вещи, — сказал я, — и идите в машину. Главное сейчас уехать отсюда, а что делать дальше, решим по дороге.

Людмила кивнула и ушла за дверь в подсобку. Я перетаскал свои покупки в багажник, положил в кассу несколько купюр и стал ждать девушку. Минут через десять она вышла из магазина, заперла дверь и села в машину. На плече у неё была небольшая спортивная сумка, а в руке футляр.

— Что это у вас? — спросил я.

— Скрипка, — ответила Люда. — Я играю иногда…

Положив футляр на заднее сидение, она сказала:

— Я позвонила владельцу, сказала ему, что уезжаю, объяснила, почему. Вообще-то, — добавила она, — меня зовут Люся.

— Игорь, — отозвался я, трогаясь. — Куда же нам поехать, Люся?

В зеркало я увидел, что как раз в этот момент к магазину подошла приличная орава, человек семь. В руках у них были металлические прутья и палки.

— Вовремя… — сказал я и перешёл на следующую передачу.

Куда ехать, Люся не знала. Родом она была из Саратовской области, это навскидку километрах в тысяче да по другой трассе. Решили, что пока она поедет со мной, а дальше что-нибудь решим.

По дороге разговорились. Оказалось, что Люся приехала в Москву по объявлению, в котором была обещана какая-то суперработа для девушек. Что это оказалась за работа, она не сказала, но я и сам догадался. Подробности были видны на её лице — похоже, девушку пытались принудить к исполнению «контрактных обязательств». Насколько успешной была эта принудиловка, я никогда не узнал, но в итоге Люся со своей скрипкой оказалась выброшенной на трассе в нескольких десятках километрах от Москвы без денег, без крыши над головой и без понимания, что дальше делать. Три дня назад ей удалось устроиться в магазинчик, где я её и нашёл. Впрочем, и отсюда её выгоняли — она в первый же день, давая сдачу, ошиблась в пользу покупателя.

Пока Люся рассказывала мне о своих бедах, обычно пустая ночная трасса стала заполняться автомобилями. Самые сообразительные сограждане потихоньку начали откочёвывать в тёплые страны.

Мне казалось, что в ситуации, в которой мы оказались, направление особенного значения не имеет. Что на севере, что на юге через какое-то время установится одинаковая мерзлота, которая не снилась Земле и во время тысячелетних обледенений. Ехать стоит туда, где у тебя есть заведомо надёжное укрытие, где можно каким угодно способом адаптироваться к наступившей вечной зиме и тьме. При этом желательно избежать общества людей, которых не знаешь и которым не доверяешь. Посадив к себе в машину Люсю, я уже нарушал последнее правило.

Так я ехал, уставившись в тёмное полотно шоссе, которое изредка вспыхивало бликами света в дождевых лужах. Я размышлял о том, как мы будем жить дальше и сможем ли, а если сможем, то как долго.

В какой-то момент в лучах фар мелькнули несколько фигур на обочине. Они «голосовали», я затормозил и съехал на обочину. В зеркало заднего вида я увидел, что это были мужчина с женщиной и двое детей — мальчик лет семи и девочка лет десяти.

— Довезите в Каюжное, пожалуйста, — обратился мужчина лет сорока, открыв переднюю дверь.

У него была неаккуратно подстриженная борода, торчащая клочьями в разные стороны, худое лицо и нелепые крупные очки в роговой оправе. Волосы были нестриженные, жирные и висели сосульками. Одет он был в застиранную рубашку и видавшие виды джинсы. У меня был знакомый фанат науки, буквально живший в своей лаборатории, он выглядел похоже.

— А где это? — спросил я.

— Это километров тридцать отсюда, первую половину по шоссе, а вторую по просёлку.

Я задумался. В мои планы не входило съезжать с шоссе. Через несколько часов здесь будет всё запружено, придётся стоять в бесконечных пробках, отбиваясь от авантюристов и бандитов. Если я потеряю время, отъезжая по незапланированному маршруту, этого не избежать. К тому же их было четверо, а мест у меня было три.

— Нет, я туда не поеду, — ответил я и положил руку на рычаг передач.

Мужчина суетливо кивнул, пробормотал «Извините…» и захлопнул дверь. При этом каким-то образом между дверью и рамой застряли развязавшиеся шнурки от кед, и при попытке отойти он упал.

Не заметив этого сразу, я тронулся и проволок его около метра по шоссе, пока с ноги не сорвался кед.

— Ну, блин… — я заглушил мотор, вышел из машины и подошёл к мужчине, который уже сидел.

— Как вы, ничего? — спросил я у него, помогая подняться.

— Ничего, ничего, — бормотал он. — Извините, я такой неловкий…

Желая возвратиться к женщине с детьми, он повернулся ко мне спиной, и я увидел, что рубашка на нём сзади порвалась. Мужчина повернулся ещё раз, улыбнулся и сделал успокаивающий жест рукой — «всё, мол, нормально». Я перевёл глаза на детей. Это были девчушка и мальчуган — бедно, но аккуратно одетые, с красными заспанными глазами и какие-то поникшие. Женщина бросила на меня молящий взгляд, и мне вдруг стало жаль оставлять их здесь, на пронизывающем ветру, да и кто их довезёт? Ещё нарвутся на каких-нибудь отморозков, женщине чуть за тридцать, привлекательная…

— Ладно, полезайте в машину, — сказал я. — Как ехать, помните?

— Да, да, помню, конечно, — засуетился мужичок, — это тут недалеко, возле магазина налево, я покажу, покажу. Спасибо…

Он бы долго ещё бормотал, но я открыл обе двери, предложил Люсе подвинуться и сказал, обращаясь к мужчине:

— Вы на переднее, а сюда сядет женщина и дети, мальчика на колени.

Когда мы тронулись, я представился:

— Игорь.

— Егор, — ответил мужчина. — Это моя жена, Маша и наши дети: Васёк и Сюзанна.

«Контрасты, — подумал я. — Маша, Егор, Васёк и… Сюзанна».

Когда спидометр отмотал пятнадцать километров, я спросил:

— Где сворачивать-то будем?

— Сейчас… — сказал Егор и начал озираться по сторонам. — А мы уже много проехали?

— Полпути, если всего пути тридцать километров, — сказал я.

— Хм… тогда где-то тут уже. Тут должен быть магазин. То ли синий, то ли зелёный…

— Красный, — поправила его Маша. — Там ещё футбольные фанаты постоянно орут «Красно-белый, красно-белый», помнишь?

— Да, точно. Красный, — согласился Егор.

Я стал вглядываться в поисках красно-белого магазина. Он обнаружился ещё километров через десять.

— Этот магазин? — спросил я.

Егор полез по карманам,