– Я думаю, чек подойдет.

– Это же прекрасно! – Кент осторожно положил куклу на стол, выдвинул ящик, после чего достал чистый лист бумаги и положил его перед Оливией. Затем Кент потянулся к набору для письма, взял ручку и положил на листок. – Напиши мне расписку, это так, на всякий случай, не забудь указать адрес и номер домашнего телефона, а я пока выпишу чек.

– Хорошо. – Оливия улыбнулась и принялась за письмо, сдерживая так некстати подступающую темноту.

Она то и дело тайком поглядывала на Кента, пока исписывала чистый лист. Старик достал чековую книжку и заполнил один из пустых чеков.

– Держи, дорогая, ты меня очень обрадовала. – Кент положил чек рядом с распиской, затем придавил пальцем лист бумаги и придвинул к себе, перевернул его и бегло прочел то, что написала Оливия. – Кажется, все в порядке. Ты меня извини, я не часто заставляю себя ходить верх-вниз, если ты торопишься, то сможешь обойтись без моей помощи?

– Да, благодарю! – Оливия взяла чек и посмотрела на заветную сумму, которая вот-вот должна была изменить жизнь ее семьи к лучшему, сложила чек пополам и спрятала в кармане брюк.

– Это не мне спасибо, а тебе. Обними покрепче от меня своего мужа, – сказал Кент и тут же будто забыл об Оливии, полностью отдавшись изучению новой покупки.

– Всего доброго, Кент!

Ответного прощания не последовало, но Оливия в нем и не нуждалась. Сейчас ей хотелось поскорее попасть в уборную, но задерживаться в квартире Кента показалось ей не самым разумным решением. Она быстро спустилась вниз и вышла из склада в торговое помещение. Большая табличка туалета висела рядом со стрелкой в комнату для пеленания. Оливия пронеслась к женскому туалету, обогнув по пути даму с корзинкой детского питания, забежала внутрь и заперлась в первой свободной кабинке. Следующие пару минут она исторгала из себя весь коктейль из волнения и симптомов беременности, мучаясь при этом от бесконечных спазмов в животе.

Оливия повторила все, что сделала в уборной своего кабинета. Ополоснув лицо и рот, она набрала новую порцию воды и с жадностью выпила, ощущая кисловатый привкус. Оливия вынула из диспенсера несколько бумажных полотенец и вытерла лицо. Скомкала мокрую бумагу в небольшой шар и выкинула его в ведро. Снова поглядела на себя в зеркало с мыльными разводами. Несмотря на размытое отражение, женщине не составило труда рассмотреть усталость, которую она копила в себе последние годы. Оливия погладила пальцами щеку и поняла, что слишком себя запустила, но прожигающий карман чек поможет ей исправить нынешнее положение.

Оливия поправила волосы, сунула руку в карман и проверила его содержимое. Чек все еще был там. Только сейчас она обратила внимание, что в ее горле появилось легкое и раздражающее першение, к тому же все время хотелось пить. Женщина предположила, что это от воды из-под крана или она вовсе заболевает. Выйдя из уборной, Оливия прихватила две бутылки безнатриевой воды. Не успела она выйти из магазина, как уже осушила первую бутылку, но царапающее горло ощущение и легкая жажда никуда не делись.

На улице Оливия выкинула пустую бутылку в контейнер для мусора и направилась к машине. Моника, подпирая спиной пассажирскую дверь, рассматривала проходящих мимо людей, а Эдди продолжал сидеть в машине, не отрывая взгляда от своей карты. Когда Оливия подошла к машине, к ней обернулась Моника, предвкушая радостную новость. Дочь подбежала к матери и взяла ее за руку.

– Ну как? – с тяжелым дыханием спросила Моника.

Оливия смотрела на свою сияющую от счастья дочь, что не могло не радовать сердце матери, но, мельком взглянув на сына с пустотой в больших детских глазах, она быстро ощутила на себе тот эмоциональный контраст, который, как думала Оливия, и подкосил ее здоровье. Мать сунула дрожащую руку в карман и достала чек.

– Посмотри и не визжи. – Оливия передала чек Монике.

Моника несколько секунд рыскала взглядом по билету в безмятежную жизнь. Оливия видела, как глаза дочери внимательно изучали дорогую бумажку, пока наконец не застыли на месте. Моника медленно подняла голову, разинув рот в беззвучном крике.

– Купил?

– Как видишь, – спокойно ответила Оливия, принимаясь открывать вторую бутылку воды.

Моника еще шире улыбнулась, сжимая кулаки от радости и смяв чек.

– Я только в кино такое видела! Невероятно! – Моника открыла заднюю дверь машины и обратилась к брату: – Все получилось, погляди, Эдди.

Оливия, выпив половину воды из бутылки, подошла поближе, чтобы разглядеть реакцию своего младшего ребенка. Эдди повернулся и натянуто улыбнулся матери. Вид у него был не самый счастливый, но Оливия решила, что это все же лучше, чем погрузившийся в свои мысли ребенок.

Моника прикрыла дверь, не сводя глаз с чека. Не удосужившись посмотреть на мать, она задала вопрос:

– Что будем делать теперь?

– Сегодня уже ничего. Я неважно себя чувствую, к тому же нужно все как следует обдумать перед тем, как раскидываться деньгами. Поверь мне как профессионалу, без четкого плана деньги уйдут так быстро, что ты только и успеешь сказать: «А куда же они делись?»

– Да, ты права. А как поступим с папой? – Моника озабоченно посмотрела на мать.

– Никак. Пока я не решу, что мы сделаем с деньгами, ничего папе не говорим. Хорошо?

– Да, мам. – Моника сложила чек пополам и передала матери. – Дай водички.

Оливия и сама желала допить воду, но было бы странно не поделиться с дочерью. Неохотно передав бутылку Монике, Оливия испытывала дискомфорт от нарастающего першения в горле и с горечью наблюдала, как дочь осушает бутылку до дна.

* * *

– Мам!

– Дочка, извини!

Моника опустила руку под сиденье, чтобы собрать высыпавшиеся из кошелька деньги. Она по очереди нащупала и достала несколько купюр и монет. Затем девушка взглянула вперед и заметила около своего дома незнакомца.

– Мам, а кто это? – Моника указала на державшего папку человека, который стоял на лужайке дома семейства Кастеров.

«Твою мать!» – мысленно выругалась Оливия, узнав непрошеного гостя.

– Это Уильям Портер, мой начальник. Видимо, привез документы для поступления.

Оливия еще по дороге приняла решение уволиться, чтобы свести на нет встречи со своим неудавшимся любовником, но ее пугало, как Уильям на нее смотрел. Его взгляд так и говорил: «Только скажи, и я брошу семью ради тебя». – Я с ним переговорю и приду. Дорогая, проводишь Эдди, ему надо поспать.

– Да, без проблем, ты его разве не пригласишь?

– Нет, я плохо себя чувствую и очень устала. Сегодня обойдемся без гостей. – Оливия сказала правду, только с примесью позорной лжи. Этот гость не должен был переступать порог ее дома.

Оливия припарковала машину у гаража, отстегнула ремень и вышла из машины. Закрыв дверь, она взяла за щеки немного повеселевшего сына и поцеловала его в лоб.