В коридоре Хемишу остановила девушка из свиты таваннанны. Она передала просьбу зайти к солнцеликой. Пройдя узкими темными переходами, Хемиша вышел в цветущий садик с фонтанчиком.

Фыракдыне восседала на резной скамеечке. В складках ее тонкой одежды играли лучики солнца. Она походила на богиню, отдыхающую в небесном саду. Темные глаза весело блестели. На пунцовых губах играла легкая улыбка. Головной обруч из белого электрона еще сильнее оттенял черные шелковистые локоны. Таваннанну окружали стройные девушки в легких хасгалах. Они весело щебетали и звонко смеялись. Две чудесницы перебирали струны хуцинара и иннцинара. Нежные девичьи голоса пели о прекрасном черноглазом юноше, который ушел в далекий поход и забрал с собой покой и сон возлюбленной.

Хемиша слегка смутился, застав столь неземную картину. Ему очень не хотелось вторгаться грубой поступью в этот цветущий мир. Но вдруг из-за дерева раздался грозный рык, и перед горцем возникла черная пантера. Зверь привстал на задние лапы, пытаясь передними дотянуться до возмутителя покоя. Острые когти хищно сжимались и разжимались. Уродливая кошачья голова оскалилась белыми клыками. Зверь прижал уши и злобно сверкал узкими зелеными глазами. Но прочный медный ошейник с цепью сдерживал хищника.

Хемиша не дрогнул при виде пантеры, но, на всякий случай, схватился за рукоять меча. Музыка и голоса разом смолкли. Татухепа приказала мешедю увести зверя, а девушек попросила удалиться. Когда правительница осталась одна, Хемиша подошел к ней и приклонил колено.

–Хемиша, ты поцелуешь мне руку? – как бы приказала Фыракдыне.

Хемиша не мгновение прижался губами к тонким розовым пальцам, унизанным золотыми кольцами. Над самым ухом он услышал страстный шепот:

– Признайся, горец, я тебе нравлюсь.

Хемиша в растерянности отпрянул назад и весь покраснел. Фыракдыне звонко рассмеялась.

– Чего ты шарахаешься от меня, словно от ядовитой змеи?

– Прости, божественная, – запинаясь, произнес Хемиша. – Ты мне нравишься, как и всей великой Хатти. Я люблю тебя, как и весь народ тебя любит, – с трудом подбирая нужные слова, ответил горец.

– Я тебя напугала? – снова засмеялась Фыракдыне. – Говорят, на поле боя ты не ведаешь страха. Чего же сейчас робеешь? Встань! Мне неудобно видеть тебя коленопреклоненным. Ты ставил на колени полчища врагов, а я, недостойная, заставляю тебя стоять передо мной.

– Благодарю, звездоподобная, – ответил Хемиша, поднимаясь, – но я не унижаюсь, а лишь воздаю должное моей правительнице.

– Мне воздают должное те бездельники, которым я раздаю чины и награды. А ты никому не должен. Пост телепурия Верхней страны получен тобой за смелость и преданность. А чин Старшего над телохранителями лабарны ты, по праву, заслужил честными делами. Впредь прошу не приклонять передо мной колени.

– Благодарю, солнцеликая.

Фыракдыне заставила собеседника еще раз густо покраснеть, внимательно осмотрев его с ног до головы.

– А мне говорили, – игриво произнесла она, – что все горцы кривоногие и бесформенные, словно мешки с зерном. Однако я вижу, что ты строен и совсем не кривоногий.

– Звездоподобная, ты меня позвала – я пришел, – начал терять терпение Хемиша, хотя голос его звучал ровно. – Я воин, и привык выполнять приказы. У меня много дел, но мало времени…

– Не обижайся, – улыбнулась таваннанна. – Теперь о деле. – Фыракдыне мгновенно изменилась в лице. Ее взгляд стал холодным, лицо каменным. Она легким жестом приказала Хемише сесть напротив и, понизив голос, произнесла: – Если даже, кто-нибудь нас подслушивал, то подумал, будто я хочу покорить твое каменное сердце. Звала же тебя совсем по другому поводу. Мне известно о твоем разговоре с лабарной. Не перебивай! Я знаю все, что творится в халентуве и за ее пределами. На Суппилулиуму, действительно, готовится покушение. Причем готовится умело и скрытно. Суди сам: что твориться у нас под носом, я узнаю через посланников из Та-Кемет. Будь внимательным. Возможно, покушение произойдет во время похода. Ни в коем случае не оставляй повелителя одного – ни на миг.

– Я обещаю быть внимательным, но все время находиться возле лабарны не смогу. Мне надо будет выезжать в дозоры, водить в бой горцев. Цула прекрасно справится со своими обязанностями телохранителя.

– Одного Цулы недостаточно, – твердо заявила таваннанна. – Его убьют первым. Это послужит тебе знаком. Если сам не сможешь находиться подле правителя, пусть сыновья твои охраняют жизнь Суппилулиумы.

– Но кто же посмеет покушаться на лабарну?

– Предателем может быть Фазарука или Иссихасса – самые влиятельные сановники. К тому же, в их жилах течет кровь богоподобного Лабарны.

– Фазарука не может этого сделать. Я знаю его с детства, – горячо выпалил Хемиша.

–А я Иссихассу знаю давно, – возразила ему Татухепа. – Он в родстве со мной. Одна из жен лабарны – дочь Иссихассы.

–Может быть еще кто-нибудь? – в растерянности предположил Хемиша.

– Пока не знаю. Но возможно всякое, – согласилась Татухепа. – С этого момента забудь о друзьях. У тебя есть только правитель, за которого ты поклялся отдать жизнь. Что бы ни произошло, встань на сторону лабарны. Твои горцы – большая сила.

– Я сделаю все, как прикажешь.

– Если кого-нибудь заподозришь, или что-либо узнаешь, шли ко мне гонцов. Я должна знать все! Что бы ни случилось там, за Бычьими горами, мне здесь предстоит держать страну в повиновении, пока отсутствует Суппилулиума. Теперь иди.

– Прощай, великая.

– Хранят тебя Боги.

6

Две недели подряд лили нескончаемые холодные дожди. Тяжелые мрачные тучи не покидали небосклон. Яркие ослепительные молнии вонзались в землю. От оглушительных раскатов грома вздрагивали горы. Во всех храмах жрецы неустанно молились Богам, принося щедрые жертвы, умащали их тела дорогими благовонными маслами, воскуривали туххессару. Особенно старались кантикини Бога Грозы, ведь это он сейчас в небе сражается со страшным змеем Иллуянкой.

Наконец, спустя две недели утро выдалось свежим, с ясным небом. Ярко воссияло солнце. В халентуву пришли жрецы Бога Телепину и сообщили, что в садах появились пчелы. Они вылетели по велению Богов: найти и разбудить спящего Бога плодородия – Телепину. Затем пришли в халентуву Жрецы Бога Солнца и сообщили лабарне, что зацвел божественный цветок антахшум – вестник теплой весны. На следующий день по всей великой Хатти глашатаи разнесли весть о том, что правитель через три дня начинает праздник Пуруллия, а после него тридцати восьмидневный ритуал антахшума.

Вся Хатти занялась подготовкой к праздникам. Женщины бегали к торговцам купить отрезы ткани на праздничную хасгалу. Дома украшали цветущим антахшумом. Пахари готовили инструмент; ведь после Пуруллия наступит время сеять ячмень. Лабарна тридцать восемь дней будет ублажать Богов жертвоприношениями, возносить молитвы, совершать щедрые застолья в их честь, чтобы всевышние даровали хороший урожай. В эти дни сосед не