Я глубоко вздохнула, попыталась успокоить разбушевавшиеся гормоны и сосредоточилась на ментальном щите, прекрасно понимая, что Кристофер меня провоцирует.

– Разве не этого ты хотела, выплеснув на меня вино? – невинно ответил мужчина, а у меня зубы свело от этого наглого ответа. – Поверь, ты могла бы просто попросить, и я бы для тебя разделся.

– Не сомневаюсь, наверняка это не раз просили твои ученицы, – язвительно ответила я, не оставаясь в долгу.

Кристофер лишь усмехнулся моему ответу, кинул сорочку прямо в камин и развернулся к шкафу у противоположенной стены. Пока он доставал чистую рубашку, я скользнула взглядом по его спине и вновь замерла. Загорелая кожа на спине в районе лопаток темнела от огромных уродливых шрамов, как будто Кристофера неоднократно резали ржавым тупым ножом по живому, дожидались, когда края раны стянутся, а затем вновь резали.

– Это что? – выдохнула я, потрясённая до глубины души.

Кристофер обернулся и недовольно дёрнул щекой, беря новую сорочку из шкафа. Он явно рассчитывал, что его слова заставят меня смутиться, и я отведу глаза, таким образом не заметив шрамов. Но я их заметила.

– Неважно, – прохладно произнёс он. – Это не имеет значения для нашего сегодняшнего вечера.

«Не имеет, так не имеет», – подумала я и не стала настаивать. Всё-таки Кристофер Дарси был не тем человеком, которого можно заставить отвечать против его воли. После этого вопроса градус наших отношений за ужином к моему облегчению снизился, и я смогла дышать свободно, больше не затаивая дыхание от провокационных действий или двусмысленных фраз Кристофера.

Мы приступили к ужину, который, к моему удивлению, оказался очень вкусным. Беседа потекла ни о чём и сразу обо всём на свете. С Кристофером было приятно общаться. Как ректор Магической Академии Ментальной Магии и светский человек он знал многое: от легенд про артефакты с уникальными свойствами до забавных историй о том, как Его Величество просидел целую ночь в запасном коридоре для слуг, потому что отправился на разведку в таверну, переодевшись в крестьянина. Ревнивая королева заподозрила супруга в неверности и собрала фрейлин в качестве свидетельниц в их общей спальне, чтобы обвинить короля, когда он вернётся. В итоге король просто не мог переодеться в свою мантию, потому что ему пришлось бы сознаться в том, что время от времени он ходит по Штолле в образе крестьянина. Я долго смеялась над этой историей, и мне никак не верилось, что Его Величество мог целую ночь провести стоя в коридоре для слуг.

Когда я отсмеялась, Кристофер неожиданно спросил:

– Расскажешь мне, как так вышло, что ты не сдавала экзамены на ориентацию дара?

Я вспомнила ту историю, что бургомистр был должен моему отцу за ввоз незаконных наркотических трав. Рассказывать такое Кристоферу не хотелось, но, с другой стороны, Леон Трейтс уже давно на пути в Мустафанию, и ему ничего не станется за прошлые дела. Жена Арона Вольтсманга умерла несколько лет назад от аурелии, и даже с этой стороны к истории не подкопаешься, уличив её в употреблении наркотических трав.

– Расскажу, – внезапно решилась я. – Но только если ты расскажешь, откуда у тебя шрамы на спине.

Кристофер с каким-то непонятным выражением лица долго смотрел на меня, а затем вздохнул и произнёс:

– Нет, к сожалению, этого я рассказать тебе не могу. Может быть, тебя интересует ещё что-то? Я готов поделиться какой угодно информацией, кроме ответа на этот вопрос, чтобы узнать, как ты смогла обхитрить приёмную комиссию Штолле. В конце концов, быть может, не одна ты догадалась до такого обходного пути, и Таршер наводняют потенциальные маги-менталисты, о существовании которых я не в курсе.

Я призадумалась. То, почему Кристофера так сильно интересовало, как я обошла экзамен, мне было понятно. Вот только какую равноценную информацию попросить взамен этой истории? Интриги дворца меня не интересуют… древние знания? Да Кристофер и так собрался делать из меня менталиста, а потому, я уверена, что он даст мне всё то, что посчитает необходимым. Хм-м-м-м… Внезапно в голове вновь всплыли слова из диалога Кристофера и Ортего, пока они думали, что я всё ещё лежу без сознания.

– А почему ты сказал Ортего, что мог бы убить моего супруга лично на глазах всего высшего света, и это тебе сошло бы с рук? – спросила я.

Кристофер импульсивно сжал пальцы в кулак так, что побелели костяшки. Да, похоже, он действительно не рассчитывал, что те слова, сказанные в запале раздражения Оберану, дойдут до моих ушей. Молчание затягивалось. Я уже думала, что Кристофер не ответит, как внезапно услышала его тихий голос:

– Что ж, раз такова цена за твою историю, я отвечу на вопрос. Как ты могла заметить, я – менталист. Сильнейший из всех менталистов в Таршере.

«И точно не страдающий излишней скромностью», – скептически подумала я.

Кристофер увидел моё выражение лица и усмехнулся:

– Сильнейший, – повторил он безапелляционно. – И при желании я могу влёгкую сломать твой ментальный щит и узнать всё, что меня интересует. Собственно, так обычно и поступаю, когда речь идёт о преступниках или убийцах. Чаще всего это приводит к выгоранию дара и мозга. – Я содрогнулась при таком откровенном ответе, но постаралась не выдать неаккуратным движением дрожь своего тела. Однако Кристофер всё равно заметил мою реакцию. – Если человек не является магом, то чтение его мыслей и памяти не приводит к настолько грустным последствиям. Он всего лишь сляжет на пару месяцев с тяжелой болезнью или головной болью, но потом обязательно восстановится.

«Угу, всего лишь на пару месяцев, подумаешь. А если человек в итоге оказался невиновным?» – хмыкнула я про себя, но вслух спорить с тем, что это аморально, не стала.

– Ломать твой ментальный щит я не стал, потому что не захотел делать тебе больно, – продолжил Кристофер.

Вот уж спасибо.

– Но я отвлёкся от ответа на твой вопрос. Являясь самым сильным менталистом в Таршере, я мог бы запросто заставить всех присутствующих забыть о том, что они видели, – закончил Кристофер.

Я невольно сглотнула и уточнила:

– А как же маги, которые там были?

– Среди высшего света нет сильных магов, а что касается менталистов, которые были на моём приёме, то, как понимаешь, все они окончили академию и являются моими бывшими учениками. Им не понадобилось бы стирать память, просто потому что они верны мне.

– Ты так уверен в своих учениках? – удивилась я.

– Да, – кивнул Кристофер, – абсолютно.

М-да, не зря ходят слухи о том, что выпускники академии готовы молиться на своего ректора. Что ж, лишний раз убеждаюсь в том, как я правильно поступила, бросив лекции ещё в самом начале обучения.

– Габи, теперь твоя очередь, – любезно напомнил мне Кристофер.

Я набрала в грудь побольше воздуха и стала рассказывать. Рассказала и о болезни жены Арона, и об обезболивающем эффекте наркотических трав, и о том, что по приказу бургомистра мне выдали разрешение на посещение Штолльского Магического Университета, потому что Арон и Леон, изрядно промочив горло, решили, будто отсутствие мотивации в виде экзаменаторов отобьёт у меня охоту учиться. Я даже сказала, что принять меня официально в университет или академию всё равно не смогли бы, так как на самом деле мои документы о рождении подделка, и мой настоящий отец далеко не конюх, а вообще неизвестно кто. Леон Трейтс просто очень хотел сделать меня счастливой, а потому пошёл на не слишком законное удочерение меня.