Констебли пришли к очевидному выводу: они только что поймали главного подозреваемого за уничтожением улик. Они конфисковали пиджак и с триумфом понесли его в штаб-квартиру. Мистер Гай внимательно осмотрел его и заметил на рукавах несколько темных пятен. Могла ли это быть кровь? Он не мог сказать наверняка, а потому отправил предмет одежды эксперту. Это была, несомненно, ценная улика, но имелось одно очевидное несоответствие: это было не то пальто, которое описала Кэтрин Кэмпбелл. Это было тяжелое зимнее пальто, однако она, на самом деле, подразумевала пиджак, который носят в помещении.

В сопровождении суперинтенданта Финнамора мистер Гай вернулся на станцию, чтобы поговорить с Бернардом Ганнингом. Рабочий день уже почти закончился, и они застали его закрывающим мастерские в предвкушении ужина. Они попросили его снять пиджак, который затем осмотрели и обнаружили, что подкладка манжет была снята, как и сказала Кэтрин. Мистер Финнамор попросил его объясниться. Ганнинг рассказал, что его жена поменяла подкладку примерно полтора года назад. Детективы решили проверить это утверждение у миссис Ганнинг, попросив его не вмешиваться, когда ее будут опрашивать.

Через несколько минут все трое мужчин находились на кухне Ганнингов в Дирекции. Мистер Финнамор показал Энн пиджак и спросил, когда она убрала подкладку с манжет.

– С тех пор прошло около трех месяцев, сэр.

– Вы уверены, что не больше?

– Не совсем. Может, и все четыре.

Суперинтендант Гай заметил, как Ганнинги тревожно переглянулись.

– Ну что вы, миссис Ганнинг, не такой уж и сложный вопрос. Прошло три месяца, четыре, а может, еще больше?

– Думаю, что, может, и все пять. А, нет, шесть. Я уже и позабыла, может, и целый год.

– А могло ли это быть два года назад, миссис Ганнинг?

Миссис Ганнинг, на лице которой читалась паника, спас муж, рявкнувший, чтобы она не отвечала на этот вопрос. Мистер Финнамор бросил на него взгляд, разъяренный тем, что помощник кладовщика ослушался.

– Мы еще не закончили, мистер Ганнинг. Нам нужно будет поговорить с вами еще раз.

На следующий день мистер Гай отнес пиджак Ганнинга к портному, который сказал, что, по его мнению, лацканы были недавно вычищены губкой. Суперинтендант также обратился с этим вопросом к красильщику, который высказался более неоднозначно, предположив, что химические анализы могут выявить наличие крови даже при удалении поверхностного пятна. Пиджак и пальто были отправлены доктору Томасу Грейсу Гейгану, профессору криминалистики – на тот момент новаторского направления, который руководил лабораторией в Королевском колледже хирургов. Доктор написал ответное письмо, заверив детективов, что уже приступил к проведению анализов, хотя «предварительный осмотр… вызывает у меня сомнения по поводу положительных результатов».

Они оказались обоснованными. И химический анализ, и микроскопическое исследование не выявили следов крови, и все надежды на то, что пальто даст важные криминалистические улики, растаяли. Между тем оставалось еще много вопросов, на которые не было ответов, и множество разных вариантов уличить Бернарда Ганнинга. В следующий понедельник оба суперинтенданта вернулись на станцию. На этот раз они получили указание провести беседу с двумя подозреваемыми по отдельности. Полковник Браун был разгневан тем, что они позволили Бернарду Ганнингу присутствовать на предыдущем допросе его жены, так как это упущение могло поставить под угрозу их шансы выяснить что-то полезное.

Первым делом они зашли в локомотивный цех, где застали Бернарда Ганнинга в его кабинете. Мистер Финнамор объяснил, что детективы пришли поговорить о том, что было надето на нем в вечер убийства.

– Когда я уходил с работы в половине пятого, на мне был новый пиджак, и я взял с собой синее пальто.

– Это пальто было на вас или вы несли его в руках?

– Не помню.

– А когда вы снова вышли после того, как попили чай, что на вас было надето?

– И то и другое. Новый пиджак, а поверх него – синее пальто.

– А что насчет старого пиджака, который мы забрали на экспертизу?

– Обычно я ношу его по утрам, начиная с того момента, как встаю, и до завтрака. Но я не могу сказать, был ли он на мне в тот четверг.

– Расскажите о манжетах этого пиджака. Когда с них сняли подкладку?

– Моя жена заменила ее около года назад.

– Она считала, что это произошло гораздо позже.

– Я думал об этом и хочу заявить, что подкладка манжет была заменена двенадцать месяцев назад.

– И все же на прошлой неделе вы сказали, что это произошло восемнадцать месяцев назад. Итак, мистер Ганнинг, когда же это произошло на самом деле? Три месяца назад, двенадцать или восемнадцать?

– Нет, сэр, я не говорил, что это было именно восемнадцать месяцев назад. Я сказал, что это было примерно год-полтора назад.

Мистер Ганнинг был непреклонен в этом вопросе, хотя доказать правдивость его слов было невозможно.

– Как давно у вас этот старый пиджак? – спросил суперинтендант Гай.

– Я купил его больше трех лет назад, кажется, у портного по фамилии Робинсон.

– А когда его последний раз чистили?

– Давненько. Я чищу его, когда требуется, но не могу вспомнить, когда делал это в последний раз.

– Вы чистили его после убийства?

– Точно нет.

– Может, его чистил кто-то другой?

– Нет.

– Два констебля, которые вызывали вас на прошлой неделе, утверждают, что вы терли скипидаром свое синее пальто, когда они вошли в кабинет. Почему вы это делали?

Мистер Ганнинг пожал плечами:

– Я просто чистил воротник и места, где были явные пятна.

– А что насчет пятен на манжетах? Вы пытались удалить и их?

– Нет, в тот раз я не видел следов на манжетах.

– Можете ли вы подтвердить, что это синее пальто – то, что было на вас в ночь убийства?

– Да, это оно.

Оставив Бернарда Ганнинга размышлять в одиночестве, двое детективов отправились поговорить с его женой. Они хотели задать ей только один, но очень важный вопрос: «Когда вы заменили подкладку на пальто мужа?» Ее ответ был до странности точным: между Рождеством 1855 года и Новым годом.

– Почему именно эти даты, миссис Ганнинг?

– Мне напомнила миссис Батлер, школьная учительница. Несколько дней назад она сказала моей дочери Саре, что присутствовала при этом.

Это казалось очень маловероятным, но детективы не стали заострять на этом внимание.

– На прошлой неделе, когда мы задали этот вопрос, вы сказали, что прошло три месяца, потом четыре, потом шесть… А когда мистер Гай спросил, могло ли это быть два года назад, вы отказались отвечать. Почему?

– Я не знаю, но я помню, как мистер Гай упрекал моего мужа за то, что он прервал меня. Мне жаль, что я не ответила, но я не могу сказать, почему.

– Во что был одет ваш муж в день убийства?

– Я не помню.

– А когда в последний раз чистили пальто мистера Ганнинга? Вы чистили его?

– Не знаю насчет пиджака, но синее пальто мой муж чистил сам в своем кабинете: я слышала, как он