«политику партии» на предстоящий год, могли быть свободны. Правда, большинство собиралось остаться на процедуру определения стихий и уровней, кто-то по поручению старших родичей — высматривать перспективные кадры, но в основном просто как на театрализованное представление. Интересно же — накал страстей, удивление и уныние, радость и гнев, смех и слёзы. А если ещё какой-нибудь уникум найдётся⁈

Речь графа Кайрина в этом году отличалась от прошлогодней, могу сказать это с уверенностью, хоть предыдущую и не помню совершенно, очень уж у меня тогда состояние было пришибленное. Но уверенность у меня железобетонная: в прошлом году он не мог говорить о предстоящем Осеннем бале и правилах посещения его студентами нашей академии! Главными были градация желающих потанцевать и обязательность наличия парадной формы, с доведённой ректором формулой «при белых перчатках». Как он выразился, цитирую: «Если кто-то хочет покрасоваться в чём-то другом — то они или она и учиться может где-то ещё». По-моему, намёк более чем прозрачный. Ну, и благодарности в адрес причастных:

— Наши студенты и преподаватели, как многим известно, с начала апреля репетируют танец, который будет представлять и нашу, и художественную академии, танец, написанный одним из наших студентов специально для возвращения Могилёвской хозяйственной академии в число участников бала!

Кстати, о сортах танцующих. Во-первых, это участники бала — те, кто заняты в его официальной части, выступающие в церемонии открытия. Во-вторых — гости бала, те, что придут по именным пригласительным билетам и смогут танцевать в главном зале, а также получат доступ к тем же столам с угощениями, что и губернатор. Ну, и в третью очередь — посетители, те, что купили билеты. Они будут допущены в места проведения бала, к танцам и к своим, отдельным, столам. Также к ним выйдут поприветствовать губернатор и его свита, тогда как гости будут с этим начальством плясать вместе. Ну, и зрители, что будут смотреть на всё это со стороны, а также плясать и угощаться на своё вкус и за свой счёт по всему городу. Праздник обещал быть, да и был раньше, просто я по незнанию всё пропустил в том году, поистине массовым.

Кстати, надо вспомнить, куда я свой билет участника засунул, а то может неловко выйти.

«Ага, а то и вовсе — мучительно больно! И весьма чревато получением многочисленных травм посредством саксофона!»

[1] Казюля (бел.) — косуля.

Глава 18

Первая неделя учёбы оказалась ни разу не ознакомительной и не тренировочной, преподаватели сразу взялись за дело так, будто это не первый понедельник после лета, а среда середины семестра. При этом «общеобразовательные» или как их называли некоторые «школьные» предметы практически исчезли, остались только химия и биология в сильно изменившемся виде. Что интересно: в гимназии химия являлась подразделом «натурфилософии» или, другими словами, курса «Естественных наук», а в реальных училищах — отдельным предметом, хоть объём знаний был сопоставим, просто у нас давали общую теорию, а в училищах — больше практику. В академии же на первом курсе загрузили и тем, и другим, а вот на втором стали преподавать её в привязке к будущей специальности. Например, как нам сказали, будем изучать не просто сахара, как класс соединений, а методы их получения и реакции разложения, как в присутствии ферментов, так и без них. Ровно всё то же самое касалось и биологии, в частности, первой же темой первого занятия стали дрожжевые грибки.

Математика как таковая исчезла вообще, и высшая, и низшая — зато появились сразу две экономики: экономика вообще, как теоретический предмет, и «Экономика предприятия», как курс завязанный на практику, с семинарами и курсовой работой в конце года. Вязовский, который после выпуска старшего брата ожил и перестал прятаться по закоулкам, заявил в ответ на это, что у нас чистая профанация и упрощённое изложение основ. У них же этих «экономик» уже было пять, причём сразу по окончании одной — начиналась другая. Физика сменилась целым пучком предметов: «Материаловедение», «Детали машин и механизмов» и «Механика», причём первый предмет в дальнейшем должен был разделиться на два — «Материалы пищевой промышленности» и «Конструкционные материалы», а второй и третий давались ознакомительно, с зачётом, а не экзаменом в конце. Зато на факультативном курсе по проектированию оборудования они были профильными, и к ним грозились добавиться «Сопротивление материалов» и «Механика вязких сред». Старшекурсники об обоих этих предметах отзывались в стиле «стреляйтесь, мелкие, ибо выживут не все». Ещё предстоял зачёт по «Инженерной графике», где нас должны были научить правильно выполнять и читать чертежи. Причём на первом же практическом занятии девушка из соседней группы, неосторожно сказавшая вслух «рисовать чертежи» получила такой отлуп за это, что весь второй час прорыдала в туалете в компании подруг.

Зато остались предметы «для общего развития» — фехтование, танцы и «Изящные искусства», куда свалили в кучу рисование, музыку и стихосложение. Пользу фехтования я с недавних пор оспаривать не собирался, танцы вызывали досаду из-за потерянного времени и необходимости следить за тем, чтобы держать дистанцию с партнёршами, и в прямом, и в переносном смысле. С «искусствами» же было всё неоднозначно: музыку и стихосложение мне пообещали зачесть за песни, авторство которых было утверждено за мною документально, то вот рисование, вспоминая зимние страдания над изображением Рысюхи, заранее вызывало тоску и печаль. Разве что схитрить и «увлечься» металлографией, изготавливая изображения из металлических порошков?

«Не прокатит. Преподавателю нужно не получить от вас некоторое количество художественных изделий, а обучить определённым техникам и владению предусмотренными программой инструментами. Художественная ценность полученного результат для них даже не вторична, она где-то месте на пятом».

«Так что, можно не стараться?»

«Наоборот — стараться надо, причём так, чтобы старания были заметными и постоянными. А вот их результат уже не столь важен. Если вариант „старался, но не получилось“ практически гарантирует зачёт, то в случае „левой лапой «на отцепись» нарисовал картину“ пересдача более чем вероятна, даже если картина будет хорошей».

«Вот