долгая пауза. — А как насчет двойного гамбургера, чипсов и коктейля из ежевики в закусочной Лу? — спросил Кларенс.

— Уже теплее, — Олли встал из-за стола. — Заменим чипсы колечками лука, и я подумаю над вашим предложением. Вудс проныра, — Олли колебался. — Перед тем как поехать к Лу, вы, может, захотите взглянуть на компьютерное изображение места происшествия?

Он подошел к расположенному в трех метрах от него главному компьютеру, запустил какую-то программу, открыл файл, и на экране появилось схематическое изображение комнаты Дэни. Кларенс был потрясен точностью и детальностью схемы. Каждый предмет был помечен. Окно, жалюзи, шкаф, большая кровать, маленькая кровать №1, маленькая кровать №2 — все сопровождалось довольно подробным описанием. На дальней стене были нанесены тридцать три последовательно пронумерованные точки, подписанные как «отверстия от пуль». На схеме были также некоторые мелкие элементы. Один из них был назван «сумка для обедов». На полу были нанесены точечные контуры в виде двух человеческих фигур. Большой был обозначен как «убитая», маленький — как «раненая».

151

Сердце Кларенса учащенно забилось.

— Вы говорили, что было сорок выстрелов?

— Да, некоторые пробили пол, другие — боковые стены. Вот здесь. Видите? — Олли изменил точку обзора, чтобы Кларенс смог увидеть другие отметки.

— Я все еще немного скептически отношусь к этим новомодным компьютерным штучкам, — признался Олли.

— Но ведь это же хорошее изобретение.

— Да уж. Ежемесячный поход к стоматологу — тоже хорошее изобретение, но это не значит, что я собираюсь ходить туда каждый месяц. Хотя, поживем, увидим.

— Вы имеете в виду походы к стоматологу?

— Нет, лазерные измерения.

Зазвонил телефон.

— Олли Чандлер. Да. Как! Уже наша очередь? А ты уверен? Ладно. В районе юго-восточной Тридцать девятой и Пауэлл. Какие номера? Понял.

Олли положил трубку и вздохнул.

— Придется отложить Лу назавтра. Открытое дело номер четыре. У убийств нет выходных.

— Джейк.

— Да, Кларенс.

— Ты когда-нибудь просил Бога исцелить Карли?

— Сотни раз. Мы попросили молиться о ней всех, кого только могли. Мы молились, чтобы Бог убрал ВИЧ. Когда начал развиваться рак, мы молились, чтобы Он убрал опухоль. Химиотерапия прошла довольно успешно, но конечный прогноз остается прежним. Сейчас мы благодарны за каждый прожитый ею день.

— Судя по твоим словам, не скажешь, что у тебя много веры в ее исцеление.

— Признаюсь, я часто сомневаюсь. Мой пастор помогает мне изучать Писание по данному вопросу. Павел сказал, что молился три раза, чтобы Бог исцелили его от какой-то ужасной болезни. Он назвал ее жалом во плоти. Но Бог отказал и не стал исцелять его. Павел упоминает также об одном из своих товарищей, который был тяжело болен, а также говорит Тимофею принимать немного вина из-за проблем с желудком. Если Павел и его соратники не были исцелены, то я не думаю, что причина этому — недостаток веры. На мой взгляд, допущение, что все

152

мы будем исцелены, неверное. Если бы Бог всегда исцелял и не допускал несчастных случаев, то никто бы не умер.

— Значит, ты сдался? — спросил Кларенс.

— Нет, конечно, нет. Я все еще каждый день прошу Бога исцелить Карли. Я знаю, что Он может это сделать, но не знаю, сделает ли. Думаю, это решать Ему, а не мне. Я, конечно же, не хочу потерять Карли, потому что только-только обрел ее. И я смотрю на маленького Финни и говорю: «Господь, этому ребенку нужна его мама», — голос Джейка дрогнул.

— Когда что-то случается со взрослыми, это скверно, — сказал Кларенс, — но когда страдают дети, мое сердце просто рвется на части. Фелиция — нежная маленькая девочка, — у него невольно вырвался стон, — и она уже лишилась мамы, самой лучшей из всех известных мне мам.

Джейк положил руку Кларенсу на плечо, затем повернул его лицом к себе и крепко обнял. Каждый из этих двух солидных успешных мужчин в этот момент понимал, что вопрос жизни и смерти — не их прерогатива.

Кларенс получил специальное разрешение привезти в больницу пастора своей бывшей церкви для встречи с Фелицией. Хотя прошел уже год как Кларенс оставил ту церковь, он все-таки решился позвонить пастору Терлоку с просьбой приехать и помолиться над девочкой.

— Господь, — молился пастор, — мы провозглашаем исцеление, которое обеспечено совершенным Иисусом искуплением. «Ранами Его вы исцелились». Ты исцелял прокаженных и возвращал слепым зрение. Ты воскресил из мертвых Лазаря. Для Тебя не составляет труда исцелить эту девочку. И мы верим, что Ты исцелишь ее. Мы знаем, что Ты исцелишь ее. Мы стоим на Божьих обетованиях для ее исцеления. Мы провозглашаем стократное благословение, обещанное Тобою тем, кто служит Тебе.

Произнеся подобную молитву несколько раз в различных формах, пастор, наконец, сказал: «Аминь». Кларенс также эхом произнес громкое «аминь», хотя это было ему несвойственно. Они вместе вышли в приемную, где Женива и жена пастора, тоже помолившись о Фелиции, сидели и наверстывали годовой пробел в общении.

— Я уверен, что Господь исцелит ее, Кларенс, — сказал пастор Терлок.

Кларенс кивнул, стараясь тоже быть уверенным.

— Мы знаем, что Бог хочет, чтобы она была здорова. Он исцелит ее. Он уже исцелил ее. Нам только нужно востребовать это исцеление.

— А как же Дэни? — спросил Кларенс.

— Что ты имеешь в виду?

— Если Бот хочет, чтобы все Его дети были здоровы, то почему же Он позволяет им умирать?

— Наверное, она умерла потому, что никто не успел помолиться о ней.

Кларенс сдержал пришедшие ему на ум слова, опасаясь, что они выявят недостаток веры.

— Имей веру, брат Кларенс. Уповай на Бога, и Он восстановит это дитя. Стой на Его обетованиях.

Кларенс и Женива проводили пастора и его жену к выходу из больницы, попутно