскакивало из-за скал. Понятное дело, сражались они не как с реальными врагами, иначе бы, даже при отсутствии боевых зарядов оружия, вряд ли хоть один из нас мог бы добраться до цели.

“Умные” доспехи засчитывали любое попадание в нас и выводили на сенсорный экран в левом наруче степень нанесенного урона. “Тяжелее” всех нас была ранена самоуверенная до неосторожности Имеральда. Из-за перерыва на ее “лечение” мы потеряли драгоценное время. Я был единственным из отряда, кто получил всего один пролет вражеского снаряда по касательной, который при моих биологических данных приравнивался к легкой, быстро заживающей ранке. Сказалось то, что я был старше и опытнее своих друзей. Но им об этом было знать необязательно. Вскоре до вершины осталось совсем немного, и нам пришлось взбираться почти по прямому отвесу, используя страховочные тросы. С того момента я начал всерьез беспокоиться, как бы доспехи-шпионы не сдали меня алверийскому командованию. Расположенные в них датчики считывали биометрические показатели. Я старался не торопиться, чтобы не выделяться из отряда. Но даже не мог сообразить, как устать не меньше других. Что сделать, чтобы наши показатели сравнялись? Из моих друзей кто-то вспотел, кто-то едва шевелил конечностями, а я еще был способен вполне уверенно двигаться вперед. Не придумал ничего лучшего, кроме как усложнить себе маршрут и перестать использовать любые вспомогательные приспособления. Залезая все выше и выше только за счет собственных рук и ног, я почувствовал долгожданную усталость. В “награду” за мысленное отвлечение получил “ранение” в бок – средней тяжести, по мнению доспехов. Удар даже от холостого снаряда получился ощутимый, место его попадания немного тянуло и побаливало. Но нам пока не разрешалось делать привал. К середине дня я наконец добрался до цели, “пристрелив” возле палаточного штаба штук десять условных врагов. Сразу после объявления нашей победы завалился на спину – надеюсь, такой же измученный усталостью, голодом и жаждой, как мои младшие друзья.

Со стороны организаторов учений было нечестно не оставить нам большого контейнера с едой. Хотя бы консервы нам выдали, а еще лучше коробки с готовыми блюдами из городской забегаловки. Ради чего мы штурмовали этот штаб? Чтобы получить микросхему? Ее не положить на зуб. В ней нет питательной ценности.

Раэдэ нашла емкость с водой. Мы проверили ее пригодность для питья карманным анализатором и разделили на всех. От хлебцев за время восхождения на гору остались крошки в рюкзаках. Отдохнуть нам не дали. Поступил приказ немедленно спускаться вниз, по другому склону горы, и спрятаться в лесу. Надо было успеть все это сделать до прибытия отряда подкрепления противника.

Спуск дался нам быстрее восхождения, но, добравшись до отмеченного места привала в лесу, мы чуть дружно не попадали с ног. Быстро стемнело. Голубоватые лучи ночных светил просвечивали сквозь листву, рисуя причудливые тени. Разводить костер нам запретили, чтобы враги не заметили дым. Заряд энергии портативной варочной панели мы экономили. Готовить нам все равно было нечего, а просто так использовать ее в качестве обогревателя – нерационально.