Тео, Себ и Тоби подозрительно переглядываются.

— Что? Что я упускаю? — дуется Нико, как ребенок, как будто его лишили чего-то захватывающего.

— Мы собираемся на тройное свидание в пятницу вечером.

— Тройное свидание? — повторяет Нико, его лицо искажается, но я не уверен, оскорблен он или удивлен такой перспективой.

— Найди себе приличную, серьезную девушку в ближайшие два дня, и мы будем более чем рады устроить тебе четырехразовое свидание. Я уверен, что Брианна была бы более чем готова к тому, что мы запланировали.

— Отвали, этого не будет, — издевается он, ко всеобщему удовольствию.

— Именно, поэтому тебе нужно найти кого-то другого, кто будет радовать тебя своим присутствием, — говорит Тоби с ухмылкой.

— Кэл, а как насчет тебя? Слышала о каких-нибудь приличных вечеринках, на которые меня случайно не пригласили?

Брови Калли в шоке взлетают вверх. — Я? Когда это меня приглашали на вечеринку без тебя?

— Я просто надеялся. Я не собираюсь проводить первую ночь каникул дома в одиночестве.

— Я уверена, ты мог бы найти кого-нибудь, кто был бы готов терпеть тебя, — бормочет Калли.

— Не, он уже показал девушкам с этого почтового индекса, что ни за что не сможет их удовлетворить. Они все отправились на поиски в другое место.

— Пошел ты, Александр. Пошел ты. Когда в последний раз у тебя была девушка, выкрикивающая твое имя, когда она не убегала в страхе?

Глаза Алекса устремляются на Калли, и моя кровь превращается в лаву при мысли о том, что он прикасается к ней.

Моя хватка на ее бедре усиливается, пока она предупреждающе не взвизгивает.

— Ты гребаный мудак, — бормочет Алекс.

— Вам двоим действительно нужно потрахаться, — услужливо указывает Стелла. — Вы прямо капризные придурки.

— Ну, ты была бы такой, если бы единственным вариантом провести вечер пятницы было потусоваться со своей младшей сестрой, — рычит Нико, подставляя мне спину.

— Я мог бы придумать вещи и похуже, — говорю я, не собираясь произносить эти слова вслух.

— Извини, братан, — говорит Калли, прежде чем Нико успевает ответить на мой комментарий, — Я занята, нянчусь с сопляками. — Она бросает веселый взгляд в сторону Тео. — Мы более чем рады—

— Иисус. Когда моя жизнь стала такой скучной?

— Осторожнее со своими желаниями, чувак. Мы на пороге того дерьма, которое становится по-настоящему захватывающим, — предупреждает Тео.

Над нашей группой воцаряется тишина, когда суровая реальность ситуации наваливается на нас.

— Верно. Что ж, теперь, когда мы обнаружили, что у Нико нет друзей, я ухожу, — говорю я, замечая учителя, с которым у меня должно быть обеденное занятие по математике, когда он направляется к выходу.

Я снова сжимаю бедро Калли, чертовски желая наклониться и поцеловать ее, прежде чем пододвинуть свой поднос поближе, готовый оставить их, но мягкий голос Калли останавливает меня.

— Что случилось?

Я должен дважды взглянуть на беспокойство, которое заставляет ее сдвинуть брови.

У меня скручивает живот от того, как она на меня смотрит. Как будто… как будто ей… не все равно.

Жар всеобщего внимания обжигает мне щеку, заставляя прийти в себя.

— Я ухожу, — повторяю я, отводя от нее глаза, как будто ее слова ничего не значат, и ухожу.

20

КАЛЛИ

Я смотрю, как Деймон уходит с тяжелым сердцем.

Сегодня в нем что-то изменилось.

И хотя я, возможно, заявилась в школу с намерением устроить ему новую взбучку за то, как он оставил меня стоять в душе прошлой ночью, в ту секунду, когда он упал рядом со мной, и я увидела поражение в его глазах, все изменилось.

Этого не должно было быть. В глубине души я все еще хочу быть сумасшедшей. Но есть что-то в его сегодняшней ауре, что останавливает это.

Кажется, никто больше не замечает, и по мере того, как он удаляется от нашей группы, их разговоры возобновляются, как будто его здесь никогда не было.

Я сижу так долго, как могу, но, в конце концов, мое беспокойство берет верх надо мной.

Я оправдываюсь тем, что собираюсь немного позаниматься в библиотеке, и ухожу, никто и глазом не моргнул.

Я понятия не имею, куда он мог пойти. Вероятно, сел в свою машину и уехал, судя по выражению его лица и напряжению в плечах, когда он отходил от нашего столика, но это не остановит меня от поисков.

Я направляюсь в библиотеку, как и говорила, но иду длинным обходным путем, заглядывая по пути в каждый класс, надеясь, что он может прятаться в одном из них.

Но не тут-то было.

Все меняется, когда я сдаюсь, протискиваюсь в библиотеку и направляюсь в свой любимый тихий уголок.

Большинство людей обычно не спускаются сюда, если только у них не частные уроки по другую сторону высокого книжного шкафа, за которым я прячусь с глаз долой.

Мои шаги замедляются в ту секунду, когда его глубокий, расстроенный голос достигает моих ушей.

— Это ничего не изменит, — огрызается он убийственным тоном. Я не могу не чувствовать немного жалости к тому, кто находится на другом конце его раздражения. Я чертовски надеюсь, что это учитель, который может постоять за себя, а не ребенок, который предложил помощь. Не то чтобы я действительно думала, что Деймон примет что-либо от другого ученика.

Он держит свои… проблемы как можно дальше, предпочитая игнорировать их существование в надежде, что все остальные делают то же самое — или лучше, не замечают.

Я думаю, это объясняет отношение, когда он вышел из-за стола.

— Ты продолжаешь слишком сильно давить на себя, чтобы все получилось правильно. Действуй медленнее. Доверяй процессу, — отвечает глубокий голос, и я вздыхаю с облегчением, потому что он звучит как голос учителя. Любой ребенок, вероятно, к этому моменту уже убежал бы с криками. Деймон может заставить даже взрослых мужчин усомниться в своем жизненном выборе одним взглядом, не говоря уже о подростках.

— Я не торопился. Я занимаюсь этим почти два гребаных года.

Кто-то испускает тяжелый вздох. Учитель, я, полагаю.

— Давай попробуем по-другому.

Я устраиваюсь поудобнее не потому, что хочу слушать, а потому, что это мой маленький кусочек рая в месте, наполненном белым шумом и всякой ерундой.

Я достаю свой телефон и AirPods из сумки, но прежде чем положить их туда, проверяю свои сообщения. От Анта ничего нет. Я знаю, что мы разрываем связи — так и должно быть. Это правильный поступок. Но это все равно больно. Отбросив мысли о нем в сторону, я беру домашнее задание, которое мне дали сегодня утром, и с которого мне нужно начать.

Я поглядываю в конец прохода, ожидая, когда Деймон уйдет, в надежде, что смогу догнать его.

За пять минут до звонка я собираю вещи и выключаю музыку. Звук раздраженного ворчания Деймона