но вполне развернуто и, по возможности, убедительно. По крайней мере, Кондратьев хотел, чтобы было убедительно.

Да, в походы ходили первые три курса, и все на одно и то же место, которое всем понравилось с первого раза: берег реки Свияги, с которого рыбачить одно удовольствие; полянка среди сосенок, небольшая, но достаточная для того, чтобы поставить пару палаток и организовать костер; от людей далеко, так что понапрасну никто не побеспокоит…

Да, в студенческой группе, где они учились, сложилось несколько компаний со своими лидерами во главе, как оно чаще всего и бывает в коллективах с большим количеством людей. В одной из таких компаний лидером был он, Николай Кондратьев. Так уж сложилось, и он, собственно, для этого особых усилий и не прикладывал. В компанию входили, помимо него, Валера Федынцев, Тимур Бекетов, Вася Кудряшов, Эдик Кочемасов и Нинель Яковлева. До третьего курса с ними еще была Полина Терехина, но потом у нее заболела мать, и ей стало не до нас. Да и Эдик Кочемасов, из-за которого она, в общем-то, и вошла в нашу компанию, не обращал на нее никакого внимания, чего она два с лишним года добивалась от него.

Да, Нинель Яковлева встречалась сначала с Васей Кудряшовым, а потом стала встречаться с ним, Николаем Кондратьевым. И что в этом особенного? Бывает, что любовь уходит. Он ее к сожительству не понуждал, она сама сделала свой выбор. Конечно, Василий Кудряшов из-за этого не находил себе места и, поехав вместе со всеми в поход после окончания третьего курса, попытался ее вернуть. Но из этого ничего не вышло: Нинель окончательно дала понять Кудряшову, что между ними все давно в прошлом и к прежним отношениям с ним она не вернется. Тогда Кудряшов решил сорвать свою злость на нем, Кондратьеве, и вечером у костра на второй день пребывания в походе между ними состоялся нелицеприятный разговор. Зачинщиком был Кудряшов, который, наверное, выпил слишком много вина. Они даже обменялись ударами, после чего все разошлись, поскольку вечер был испорчен. А наутро Васи Кудряшова с ними уже не было. Наверное, он рано утром собрал свои нехитрые вещички и ушел. Позже оказалось, что он уехал куда-то на Север, оставив институт и даже не попрощавшись с отцом.

— От неразделенной любви, так сказать, — добавил к своему рассказу Николай Кондратьев и еще больше скривил в усмешке губы. — С творческими натурами подобное случается.

— Что ж, понятно, — заключил Виталий Викторович, до этого внимательно слушавший допрашиваемого. — Вы, наверное, не знаете, но мы нашли останки уехавшего на Север Василия Кудряшова. Именно там, где вы останавливались, и совсем недалеко от вашей замечательной полянки на берегу реки Свияги. Вот заключение экспертов, что найденный труп принадлежит Василию Леонидовичу Кудряшову, — пододвинул поближе к Кондратьеву два исписанных листка майор Щелкунов. — И еще там говорится, что смерть его насильственная, — ему было нанесено два смертельных ранения ножом. Так что по этому поводу мной возбуждено уголовное дело. Срок давности ведь выходит только через пять недель, верно? — теперь уже Виталий Викторович с едва заметной улыбкой посмотрел на Николая Кондратьева.

Усмешка мигом пропала с его губ. Какое-то время тот с ненавистью смотрел на майора, явно им недооцененного, после чего едва слышно произнес:

— И что с того, что вы нашли чьи-то там кости? Я-то здесь при чем?

— А при том, — заметил майор Щелкунов, — что имеются показания бывшей с вами в том походе летом Нинель Яковлевой, что это именно вы вечером на второй день вашего похода дважды ударили ножом Василия Кудряшова, после чего через несколько часов он умер, не дожив до утра и не получив врачебной помощи. Отрицать очевидное глупо, — добавил Виталий Викторович, ожидая новых возражений от Кондратьева. И они не замедлили появиться.

— Это откровенная ложь, — не раздумывая, произнес Николай Кондратьев. — Яковлева просто мстит мне за то, что после окончания института я ее бросил… Обычные бабьи бредни, — добавил Кондратьев, и его губы вновь скривились в пренебрежительной усмешке.

— Признаться, я ожидал нечто подобное, — вполне дружелюбно улыбнулся Виталий Викторович и тепло (для этого ему пришлось очень постараться) посмотрел на Кондратьева. — Поэтому приготовил для вас сюрприз. Давайте! — кивнул майор Щелкунов дежурному, стоящему в дверях.

Через полминуты в кабинет начальника отдела по борьбе с бандитизмом городского Управления МВД вошли трое мужчин, примерно так же одетых, как Николай Кондратьев. Следом на ними вошла младший лейтенант Зинаида Кац из следственной группы и двое специально приглашенных понятых из гражданских лиц. Вошедших мужчин усадили рядом с Кондратьевым. Причем его посадили в серединке, понятых поставили сбоку, чтобы они могли спокойно наблюдать за происходящим со стороны; следователь Зинаида Кац встала с протоколом в руках с другого бока напротив понятых. Затем дежурный милиционер ввел в кабинет майора Щелкунова несостоявшегося убийцу Егора Силантьевича Проханова, не столь давно покушавшегося на жизнь хозяина кабинета. После ряда формальных вопросов Проханов указал на Николая Кондратьева как на человека, имевшего с ним разговор в пивнушке в поселке Калугина Гора и предлагавшего за деньги убить майора Щелкунова.

— Он мне и аванс выдал, — глядя на Кондратьева, добавил Егор Проханов. — Три тыщи…

Опознание закончилось, однако никаких признательных показаний Виталий Викторович от Кондратьева так и не дождался. Да, собственно, в таких показаниях не было нужды: для суда доказательств виновности Николая Кондратьева имелось предостаточно.

Бека задержать, увы, не удалось. Соседка его, которую опрашивал оперуполномоченный Маликов, показала, что «Тимур как вышел из квартиры вчера утром с чемоданчиком в руках, так по сию пору домой не возвращался». Сказанное соседкой подтвердил один беззубый дедок с первого этажа:

— Соседа сверху? Да видел его вчера выходящим из подъезда с чемоданом в руках. Я еще тогда подумал: никак, уезжает куда, — сказал беззубый дедок.

Валерия Федынцева взяли дома. Всю дорогу он спрашивал: куда его ведут, за что его забрали и на каком основании?

— На таком, — отвечали милиционеры, получившие приказ о задержании данного господина без каких-либо пояснений.

— На каком таком?! — возмущался Валерий Иванович, но вразумительного ответа так и не получил. Ему все объяснил майор Щелкунов, в кабинет которого доставили доцента Федынцева.

— Вы задержаны по подозрению в соучастии в убийстве студента Авиационного института Василия Леонидовича Кудряшова, совершенного летом в июле месяце тысяча девятьсот тридцать восьмого года на берегу реки Свияги, — отчеканил Виталий Викторович и заглянул в лицо Валерия Федынцева, разом как-то потускневшее и постаревшее после слов начальника отдела по борьбе с бандитизмом. — Имеете что-то сказать по этому вопросу? — добавил майор Щелкунов.

— Скажу одно… Я никого не убивал, —