кнута так и несло мощью Инферно. Гордыня тоже остался прежним. Со всё той же раздражающей улыбочкой на лице, обладатель которого ранее был либо моделью, либо кем-то очень близким к этой профессии. Лишь Маркус и Лень выбивались из того, что я видел и запомнил ранее. Первый был сам на себя не похож. Сухой, как тростник, и бледный. Его глаза впали, он еле стоял на ногах. Второй же занял тело юноши, которому от силы лет пятнадцать. Он осматривался по сторонам рассеянным взглядом и не обращал на нас своё внимание.

Я знал, что бой не может начаться вот так просто, по отмашке. Это не стиль Гордыни, который держит всю эту шоблу под собой. Нет, ему нужно выступить. Устроить шоу унижения. Чем он и занялся.

— Ох, Райнер, неужели ты думаешь, что какой-то Герцог тебя спасёт⁈ — вышел он вперёд, разведя руки. — Ты жалок, раз рассчитываешь на его помощь! Или ты думаешь, что он будет биться за тебя до конца, как братья⁈ Ошибаешься! А раз здесь только он, а твоего Ордена нет, то… — он широко ухмыльнулся. — Тебе конец.

Воцарилась тишина. Похоть улыбалась, но было видно, что она нервничает. Лени вообще побоку, что здесь происходит, но это только на первый взгляд. Маркус всё также еле стоял на ногах и казалось бы, не понимал, где находится.

Расценив моё молчание за слабость, Гордыня расхохотался. Его смех был столь громким, что походил на раскаты грома. И это заставило Заебоса сделать ещё один шаг назад.

Вот только смех Гордыни исчез, когда к нему добавился мой. Вызывающий, отдающий нотками звериного безумия. И вот уже от этого дрогнули Грехи. Маска Похоти треснула и та показала свой страх, а Лень впервые обратил на меня свой взор и немного ужался. Помнит ещё, паскуда, как ему было больно в нашу прошлую стычку!

А чтобы добить его, я вытащил из ключа Дагахара!

Стоило молоту появиться, поднять облака пепла и пробить земную твердь, как страх появился даже в глазах Гордыни. Уж он-то должен сразу понять, что за душа в нём скрыта и как она опасна для него!

Медленно, словно устал после тяжёлой работы, я поднялся с камня и взмахнул молотом. Волна ветра разметала пепел, заставила Заебоса отскочить от меня, а Грехов дрогнуть в очередной раз.

— Спасёт? Помощь? — на моём лице появился хищный оскал. — Ошибаешься, Гордыня. Заебос здесь для иного… — молот угрожающе вспыхнул, а Дагахар уже горел от нетерпения размазать эти ублюдков. — Он станет свидетелем и донесёт до Инферно весть, как Великий Охотник Райнер, Щит Ордена, утопил Смертные Грехи в их же собственной крови! И чтобы сделать это, мне не понадобится помощь братьев!

Гордыня хотел уже что-то выкрикнуть, но я не дал ему этого сделать. Барьеры Воздуха, спрессованные в количестве десяти штук, треснули одномоментно! За моей спиной раздался натуральный взрыв, отправивший моё тело в молниеносный полёт!

Шок, непонимание — вот что отразилось на лицах Грехов, не ожидавших подобной мощи. Они-то скорее всего думали, что раз я переродился, то слаб. И это в какой-то мере так, но им моих сил хватит! Мы находимся в равных условиях, ведь и они не так давно в этом мире!

Ещё Барьеры Воздуха, добавить к ним Молнию!

Раздался оглушительный треск, земля, где я пролетал, взрывалась комьями! Пепел взметнулся в небо, поднявшись волной!

Короткий миг задержки с потерей меня из видимости стал ошибкой для не ожидавших такого трюка демонов.

— Брат! — завопила Похоть, осознав, кто стал первой целью.

Моя ладонь схватила лицо Лени, сжав его подобно тискам. Я чувствовал, как дробятся его кости, слышал его вопль боли. Ну да, не очень приятно, когда тебя ласкает Огонь и Молния одновременно. Эту атаку особенностью Греха нивелировать не удастся!

С рёвом, которому уступал даже Дагахар, я вбил тушу лени в землю! Грохот и дрожь стояли невероятные, а порыв ветра и вырвавшаяся мощь Стихий заставила Грехов и Маркуса отступить!

— Кха… гха… — выхаркал Лень шмат крови, а его лицо было в труху. — Н-наконец-то…

Не дав ему договорить, я поднял молот одной рукой, словно тот был не тяжелее перышка. Дагахар вспыхнул подобно солнцу от вложенной в него энергии, и с мощным грохотом размозжил сосуд демона. Пламя сжигало всё вокруг меня, волной достигнув остальных Грехов и Маркуса, отчего Похоть была вынуждена поставить защитный купол тумана. Их это спасёт, а вот Лень… Его крик агонии, когда душа проходила через моё Очищающее Пламя, был слышен отовсюду. И он добавил ужаса в глазах Похоти.

Самый слабый из этих ублюдков готов. Несите следующих!

— Почему ты молчишь, Гордыня? — посмотрел я на хмурого демона полыхающими золотым пламенем глазами и взмахнул молотом. — Почему не смеешься?

Спустить такое оскорбление он не мог. Его тело загорелось чёрным, словно мазут, пламенем. Вот только в бой он не сорвался, как хотел, ведь ему помешали!

С неба спикировал Изи и дыхнул плазмой в купол Похоти. Прожечь его полностью он не мог, но Огнебрюхи не зря считались пусть и миролюбивыми, но опасными драконами. В некоторых местах купола всё же появились прорехи, а когда плазма попала на Похоть, та заверещала от боли.

Стоило только этому произойти, как небеса над нашими головами потемнели, поднялся нарастающий гул, и вот теперь пришёл черед обсираться Гордыне.

— Н-нет… — его пламя потухло на короткий миг, но вновь возгорелось. — Учитель⁈

Росчерк меча, растянувшейся на всю длину плато, был едва заметен. Слышен был лишь характерный «дзынь», разрезавший гул и купол демоницы. Агарес просто уничтожил его, будто тот не прочнее бумаги, а затем среди демонов и Маркуса появился и сам Генерал.

Без слов он схватил Гордыню за шею, а руны на его мече угрожающе вспыхнули.

Вот только дальше произошло то, чего не ожидал никто из нас. Ни Заебос, ни я, ни даже Агарес. Его клинок, которым он должен был проткнуть Гордыню, зажала железная хватка зубов Маркуса!

Осознание пронзило разум, а когда я сорвался с места и вокруг меня вспыхнули все виды Барьеров, бегущий в нашу сторону Заебос проорал:

— Это Обжорство, Райнер!

А то я и без тебя не понял!

Два Барьера Воздуха треснули под ногами и я прыгнул, раскручивая молот над головой. Дагахар взревел, готовясь нанести удар. С небес ударила Молния, вместе с Огненным Барьером покрывшая молот и усилившая его. Лёд и Вода обволокли меня,