– Поллуксу?! Ты…, – маленький кулачок больно пихнул меня в плечо, и ещё раз, и потом она затарабанила обеими руками, – ты…!

– Больно!

– Что значит аммарилис, Вайю? – она успокоилась и сердито сдула локон со лба. – Что, Вайю?!

– Я помню значения цветов, Фей…

– Златоцвет? Лилейник? Гортензия? Как часто я тебе вру? А как часто врешь мне ты? Я не спрашиваю тебя, что происходит, Вайю. Не спрашиваю, почему ты перестала танцевать и сходить с ума от Квинта, не спрашиваю, почему ты не помнишь Право, которое проходили недавно, и язык цветов, который мы учили весной, не спрашиваю, почему мы не заходим в книжную лавку за новыми любовными романами… я – молчу! Захочешь – расскажешь.

– Я помню, частично. Сосна – ностальгия, и что Квинт любит гиацинты и ненавидит розы…

– Не спрашивай меня, и я не спрошу, как часто ты мне врешь, Вайю.

Я примирительно подняла руки – на это нет времени.

– Они не отпустят деда, – сказала Фей совершенно спокойно, констатируя факт, с которым давно смирилась. – И Яо им тоже не нужен. Я – женщина, значит, не опасна. Дед не отвечает на Вестники, он сказал, что всё скоро закончится… и… он не отвечает на Вестники, Вайю! И ты не приходила! И Яо!

– Тихо. Я что-нибудь придумаю, не знаю что, но всё будет, как раньше, вернется на круги своя…

– Ничего уже не будет как раньше, Вайю, – всхлипнула она снова. – Ни-че-го.

Голос сестры сорвался, и столько в нем было обреченной покорности и горя, что речь точно не о Яо и деде Ву.

– Расскажешь…?

Фей резко замотала головой из стороны в сторону.

– … когда будешь готова, – закончила я тихо.

– Ты не понимаешь. Это …нельзя поправить!

В дверь постучали дважды, я перекатилась по кровати, тихо упала с обратной стороны, растянувшись на полу.

– Блау? – полоска света мелькнула и исчезла. Ремзи зашел в комнату. – Время.

– Это – причина того, что уже ничего не исправить?

– Нет, – остановила меня Фей, – он не при чем, Зи помогал…

– Зи?! Ты зовешь его Зи?

Зиккерт подошел ближе и глумливо поклонившись, развел руки в стороны – всегда к вашим услугам.

– Помогал, – закончила Фей очень твердо. – Единственный, кто хотя бы пытался.

– Неисповедимы пути Великого…, – Ремзи в роли сира в сияющих доспехах, это просто за гранью.

– Время, – тихо поторопил… Зи.

– Помолвки с Поллуксом не будет, – зашептала Фей очень быстро. – Хейли, эта тварь проиграл меня…

– … сделал ставкой в Гранолу, – педантично поправил Ремзи. – Победитель получает всё – руку и сердце цветочка, и всё, что прилагается, а так же статус Сира.

Я открыла рот и закрыла. Это было просто за Гранью.

Фей расхохоталась. Тихо, истерично, не в силах остановиться, она смеялась и всхлипывала, упав на тахту, ударяя маленькими кулачками по одеялу.

– Ву – уже списали, – констатировал Зиккерт, и упал на тахту рядом с Фей.

Ремзи озвучил мои мысли вслух. Списали окончательно и бесповоротно, и в Северном Пределе нет никого, кто пошел бы против Хейли ради Ву. Никого. И даже дядя, даже он предпочел бы Фей в единственном экземпляре. Одна юная сира в качестве сестры принесет гораздо меньше проблем.

– …я подумываю об участии, – белоснежные зубы Зиккерта сверкнули в полумраке.

– Теперь ты понимаешь?! – Фей спокойно лежала к Ремзи близко-близко, который привычным жестом стянул подушку под голову и удобно устроился на ней.

Фей-Фей в городском доме Хейли, куда я прокралась ночью, чтобы поговорить. Фей, которую Анастас сделал ставкой в Граноле. Зиккерт, который делит одну подушку с Фей, которая защищает Ремзи от меня… От меня!

О, Великий! Я предпочла бы второй Исход, чтобы покинуть этот псаков мир, в котором всё, совершенно всё искажается, как в кривом зеркале, принимая уродливые формы. Черное становится белым, друг врагом, а Нике…

– Понимаю, – старый хрыч сделал самую большую ставку в своей жизни и проиграл. Всё. Точнее я не понимала совершенно ничего.

Кто вообще позволил сосунку Хейли поставить леди в качестве ставки? Не безродную, не изгнанную из рода, не вассала? Статус Сира – это возможно, если Фей остается… последней из рода Ву. Последней. Тогда её муж может претендовать на право стать сиром Ву и продолжить род.

То есть, когда начнется Гранола, Фей будет бегать по лабиринту с препятствиями, с мишенью – печатью силы на спине… её будут загонять, как дичь, попутно устраняя противников, пока не останется кто-то один… последний, кому и достанется вожделенный приз.

– Вайю, нужно спасти деда, нужно спасти Яо! – Фей трясла меня за рукав, чтобы привлечь внимание. – Пожалуйста, Вайю, помоги, я сделаю всё угодно, готова на всё, что угодно, пожалуйста, хотя бы ты…

В голове щелкнуло.

– Поллукс отказался, – выдала я очевидное.

Ремзи пару раз хлопнул в ладоши, а Фей шмыгнула носом.

– Сир Поллукс отказался участвовать в Граноле, – довольно шепнул Ремзи, – видимо ставка не слишком привлекательна…

– У него брат!

Мы одновременно скривились – это единственное, в чем мы с Зиккертом были солидарны.

– Он мужик или кто?

– Поллукс сын псаки…

Над головой Ремзи внезапно вспыхнула маленькая проекция часов, и песчинки уже начали падать вниз.

– Время, Блау. Свидание окончено, – он поднялся и мягким пружинистым шагом отправился к двери.

– Найди Яо, Вайю, умоляю тебя, – зашептала Фей, удерживая меня за руку. – Я знаю, ты сможешь. Мне некого больше просить, некого…

– Фей…

–Магистр, леди Фелисити, я видела её мельком в родовом поместье Хейли… может знать хоть что-то…

– Уверена?

– Я хорошо помню всех с площади, – Фей твердо качнула головой. – И она приходила с визитом к деду…

– Блау, – Ремзи почти шипел, утаскивая меня к двери. – Время. Маска!

– Я найду способ связаться…

***

Всю дорогу обратно Зиккерт молчал, мы шли другим путем – видимо решил не рисковать – лестницы для слуг, закоулки, куда никогда не заглядывают господа. Мы вышли через конюшню, и я мельком оценила богатство рода Хейли – каждый конь был в своем роде произведением селекционного искусства – поколения скрещиваний позволили получить великолепные образчики породы.

Фейерверк с глухими хлопками и свистом взорвался прямо над нашими головами – чары огня вспыхивали в воздухе диковинными птицами, плыли огненные драконы, пегасы, распускались цветы… Хейли не скупятся на развлечения отпрысков.