Судя по направлению движения, они направлялись в парк, расположенный за больницей и банями. Сначала Ворону пришла вполне здравая идея: не прийти ли сюда засветло, когда можно будет там хоть что-то рассмотреть, однако Слай просто так бы его туда не повела.

Этот парк являлся самым большим и напоминал лес в городе, но никак не парк. В нижнем городе насчитывалось две обширных лесопарковых зоны: одна должна была отделять ремесленные мастерские и мануфактуры от жилой застройки, вторая служила местом отдыха жителей возле реки и реабилитации у больницы. Однако, как водится, всё пошло не по плану. Застройщики, заплатив массу взяток, повырубили часть первого парка, придвинув жилые дома почти к самой промышленной зоне. При этом оставшийся парк облагородили, деревья и кустарник вовремя подстригали, проложили дорожки для прогулок, скамеек понаставили, в нескольких местах фонтаны давали близлежащим домам воду, а летом прохладу и комаров.

А вот второй парк, прозванный жителями "дальним", так и остался заброшенным и неблагоустроенным. Деревья в нём достигали довольно серьёзных размеров, кустарник разросся непролазным барьером. В нём вольготно жила мелкая дичь, птицы и небольшие монстры. Жители ближайших домов протоптали в нём более или менее пригодные для перемещения тропки для подхода к реке: порыбачить, постирать или просто набрать воды. Собирали здесь грибы и ягоды, когда наступал сезон. Но никому не приходила в голову идея отправиться туда ночью или поздним вечером срезать через него дорогу.

Насколько Ганс знал, парк этот являлся неофициальным кладбищем для мира теней, местом дуэлей или разборок кланов. Сейчас, после воцарения Сквика, последних не было. Жившие здесь монстры ― дикие феи, крупные змеи, пауки, насекомые, древни и прочие не представляли большую угрозу для вооружённых людей.

Добираться сюда было тем ещё приключением, проходя по бесконечному ветвящемуся лабиринту кривых улиц и толком не видя звёзд между почти заслоняющих небо нависающих этажей зданий. Кое-где Ганс и Слай обходили драки, шумные компании подпитых рабочих, возвращающихся из таверн и кабаков домой. И убийца, и следователь достаточно хорошо знали город, чтобы не заблудиться, попав в тупики, которыми нижний город изобиловал.

Миновав последнее высокое здание с выстроенными из кирпича почти несколькими нижними этажами, они тут же проникли в густой кустарник, наткнувшись на достаточно широкую тропу, ведущую вглубь. Две луны, то и дело скрываясь за тучами, давали более или менее приемлемый свет, хотя Ганс уже давно шёл в своих очках. Слай снизила скорость передвижения до спокойного шага, поравнявшись с сыщиком.

― По заданию Сквика я следила за твоей напарницей, ― тихо проговорила она. ― Мы полагали, что ты что-то против нас проворачиваешь.

Следователь ухмыльнулся, но ничего не ответил, да и его ухмылку под капюшоном она вряд ли заметила.

― Когда ты был у него, она зачем-то пришла сюда. Судя по всему, она меня заметила, ибо я потеряла её след именно здесь.

― Почему ты мне говоришь это? Почему мы вообще здесь?

― Её запах тоже остался здесь, ― с грустью в голосе произнесла табакси. ― В городе, где я видела её позже, не было её запаха, что я чувствовала здесь.

― Где ты её последний раз видела? Покажи, ― попросил Ганс, уже умом понимая, что он, скорее всего, сейчас увидит.

Он старался скрыть волнение, но бешено стучавшее сердце было против разумных мыслей. Ворон неспроста старался не сближаться ни с кем.

Табакси бесшумно провела их практически к самой реке, в самую глубину парка. Пока они не остановились невдалеке от нескольких полян. Пели птицы, холодный ночной ветерок приносил сырость с воды, откуда-то квакали лягушки. Ухал филин. У одного из деревьев мерцали тусклые огоньки, в которых виделись силуэты диких фей. Они нападали только на тех, кто покушался на их деревья, хотя могли покусать достаточно сильно.

Ганс протянул руку и, вибрирующее от магии кольцо, раскололо чары сокрытия с громом и треском, напугав местную живность. На одной из полян начал медленно вырисовываться уже немного стёршийся и впитавшийся в землю магический круг. С громким уханьем куда-то во тьму унёсся филин, шелест множества крыльев и прекращение песен показало, что все пернатые решили отсюда улететь подальше.

Следователь и табакси осторожно зашли на полянку, стараясь не наступать на начерченные кровью символы, линии и знаки, и внимательно оглянулись по сторонам. В центре круга, прикрытая валежником и еловыми лапами, лежала бесформенная фигура. Ганс осторожно двинулся к ней, снимая очки. Он взмахнул рукой с кольцом и над поляной взмыл магический шарик, освещая ярким магическим светом всё близлежащее пространство.

Кольцо выдавали некоторым следователям вместе с жетоном. В это кольцо маги вкладывали несколько важных для работы заклинаний. Воспользоваться большей частью из них сыщик, даже не обладающий магическими способностями, мог только раз в сутки, однако какие-то заклинания могли работать и постоянно. Перстень мог обнаруживать магию, вызывать магический свет, развеивать слабое колдовство, иногда искать предметы. Такие довольно сильные артефакты давали только сильным опытным инспекторам, далеко не все работники Управления могли похвастаться наличием подобной магической игрушки. Иногда следователи помещали в кольца и более серьёзные заклинания, но уже по своей инициативе и за свои деньги. Какие-то заклятия были необходимы в работе над конкретными делами и потом изымались, как последнее, что вложила Ольга в кольцо Ганса.

Сыщик вместе со Слай начал аккуратно разбирать ветки, отбрасывая их в сторону. Под ними оказалось тело Ниссы. Девушка лежала с вытянутыми по бокам руками. И практически голая. Убийца забрал всю её одежду, оружие и снаряжение, оставив на ней только нижнее бельё. И то поддерживающий грудь бюстгальтер оказался разрезан ― для того, чтобы вскрыть грудную клетку. На бледной коже уже начали выступать трупные пятна, оно во многих местах испещрено шрамами ― результат старой жизни в мире теней, да и в работе на закон ранения не являлись редкостью. Судя по всему, тело пролежало здесь не менее одних суток, а то и двух. В нескольких местах плоть начали поедать местные грызуны, однако лицо сохранилось.

На вечно живом и жизнерадостном личике застыло выражение удивления и боли. Казалось, она и сейчас переживала, что подвела своего напарника, не выполнив работу. В кулачке она сжимала кусок листа бумаги. Ганс аккуратно вынул его, развернул и прочитал:

"Приходи в парк за больницей к полуночи. Он у меня. Если не придёшь вовремя, убью".

Тот же эльфийский витиеватый почерк, что и на прочих записках. Её явно выманили на встречу с одной целью ― убить.