кипишь поднял! А всё из-за лавовых пантер! Хорошо, что хотя бы подрались!

— И это ты называешь дракой? — хмуро заметил Дэн. — Пришли, вломили и ушли. Не драка это, а скукота. Кстати, Мак, чего это Гранд Мастер Вульф такой радостный ходил весь день? Да и Старейшины что-то слюной брызжут по любому поводу.

Старый Мак ответил не сразу. Сначала он вновь сделал глоток пенного, а когда взгляды братьев собрались на нём, со смешком сказал:

— Райнер опять отчебучил в своём стиле.

На лицах Охотников появились улыбки. Каждый из них знал, что их брат переродился волей Кодекса где-то в одном из дальних миров. Один только Дэн сразу же заозирался по сторонам, будто этот самый Райнер может появиться прямо здесь и сейчас. Мак на подобное ухмыльнулся, прекрасно зная, что нынешний Дэн не любит, когда его называют Малышом, да и те времена прошли. Для всех, но не для Райнера. Вот и не хочет, чтобы тот порушил столь громкую репутацию одним словом!

— Не томи давай, — пододвинулся поближе поджарый Охотник с львиной шкурой, ставшей его плащом. — Что наш брат сотворил на этот раз?

Думая с чего начать, Старый Мак вспомнил начало дня и то, как вспыхнула карта миров. Ох, как же перепугались слуги, следящие за ней. А всё из-за того, что метка с миром Райнера окрасилась в странные, но знакомые цвета, меняющиеся и переливающиеся.

— Что сотворил? — во все тридцать два улыбнулся старый Охотник. — Он вновь показал, что не зря считается одним из самых безбашенных Охотников. Печать Изначальных Стихий, вот что он сотворил.

Охотники, не знающие о чём речь, недоуменно переглянулись и только Дэн громко выругался, прекрасно всё понимая:

— Твою мать…

Глава 20

— Итак, подытожим, — сухо произнёс император, стоя возле окна своего кабинета, повернувшись спиной ко всем собравшимся. — Молодой и талантливый Одарённый, решивший отправиться в Африканский Эпицентр в одиночку, с высокой вероятностью потерян для нас, погиб, или пропал. Я ничего не упустил, господа?

Александр слегка повернул голову и посмотрел через плечо на главу Центра Охотников, главу Службы Безопасности, и Ефрема, который прилетел в Москву первым рейсом.

— Ты сгущаешь краски, Саша, — поморщился Князь. — Я больше чем уверен, что Дима жив. Скорее всего сидит где-нибудь в норе Эпицентра с комфортом, целый и здоровый.

— И откуда же у тебя такая уверенность, Ефрем? — развернулся император и прищурил глаза.

Старик не ответил и просто пожал плечами.

— У вас была одна задача, — голос Александра гремел, подобно удару молота по наковальне. — Следить, контролировать, прикрыть! Багратион, — его взор переключился на главу Центра Охотников, отчего тот напрягся и вытянулся по стойке смирно. — Мой приказ нёс двусмысленную трактовку? У него было двойное дно?

— Нет, государь! Всё чётко и ясно! Обеспечить защиту и возможный контроль за Дмитрием Беловым! — чётко ответил князь Багратион.

— Тогда, может ты ответишь, как случилось то, что ты упустил контроль над ситуацией и мы имеем то, что имеем?

— Человеческий фактор, Ваше Величество! — вновь с бодрым голосом заговорил Багратион. — Барон Старновский, который должен был втереться в доверие к Дмитрию и уговорить его на действия в его группе, не успел выйти на контакт. Его опередил Тихомиров, с которым Дмитрий и отправился в Эпицентр.

— Насколько я знаю, ты с внуком Тихомирова на хорошей ноте, — слегка наклонил голову император, но от этого действа Багратиону стало не по себе. — Почему не связался с ним и не объяснил суть задачи?

— Передача информации происходила слишком медленно, чем того требовала ситуация. Мы банально не успели его предупредить и проинформировать.

Несколько секунд Александр пристально смотрел в глаза главы Центра Охотников, заметив, как по виску престарелого мужчины катится градина пота.

— Долгов, — переключил Император своё внимание на СБ-шника, а его глаза будто стали орудиями Ямато, несущими лишь смерть. — Надеюсь, что хотя бы ты меня порадуешь. Группы поиска и эвакуации готовы?

— Так точно, государь! — вытянулся Сергей. — Лучшие из лучших!

— Ну ещё бы, — проворчал Ефрем. — Кто у них там главным в этих «лучших»? Самойлов?

— Вы что-то имеете против графа Самойлова? — недовольно спросил Долгов, бросив косой взгляд на Ефрема.

— Помимо того, что он идиот, ничего не имею, — хмыкнул старик и спокойно обратился к императору. — Саш, всё с ним нормально. Послав за ним людей, ты только всё усложнишь.

Император задумался, а в кабинете воцарилась тишина. Если в энергетическом коллапсе виноват Дмитрий, а теперь в этом никто не сомневался, то вытащить его из Эпицентра первоочередная задача. Иностранцы землю носом роют в попытках выяснить, кто и как смог сотворить то, что удаётся лишь Одарённым Вне Категорий. И то, с натяжкой. Возможно ли то, что это бесхозный Одарённый, обладающий столь пугающей силой? Вдруг его можно сманить посулами или угрозами раскрытия. А если он уже принадлежит к какому-то государству, то нельзя исключать попыток устранения. Любой вариант выгоден, как на него не посмотри.

— Позвольте добавить, Ваше Величество, — прокашлялся в кулак Багратион и заговорил после кивка Александра: — Находящиеся в Африке добровольцы из Центра готовы содействовать посланным группам эвакуации. Они знают Эпицентр, были в нём, и осуществили не один или два выхода. Их помощь будет очень кстати.

— Действуйте, — принял решение император. — Верните парня домой, даже если придётся тащить его силой.

Ефрем поморщился, а когда Долгов и Багратион уже собирались покинуть кабинет, твёрдо произнёс:

— Тогда и я с ними отправлюсь. Иначе Дима просто поубивает этих идиотов, решивших помешать его Охоте.

Казалось бы, что старик произнёс эти слова в привычной для него, вызывающей манере. Но впервые с момента, как Ефрем покинул свою деревню, Долгов и Император заметили в нём странность, которой ранее не было. Будто при последнем слове в старом воине что-то изменилось, а голос наполнился странной силой. Монолитной и величественной. В его голосе не было сомнений. Лишь твёрдая уверенность, которая присуща лишь тем, кто встал под знамя Легиона.

* * *

Поместье рода Беловых… В то же время…

Сидя на перилах веранды, Елена качала ножками и напевала под нос песенку, которой её научили «Мама».