— Надо было не растрачивать силы на тупые интрижки, и все было бы тебе по силам. — Я отворачиваюсь от него, крепление зажимает мне кожу на пальцах, и снова эта дурная привычка Меллона класть мне руку на плечо. Без особых усилий делаю захват и перекидываю его на твердую поверхность, стон вырывается сильней, чем прошлый раз, и я с довольной улыбкой смотрю на поверженного. — Тебе это даром не пройдет. — Я хмыкаю от его слов.

Да и черт с ним с этим поясом, пусть он натирает между ног, но я потом как-нибудь справлюсь с этой проблемой, гораздо приятнее ощутить себя победителем и оставить его, униженного и растоптанного, прямо на глазах у соперника. Я весьма довольна собой, широким шагом иду по склону вниз, не обращая внимание на Джареда, ошарашенного сценой, разыгравшейся между нами.

— Моя бывшая — сука, — нагло ухмыляется Джаред и спотыкается почти сразу, как только произносит эти слова, с грохотом падает рядом с Грантом и скулит от боли.

— Следи за языком, — снова эта угроза в голосе, не узнаю дипломатичного и в некотором роде скучного Гранта. Они будто поменялись телами, теперь на одного придурка в нашей компании стало больше. — Андреа, — грохочет он за моей спиной, я стягиваю мешающие волосы на затылке, сворачивая их в пучок, — если ты сорвёшься, я добью тебя, обещаю.

— Ты слишком часто мне угрожаешь за этот день. Мне становятся понятны опасения на твой счет. Хочешь подтвердить слова Джареда, сделай это. — Я становлюсь на краю дороги, прямо там, где за моей спиной пропасть.

Меллон поднимается на ноги, обтряхивает одежду и, прищурив глаза, надвигается на меня. Ожидание, выдержка и раздражение, он готов выпотрошить меня. Я вижу его походку, заглядываю в его глаза и снова слышу голоса. Девушка кричит и рыдает, мужчина орет на нее, но потом его голос срывается, и я чувствую эту боль, пронзившую людей из моей галлюцинации. Он боится ее потерять, пытается защитить. Дыхание становится тяжелее и глубже, жадно хватаюсь за протянутую руку, едва не оказавшись за чертой. Меллон притягивает меня к себе, крепко прижимая к своей груди, глухие удары его сердца отвлекают от галлюцинации.

— Я в порядке, — хрипло говорю я, толкая его в грудь. — Хватит меня спасать.

Честное слово, я ненавижу его громкий глубокий и безумно сексуальный смех. Грант задирает голову и ржет, затем, схватив меня за ткань кофты, тащит в сторону дороги.

— Определись, я тебя убивать собрался или спасать. — Мимо нас проходит Джаред и подмигивает заговорщически мне, я кривлюсь, не понимая, что он имеет в виду. Что за издевка такая? Но сильная рука дергает меня за кофту, привлекая все внимание к себе. — Я ему глаза выколю при первой же возможности, — тихо говорит он. Затем смотрит на меня. — А ты на дорогу смотри, тоже мне сердцеедка.

Я пряталась от Гранта с того момента, как мы вернулись в отель, было очень сложно снять номер до вечера, вернее три номера. Конечно, можно было все упростить и поселиться всем в номере с двумя кроватями и диваном. Всем необходим был отдых, несколько часов сна, душ и прочие человеческие радости жизни. Но когда наступил момент икс, все встали в позу. Джаред в шоке от напористого и излишне агрессивного Гранта наотрез отказался приближаться к нему. Я избегала этих двух из соображения того, что они постоянно выстраивают свой диалог, вмешивая меня. А Гранту было без разницы, он с одинаковой радостью готов был поселиться со мной, закрыть нас в комнате, пока в соседней будет находиться Джаред. Но суть была в том, что я, как ручная собачка, у него на виду. Ну, вдруг мне приспичит согрешить? Черт бы их побрал обоих, дорога и так была сложной, а закончить ее на такой ноте — вообще катастрофа.

В аэропорту Ванкувера было просторно, я сидела с билетами в руках и смотрела изредка на табло. Уже скоро объявят посадку, мне очень хотелось бы исчезнуть, оставить все в прошлом и вернуться домой в одиночестве. Соперничества между этими двумя я просто не выдержу. Хотя конечно я не восприняла слова Гранта в очередной раз. Ну, по мне, как минимум, странно, что человек, который в первую поездку делал вид, что тебя нет, потом эти ужимки, поцелуи и никаких конкретных действий. Затем он решил, что готов продолжить ваши отношения, но с условием, что будет контролировать, и вы покорно пойдете на веревочке за ним и ляжете к ноге по приказу. Да конечно.

У меня все еще свеж в воспоминаниях эпизод с прекрасным ужином, когда эти двое не нашли больше свободных столиков и уселись за мой, нарушив в моем организме пищеварительный процесс. Я не ожидала моря улыбок и лести, скорей, классного мордобоя, где смогу удобно устроить свои ноги на столе и хрустеть попкорном. Но не тут-то было. Все началось с простых реплик, вроде как: «Энди, в твоей сумке была моя пижама, я положил ее еще в номере Вегаса. После той ночи, когда мы…» Вот эта образная «каша», смешённая доброй порцией консервантов и жирного масла, вызывала не только гастрит, но и вонь, от которой стоило бы избавиться Джареду, но он хотел войны и, к моему счастью, получил. Прозвучала фраза о том, что я могу воспользоваться его услугами, на случай, если Грант не осилит. Хотя могла бы и воспользоваться возможностью разделить двух жеребцов сразу. Конечно, я ведь железная и мои силы неиссякаемы, у меня хватит сил еще и двоих их обслужить. Естественно я это озвучила, но никто не оценил моего сарказма, и конечно восприняли как приглашение. Когда с моих губ сорвалось подобное, Грант едва не задушил Джареда, перекинувшись через обеденный стол. Потом словесно несколько раз пообещал убить меня, и сказал, что я не уеду отсюда. Ну, окей, я его, вроде как, и не приглашала лететь со мной. После всех этих диких выходок у меня нет желания связываться со свихнувшимся.

Что с ним произошло и откуда в нем столько ненависти, понять не могу. Тереблю в пальцах билет и снова проверяю время, надеясь успеть и встать одной из первых.

— У тебя какое место? — Рядом появляются коричневые потертые ботинки, я поднимаю глаза и качаю головой. — Да ладно тебе. Я хотел пошутить.

— Джаред, идеальная шутка, сказанная при адекватном собеседнике, — то, что сделал ты, — называется оскорбление личности. — Он пытается поднять мою сумку, которая лежит на сидении, расположенном рядом, но я удерживаю ее на месте и хмурюсь. — Найди себе другое место. — Он топчется на месте, делает еще одну попытку и пытается поставить сумку на рядом пустующее место с другой стороны, я заваливаюсь на сидение и вытягиваю вперед руки, полностью занимая ряд кресел.

— Выглядит по-детски, — неприятно ухмыляется он.

— Потому что кто-то ведет себя по-мудаковски. — С приятной улыбкой на губах выставляю ладонь вверх, не забываю помахать на прощание. — Свободен, Рейвен.

Отлично, от друга я избавилась, даже его печальные карие глаза больше не могут сделать из меня дуру. Если позволить ему сесть рядом, означает принять его дурное поведение, соглашаясь, тем самым, на подобные шуточки в мою сторону. Мимо проходят люди и подозрительно смотрят на меня, может думают, что я бездомная или напилась перед полетом… Вот кстати отличная идея, начнем отмечать прекрасное завершение очередной поездки крепким напитком. Прячу билет с наружный карман рюкзака. Оглядываюсь по сторонам в поисках идеального места для принятия обезболивающего, оно же и стирающее память средство. Бинго! В северной части аэропорта, на верхнем этаже, судя по вывескам, меня ждет порция настроения и умиротворения. Подхватываю сумку и легкой походкой добираюсь до эскалатора, перемещаясь через одну ступеньку, не важно, что она и так движется — я тороплюсь добраться скорее до цели. Яркие огни закусочных, пиццерий с разнообразной и ужасной на вид едой, но не мне судить, еще вчера я ела тушенку на костре, и с виду она была лучше этого дерьма на прилавке. Окей, так что тут у нас еще… В конце коридора за шикарными шторами спрятан ресторан, затемненные двери и тихая музыка в стиле Синатры, очень романтично. Пролетев мимо отрыжки преисподних, как истинный ценитель и гурман отличных спиртных изделий я захожу в ресторан. Никто не обращает на меня внимания, учитывая, что одета не совсем респектабельно, только потому, что тут все такие. Ну, может парочка любительниц высотного секса надели платья, а так я в своей компании. Подхожу к бару, кладу сумку на соседний высокий стул и беру меню. Тридцатка за бокал виски, вино «Пино Нуар» пятьдесят баксов. Да они слетели с катушек.