пытаясь объяснить, почему сейчас посещают другую церковь, а затем вернулись к кровати Фелиции.

Кларенс, взглянув на невинное и такое безмятежное лицо девочки, увидел в нем черты ее матери. Он перенесся мыслями на тридцать пять лет назад, когда Дэни однажды ночью чего-то боялась и позвала его в свою комнату, чтобы он спал поблизости. Когда она заснула, то выглядела точно так, как сейчас Фелиция, если не обращать внимания на синие трубки и жужжащие приборы.

Вдруг лицо Фелиции содрогнулось, а губы еле заметно пошевелились. В груди Кларенса забрезжила надежда.

— Фелиция! Фелиция, дорогая! Ты меня слышишь?

Он увидел на губах девочки слабое подобие улыбки. Она приходила в себя. Кларенс поверил, наконец, что Бог исцеляет ее. Фелиция слегка приоткрыла глаза. Кларенс знал, что она сейчас смотрит на него.

—- О, Фелиция, малышка, — Кларенс приложил свою большую ладонь к ее крошечной левой щечке, — как замечательно, что ты опять с нами!

Кларенс уже собирался позвать доктора, но не мог оторвать заплаканных глаз от вялого взгляда Фелиции. Да, она смотрит на него осмысленно. Она узнает его. Она возвращается к жизни!

Вдруг глаза девочки закрылись, а губы обмякли. Запищали аппараты. В палату вбежала сначала сиделка, а затем, выкрикивая приказы,доктор.

Кларенс отступил назад. Вокруг Фелиции забурлила дея-

154

тельность. Люди в белой и синей одежде суетились вокруг кровати, как шаманы в ритуальном танце. Кларенсу пришла в голову мысль, что шаманы, возможно, имеют больше власти над жизнью, чем эти врачи.

Несколько минут хаоса — ив палате восстановилась тишина. Фелиция умерла.

Три дня спустя Кларенс стоял у края могилы перед маленьким белым гробом. Эти похороны были еще тяжелее похорон Дэни. Намного тяжелее. Пастор Клэнси не мог рассказать о I жизненном пути Фелиции.

«Таков конец всякого человека, — прочитал Клэнси из Екклесиаста, стоя над могилой, — и живой приложит это к своему сердцу, — он прокашлялся. — У Бога было удивительное предназначение для этого очаровательного ребенка. Она прожила с нами только пять лет, но была готова встретиться с Господом. Фелиция всегда говорила мне, что Иисус — ее лучший друг. Что же, каждый из нас тоже однажды умрет. И Бог говорит, чтобы мы серьезно относились к смерти и были уверены, что готовы умереть. Фелиция была готова встретиться с Господом. Вопрос в том, готовы ли вы?»

— Человек не должен видеть смерть своих внуков, — прошептал Обадиа Кларенсу, — но Господь дал, Господь и взял, — голос старика прервался, — да будет имя Господне благословенно.

«Если Ты не мог это сделать ради меня, Ты мог это сделать хотя бы ради отца. Вот как Ты воздаешь служащим Тебе? Вот как Ты отвечаешь на молитву? Она была всего лишь ребенком. Просто маленькой девочкой».

Еще одно знакомое лицо. Быстро перелистав страницы памяти, Дэни вспомнила: тридцать два года назад, белая женщина, которая жила на одной улице с тетей Дэни в Джексоне, Диана Макклер.

Дэни и Анци гостили у тети. Дэни одна поехала кататься на чужом велосипеде, который был для нее слишком большим. Она съехала с тротуара, ударившись о почтовый ящик, упала на землю и заплакала. Миссис Макклер выбежала из своего дома и засуетилась над Дэни: «Бедная малышка».

Она привела пострадавшую к себе домой. Вначале Дэни испугалась, потому что никогда не была в доме белого человека.

155

Миссис Макклер дала ей булочку и приложила лед к ушибу. Она сидела и с искренним интересом расспрашивала Дани о том, кто она и где живет. Диана Макклер позвонила тете девочки, чтобы заверить, что с Дэни все в порядке и попросить разрешения оставить ее пожить некоторое время у нее, потому что дети миссис Макклер уже выросли, а Дэни была просто очаровательна.

Плотник сказал, что даже чашка холодной воды, протянутая одному из малых сих, не будет забыта на небесах. Миссис Макклер не была забыта, хотя Дэни все эти годы о ней почти не вспоминала. Теперь же они крепко обнялись.

— Спасибо за булочки и за то, что утешили меня, когда я была так напугана.

— Мне это нравилось, — сказала Диана, — Эль-Ион употребил меня, чтобы продемонстрировать тебе Свою любовь, только и всего. Нет большей радости, чем быть употребленной Им.

— Это правда, — сказала Дэни, — на земле считалось, что быть использованным кем-то — наихудшее, что может быть. Но самое лучшее, когда вас употребляет Иисус.

Глаза Дэни сияли как у маленькой девочки, которая сидела в тепле и безопасности и ела булочку, а глаза Дианы Макклер — как у женщины, которая помогла маленькой девочке в нужде.

Вдруг среди людей, с которыми Дэни уже воссоединилась, возникла какая-то суета. Они пробежали мимо нее и Дианы по направлению к «родильному залу». Что происходит? Последовав за ними, Дэни увидела Зеке и Нэнси, стоящих у дверей в другой мир.

— У нас еще один вновь прибывший, — сказала Нэнси.

В дверь вошел высокий смуглый воин. Держа его за руку, с широко открытыми от удивления глазами шла самая красивая маленькая девочка из всех когда-либо виденных Дэни. Она была настолько прекрасна, что в первый момент Дэни ее не узнала.

— Фелиция! Девочка моя!

— Что случилось, мама? — спросила Фелиция. — Я услышала громкий шум и... Где мы?

Как только Дэни начала говорить, кто-то выступил вперед. Это был Ответ на все вопросы. Фелиция смотрела на Него полными удивления глазами.

— Иисус мой лучший друг. Ты Иисус, да?

— Да. И ты тоже Мой особый друг. У Меня для тебя есть новое имя. Но прежде ты можешь задать свой вопрос.

156

Фелиция расплылась в улыбке и спросила:

— Ты Аслан?

Плотник засмеялся.

— У Меня есть много имен. Эль-Ион, Эль-Шаддай, Лев из колена Иуды, Агнец Божий, Иисус, Мессия, Ветхий днями. Но ни одно имя не является достаточно полным. Да, я также и Аслан. Хочешь, я зарычу как лев?

Глаза Фелиции округлились. Плотник засмеялся и издал шутливый, но могучий рык. Все окружающие видели, с какой радостью малышка смотрела в глаза единственного, кто может быть одновременно Львом и