– Вы как-то странно переворачиваете мои четкие слова. У меня именно вопрос, сэр Ричард.

Я спросил нетерпеливо:

– Что вас интересует конкретно?

– Тролли, гномы, кентавры, – сказал он, – и прочие, прочие… Вы что, в самом деле верите, что примут христианскую веру?

Я вздохнул:

– Нет.

– Тогда почему же…

– А вы как думаете?

– Теряюсь в догадках.

– Святой отец, – сказал я невесело, – а что нам еще остается, чтобы и с дороги не сворачивать, и в то же время поступать правильно? Это не всегда сходится. Но мы должны, просто обязаны, чтобы оставаться честными людьми или просто людьми, поступать по-человечески.

Он внимательно всматривался в меня серыми глазищами прирожденного убийцы.

– То есть по совести, – сказал он наконец, – как велит Господь.

– «По совести», – повторил я. – Мы и поступаем так. Тролли… не люди, я даже не представляю, как бы мы уживались в одном обществе, однако мы обязаны использовать шанс! Если тролли примут веру Христа, то примут и все морально-этические законы, из которых вытекают и все остальные: уголовные, политические, имущественные, нравственные…

Он кивнул, лицо стало суровым:

– Если же не примут…

– …то наша совесть чиста, – закончил я так же подчеркнуто бесстрастно. – Мы им давали шанс влиться в наше общество и стать в нем равными.

Он задумался, а Макс сказал с подъемом, счастливый, что его перестали допрашивать:

– Надо будет заранее укрепить наши позиции на ключевых высотах вблизи компактных поселений троллей.

– Только сделайте это незаметно, – предупредил я.

– Как?

– Ну, не слишком привлекая внимание. Или пустите ложный слух насчет скорой высадки пиратов, появления великанов, драконов, гарпий…

Он снова кивнул, лицо посветлело:

– Хитрый же вы жук, сэр Ричард! Нет, с вами играть не сяду. Вы такой, что и коня в рукав спрятать сумеете.

– Идите, – разрешил я. – Разрабатывайте стратегию строительства.

Макс откозырял и поспешно удалился, почти побежал. Даже спина у него выглядела счастливой настолько, что из-под лопаток могли прорасти крылышки.

Отец Раймон кисло посмотрел ему вслед.

– Вообще-то у меня были к нему вопросы, – проговорил он недовольно, – но ладно, я обращу их вам.

«Вот так и делай добро», – мелькнула у меня мысль. Спасенный Макс смылся, а я вынужден принять запасенные для него удары. Впрочем, я же майордом, я и должен спасать своих людей. Они мои, а я – отец народа…

– А что он должен был ответить?

Отец Раймон отмахнулся:

– Да по мелочи. Скажите лучше, в каких вы отношениях с императором Германом?

Я ответил уклончиво, но твердо:

– Я, как благородный рыцарь, прежде всего подданный Господа Бога, а уж потом – императора.

Он поморщился, демагогии никто не любит, посмотрел на меня пытливо.

– Королевство содрогнулось в ужасе, когда по нему всюду запылали костры. Вам не кажется, что вы взялись за упрочение веры слишком… резко? Народ привык к прежней жизни.

Я сочувствующе улыбнулся, как бы давая понять, что сам считаю вольную и бесцерковную жизнь более приемлемой для людей, но сказал с должною твердостью в голосе:

– Когда наводишь порядок, не стоит ждать, когда мусора станет больше. Странно, что это говорю вам я, а не вы мне.

Он огляделся украдкой по сторонам, сказал тише:

– Сэр Ричард, в Ватикане тоже не все… одинаково думают. Есть ригористы, есть более свободномыслящие. Это в основном более грамотные и просвещенные люди. Я хочу сказать, что лично мне импонирует ваша смелость и свободомыслие… С другой стороны, некоторые ваши шаги обрадовали бы самых твердолобых в Ватикане…

Он смотрел с вымученной улыбкой, в глазах то и дело мелькало беспокойство, время от времени пугливо поглядывал по сторонам и болезненно улыбался.

– Я не твердолобый, – объяснил я. – Я свободомыслящий. И даже свободно мыслящий. Данные нам основы должны развиваться и усложняться, чтобы не отставать от времени.

Он торопливо кивнул:

– Что и делают свободомыслящие священники. Не все новое – ересь!

– Не все, – согласился я и тоже понизил голос. – Из иной ереси вырастают свежие здоровые ветви.

Он прошептал горячо:

– Вот-вот!.. Вы глубоко правы. Именно так!.. Потому вы мне глубоко симпатичны…

– По вас не скажешь, – обронил я осторожно.

Он поморщился, помотал головой.

– Вас не любят, – сказал он горячим шепотом. – И я вынужден смотреть на вас так, чтобы не заподозрил кардинал. Так что при нем я буду к вам придираться, сэр Ричард, но, уверяю вас, ничего серьезного!.. Только умоляю, не отстаивайте перед ним никаких взглядов! Он сотрет вас в порошок. Лучше сохраните себя для серьезных дел.

Я замедленно кивнул:

– Спасибо на добром слове, падре. У меня камень с груди, такая поддержка стоит дорого.

Он смущенно улыбнулся:

– Вы без всякой поддержки выдержите любые бури… ну, я пойду, не стоит, чтобы нас видели вместе.

Я проводил его долгим взглядом, отец Раймон снова согнулся и всячески изображает церковную крышу высшего ранга, мелкого начетчика и трудоголика. Таких никто не воспринимает как серьезных противников…

По дороге во дворец рядом крупно зашагал граф Альвар, с каждым днем он все элегантнее и ярче, молодость первой перенимает зарубежные моды, одежду на него шьют едва ли не чаще, чем королю.

Я заметил, что одежда стражей изменилась, но не понял в чем. Мы такие внимательные к мелочам, только слона в коридоре, да и то в тесном, и заметим. Это женщины сразу схватывают взглядом все новые рюшечки, но граф довольно хмыкнул.

– Куно, – сказал он с одобрением, – не забывает и мелочи…

– Какие? – спросил я.

Он кивнул на застывших у двери стражей в красной с золотом одежде. В головных уборах, кирасах, но с пышными рукавами из пурпурного шелка и дублетах до середины бедра, они выглядели такими же, как и всегда, за исключением…

– Заметили? – спросил он.

– Гербы, – пробормотал я. – Старые спорол?

– Он хотел вообще новую пошить, – сообщил он, – но граф Ришар запретил. Наш сюзерен, сказал он, не обращает внимания на мелочи. А деньги тратить нужно с умом!

– Верно сказал, – одобрил я.

Он хмыкнул:

– Только все это понимают по-своему.

– Средства, – сказал я строго, – нужно бросить на скорейшее строительство охранных башен и порта в Тарасконе. Если замечу, что стройка идет не ударными темпами, – полетят головы!