– Пожалуй, не буду спорить, – засмеялся Лев, пожимая руку полковнику. – Но только на утро. Хочу напоследок прогуляться по вашему вечернему городу.

Ну, вот и все, подумал он, выходя из здания Управления. Осталось пройтись по городу, без суеты полюбоваться его огнями и не думать о цифрах по раскрываемости, о нарушении инструкции по использованию оперативных средств, а думать о возвращении домой, о встрече с Машей, о том, что завтра она будет ждать его, и у них снова будет ужин при свечах, хорошее вино и взгляды, которые красноречивее многих слов. Когда столько лет живешь с человеком, то многое уже понимаешь просто по одному взгляду. И то, как прошел его день, что его беспокоит и чему он радуется. А главное, все ценнее и важнее становится такое понятие, как дом. Не квартира, не помещение, в котором ты ночуешь, а настоящий родной Дом…

Наутро в номер Гурова постучали.

– Не разбудил, Лев Иванович? – Вошедший Молчан был серьезен, хотя старался демонстрировать беззаботность и прекрасное утреннее настроение. – Вот, решил сам вас проводить.

– Ну, я так думаю, что у вас, Олег Владимирович, вопросы ко мне остались? – улыбнулся Лев, надевая пиджак. – Дело ведь не только в личной симпатии и понимании долга принимающей стороны по отношению к высокопоставленному гостю из министерства?

– Вас не проведешь, – усмехнулся начальник уголовного розыска. – Жаль, что вчера дела заставили меня покинуть «посиделки» в кабинете Серегина. Я бы еще и свои вопросы задал…

Спускаясь к машине, они заговорили уже о делах, но Льва никак не оставляло ощущение, что Молчан озабочен не методическими вопросами и не неудобными пунктами инструкций. Он не удержался и спросил:

– Олег Владимирович, а что случилось? Вы какой-то не в меру озабоченный.

– Заметно? – попытался улыбнуться Молчан. – Ничего особенного, рутина. Проблема не столько профессиональная, сколько начальственная. Хотя начальник – тоже профессия.

– Из-за девушки, тело которой нашли вчера в лесу? – догадался Лев.

– Из-за двух девушек. Вчерашняя, о которой нам сообщили, умерла больше суток назад. А сегодня сообщили о втором трупе. Умерла, предположительно, всего несколько часов назад. И опять, судя по первым признакам, суицид. Эта современная молодежь слишком уж впечатлительная. Парень разлюбил, двойку в школе поставили, взрослые не понимают… и пошло-поехало! Огребем мы, я чувствую, «по первое число». Кто недосмотрел, кто не обратил внимания, кто довел до этого… И ведь, главное, не дети уже, явно не школьницы обе, а спросят по полной программе.

– Вы, Олег Владимирович, не о том думаете, – сухо отметил Гуров. – Вас собственное кресло беспокоит или судьба этих двух девочек?

– Простите, Лев Иванович, – смутился Молчан. – Эмоции! Знаете, сколько уходит ценного, но бездарно потерянного времени на административные вопросы за пределами Управления и даже за пределами моего отдела? Раскрывать преступления некогда.

– Знаю, – кивнул Лев. – И я не родился в звании полковника и сотрудника Главка уголовного розыска в МВД. И лейтенантом был, и в ГУВД работал. Только не областного центра, а столичного. А там вот это самое административное воздействие во сто крат сильнее. Столица, поэтому и спрос больше, и требования выше. Так что не плачьте, слезы вытирать не стану. Должность у вас такая, и такая у нее специфика!

Молчан начал было оправдываться, но его прервал телефонный звонок. Он понимающе кивнул и сел в машину.

– Лева, ты еще не в поезде? – раздался в трубке мобильника голос генерала Орлова.

– Нет, только собираюсь на вокзал, – насторожился Гуров. А потом добавил: – Ну и, наверное, все же здравствуй, Петр Николаевич!

– Здравствуй, – так же торопливо ответил Орлов. – Сейчас, секунду… повиси на трубке.

Гуров знал Орлова еще лучше, чем своего давнего и бессменного напарника Станислава Крячко. Они познакомились, когда Лев Иванович был еще капитаном, и к ним в уголовный розыск пришел подполковник Орлов. Тогда началось их соперничество, а потом и дружба. И как-то так распорядилась судьба, что Гуров, Крячко и Орлов подружились. И дружат уже много лет. Даже теперь, когда сыщики стали работать в Главном управлении уголовного розыска в министерстве, а Орлова назначали их начальником.

В трубке был слышен далекий голос генерала, кого-то распекавшего или кому-то с недовольством возражавшего. Наконец он снова заговорил в трубку:

– Слушай, в Рязани сейчас все на ушах стоят из-за найденных трупов девушек. Ты в курсе, что найдено уже два тела?

– В курсе, – проворчал Гуров, не ожидая от этого разговора ничего для себя хорошего. – Я только не в курсе, а что за ажиотаж вокруг этого? В чем необычность этих преступлений? И преступлений ли? Ты-то как об этом узнал?

– Давай по порядку, – терпеливо предложил Орлов. – Как узнал, я скажу потом. А сейчас главное – два трупа. В первом случае самоубийство явно инсценировано. Во втором оно возможно, но, учитывая первое событие, сам понимаешь, сразу возникают подозрения. Далее, мы кроме этих двух смертей имеем в Рязани третью девушку, но пока числящуюся в числе пропавших без вести. Хорошо, если ничего с ней не случилось, но факт такой имеется. Знаю твою дотошность, сразу дам подсказку. Все три девушки, и умершие, и пропавшая без вести, внешне очень похожи. Один и тот же типаж, та же манера одеваться.

– Ясно, – ответил Лев. – Резонное подозрение, что в городе объявился маньяк.

– Ты сам знаешь, что три – это уже серия, – напомнил Орлов. – Есть и еще один неприятный момент. Скорее нервного характера, но мне приходится его учитывать. Отец пропавшей девушки – местный высокопоставленный чиновник со связями. И он умудрился связаться со своими московскими покровителями и поднять на ноги всех, кого смог. Вот тебе и ответ – откуда я узнал. До меня волна докатилась, и ко мне обратились с «просьбой» активизировать розыск и в самые ближайшие сроки разыскать девушку. Очень желательно разыскать живой и здоровой. Дело с сегодняшнего утра на контроле в МВД.

– Теперь все понятно, – вздохнул Гуров. – Вся эта прелюдия означает одно – ты просишь меня остаться и проконтролировать работу местных оперативников? Или мы создаем оперативно-следственную группу и ты пришлешь сюда ребят из Москвы?

– Вся сложность ситуации в том, Лева, – тоном школьного учителя заговорил Орлов, – что давление не совсем официальное. Это скорее убедительная просьба к нам. И отказ выполнить просьбу или увиливание от выполнения будет выглядеть как личное неуважение. С другой стороны, оснований для того, чтобы заводить дело в министерстве «по окраске», пока оснований тоже нет. Я бы сказал больше, лишний серийный убийца и сексуальный маньяк в настоящее время нам никак не нужен. Я имею в виду официальную отчетность. И третий момент, Лева!

Голос Орлова стал звонким и даже насмешливым. Эти интонации заставили Гурова поморщиться и лишний раз подумать о том, что вот из-за этого «третьего момента» он не стал генералом и не станет никогда, потому что ему противно играть в эти игры. Нет, он все сделает для розыска преступника, для того, чтобы никто больше не пострадал от руки возможного маньяка. Безусловно, он все сделает, чтобы помочь своему другу в его нелегкой работе. И, разумеется, как дисциплинированный работник, выполнит приказ, даже просьбу своего прямого начальника. Только вот неприятно все это, неприятно, когда вмешиваются, когда начинают играть в эти игры люди, далекие от работы уголовного розыска, не понимающие специфики этой службы.