Здесь их ничего особенно не держит. Может начаться паника. Собственно, она уже началась. Вот я и спрашиваю вас: я могу положиться на дружину в случае крайней опасности?

Дима поежился от навалившейся ответственности. Ректор требовательно смотрел на него, ожидая ответа. А его у старшего дружины не было. За себя он готов сказать. За Володьку поручится. А за остальных, особенно с других факультетов… Не он же подбирал людей

— Каждому в душу не залезешь, — неожиданно даже для себя заговорил Володя, повторяя мысль Димы, — но в целом команда получилась нормальная. Не все храбрецы. Есть сомневающиеся, колеблющиеся, но трусливые уже ушли. Будем надеяться на лучшее. С оружием и подготовкой только плохо.

Максим Николаевич посмотрел на него с неудовольствием. Спрашивали вообще-то не его. Но поскольку Володя стал уже личностью легендарной не только в городе, но, пожалуй, и в мире — двух орков смогли убить только три человека, включая и его самого, он промолчал. Раз главный оркобойца дает гарантию, значит, студенты собрались не только на дармовые завтраки, обеды и ужины. Хотя толку от большинства будет…

— С оружием поможем, — после некоторого раздумья сказал он. Переделать пару десятков топоров, приварив к обуху стальную трубу, не трудно. Волновало другое. В душе ректора не укладывалось — как можно давать в руки студентам такое опасное оружие. А если набедокурят? Преодолевая свои сомнения, он повторил: — поможем. Но и от вас требуется максимальная отдача. Здания института, в первую очередь все общежития, следует взять под защиту. Круглосуточную. Нам бы людей эвакуировать, а там разберемся. Понятно?

— Конечно, — согласно кивнул Дима. Ничего нового ректор не сказал. Они с Калининым и ребятами рассуждали примерно так же. Ну и ладно. Зато теперь они как бы прикрыты начальством.

Начальство же до сих пор пребывало в состоянии некоторой растерянности. Добровольно вооружать студентов холодным оружием. Пусть и самодельным, пусть они не умеют с ним обращаться. Хотя чего там не уметь — замахнулся и руби. Ректор не выдержал и попросил:

— Только вы, пожалуйста, поосторожнее. Не рубите направо и налево. Топоры пускайте в ход только против пришельцев. Как вы их там называете — орков. Против людей постарайтесь обходиться без крови. Хоть бандюги, а все же степень вины будет определять суд.

Максим Николаевич понял, что сказал не то. Нет, ребята не обиделись на такое внушение. Наоборот, их лица разгладились, словно они попытались скрыть улыбки. Даже Калинин не выдержал, хмыкнул и пояснил:

— А мы думали, заговорите об этом или нет.

Ректор тоже улыбнулся.

— Идите. Насчет топоров я сейчас дам распоряжение. Сегодня же сделают. Я думаю к обеду… — Он взглянул на остановившиеся настенные часы и снова улыбнулся, посмотрев на Володю: — террорист. Телефон тоже не будет работать?

— Ничего не будет работать из механизмов, — пояснил Дима.

— Ужас какой! — Едва не перекрестился неверующий Максим Николаевич. — Жизнь пошла, — вздохнул он.

Глава 19

— Так идем на лекции или нет? — Задал Мишка стандартный вопрос с подтекстом возвратившимся друзьям — лекция давно шла.

— Расслабься, — посоветовал ему Дима, переваривая какую-то мысль. — Сегодня нам будет не до лекций.

Мишку это известие почему-то не обрадовало.

— Ты чего, Миш? — Удивился его поведению Володя. — В какие-то времена появилась законная возможность похалявить, а ты загнулся в крючок как первокурсник-отличник.

— Понимаешь, Володь, — хмуро сказал Миша. — Раньше это было словно игра. И потом, все знали, сколько стоит прогул. Сейчас другое. Мы переходим в другую жизнь. Лучше бы мы занятия прогуливали.

Володя осознал невозможность вернуться в прежние времена куда раньше его. Но победоносное вступление в новый мир, уважение со стороны преподавателей и милиции, внимание девушек заставило воспринять все это не столь болезненно. До друга дошло только теперь и он готовился впасть в транс.

— Брось, Миш, — хлопнул Володя его по плечу. — Былого не вернуть, остаются только думы.

Миша вспомнил старую шутку по мотивам произведения одного изысканного революционера и хмыкнул.

«Ничего, — решил Володя, — переживет как-нибудь. Куда ему деваться».

Дима не стал вникать в нюансы настроения своих подчиненных.

— Костя, — позвал он своего заместителя. — Я с Володей отправлюсь к Безматерных. Послушаем, какие у него желудочные проблемы. Тоже будет указания раздавать. А ты собери к обеду, нет, сразу же после обеда всех ребят. Если у кого занятия, пусть плюют, других проблем хватает. Надеюсь, наша дружина сильно не сократится.

— Понятно, — хладнокровно кивнул Костя. Раз шеф дает указания прогуливать, значит, так и надо, благо ректор только что потребовал от них сохранить в полном порядке институт. Пусть идет со своим адъютантом, как иной раз за глаза стали называть Володю. В лицо ему сказать об этом никто не решался. Победитель двух орков обладал гигантской силой.

Володя был недоволен. Дима, изображая из себя начальника, совершенно не подумал поинтересоваться у него, хочет ли он отправляться в милицию. Ничего интересного у Безматерных не находилось. Одни проблемы только. Опять пошлют патрулировать или другую пакость придумают.

— Слушай, давай я в общежитии останусь, вдруг кто-нибудь понадобиться из дружинников, — предложил он. — Ведь эвакуация объявлена.

Дима легко пресек его измышления небрежным движением руки и направился к выходу. Ему самому не хотелось идти к ментам, и он решил заодно помучить и друга. Страдать, так оптом.

Видя, что его не слушают, Володя, недовольно бурча, отправился следом.

В отличие от предыдущего дня, улицы города оказались многолюдными. Народ, груженный сумками, шел в сторону железнодорожного вокзала.

— Бегут, — прокомментировал Дима. — Какие там пять тысяч. Полгорода уходит. — Он повернулся к Володе. — Теперь я представляю, что такое экстренная эвакуация.

— Что-то случилось, — предрек Володя. — Народ словно проснулся. Сидели, сидели, и вдруг побежали.

— Случилось страшное — матери кровь пролил, — мрачно сказал Дима. — Сверху шуганули, — предположил он.