Даже самому себе фигура Уильяма не внушала доверия. «Почему? — думал он. — Почему?» — думал, и держал руку поближе к кобуре — кроме огромной благодарности, которую он испытывал, большим было только подозрение.

— Слушай, — начала она, — не обижайся на Винни. Он просто хочет защитить меня, вот и всё, — он молча шёл к ней. — Ну, знаешь, иногда его немного заносит, но он неплохой парень, — Хан молчал. — Ну, извини, ладно? Я понимаю, что явно не этого ты ожидал после лихорадки, но я… — расстояние между ними стало чудовищно маленьким, но охотник всё так же молчал. — Так получи!..

Он подошёл к ней в плотную и, обхватив плечи, прижал к себе — тёплая, как он и думал. Её руки обхватили его спину. Руки тоже были тёплыми. Он так до конца и не понял, что двигало ей, но точно знал, что если бы парень, стоящий позади него, хотел действительно выстрелить — у него была бы прорва шансов. Так в душе Хан был просто рад, что в всё закончилось именно так, как закончилось.

— Спасибо, — шепнул ей он. — Спасибо…

Только спустя минуту, когда тепло переросло в жар, он отпустил её. Да, в её лице действительно читались европейские черты, пускай и небольшой наклон глаз говорил о далёких азиатских корнях: тоненькие губы, широкая улыбка, ровные, к странно худой челюсти, щёчки и кожа, оттенок которой показался ему то ли загорелым, то ли более тёмным, чем просто белый. Он полностью отпустил девушку и направился к парню, который был одет в светло-коричневый плащ и однотонно-синие джинсы. Винни молчал — он всё ещё не шевельнулся из той позы, во время которой к нему прилетел нож. Его кожа, которая была и так бледная, словно снег, казалась кристально белой от страха и лишь взъерошенные светло-каштановые волосы на лбу своим шевелением говорили о том, что та статуя была жива.

— Уильям из Джонсборо.

Ярко-голубые глаза испуганно глянули на него, широко открывшись. Длинный и худой подбородок, покрытый светлой щетиной, сделался ещё длиннее, а лоб, вернее, заметная из-за редких волос часть медленно покрылась морщинами.

— Винни. Винни-Салливан Синистра, — наёмник ухмыльнулся и крепко пожал светло-телесную перчатку, за которой едва чувствовалась рука…

Костёр приятно потрескивал досками и палками, разрезая ночную тишину. Олениха оказалась довольно вкусной, даже несмотря на то, что Уиллу, разделавшему мясо, было попросту негде вымыть руки.

— А разве животные не заразны? — спросила девушка, откусывая кусок мяса.

— Я слышал много теорий. Одни говорят — заразны, другие — не заразны, а остальные — варьируется. Я придерживаюсь остальных.

— С чего бы… это? — чавкая, спросил Салливан. — Если паразит действует на организм одного вида животных и людей, почему бы ему не воздействовать на все остальные?

— Ну… я принял мнение, что дело в размерах. То есть, смотрите: в первые года бушевания паразита, как мне известно, он выкашивал только людей — повышение кислотности в крови, разъедание стенок артерий… — наёмник решил избежать подробностей, учитывая приём пищи. — Но животных обходил стороной. Понятно, что дело было в генетическом коде — так же, как и раньше токсоплазма воздействовала только на кошачьих. Но болезнь мутировала — все мы это прекрасно знаем. Сначала люди умирали быстро, но потом процесс начал замедлятся — несколько лет зараженные люди были бешеными машинами для убийства, брызжущими слюной, потом научились экономить энергию и впадать в «спячки», что ещё больше увеличило их период жизни, а Поколение Четыре, как сами видите, и вовсе очень похоже на нас или на каких-нибудь вампиров — бледное, но почти не гниет. И это всё говорит о том, что болезнь видоизменилась. Так что вполне возможно… Ещё раз: возможно, что теперь есть и заражённые животные — такими становятся, по слухам, те, что имеют более-менее человеческий размер, но лично я ни разу не видел ни лося, ни медведя, ни даже кабана с признаками заражения.

Звёзды поднялись уже достаточно высоко — ночное небо было ярким и прекрасным. Впервые за сотни лет, когда с Земли перестал доносится свет, у звёзд вновь появился шанс освещать небо. Хотя бы немного, хотя бы ненадолго…

— Кстати, — сказал мужчина, указав на слово «Жди», — чья идея?

— Моя, — ответил Салливан. — Не слишком-то она вас и удержала от побега, но всё-таки.

— А зачем было запирать меня в вагоне? Просто закрыть дверь было недостаточно?

— Я опасался, что ваш организм не выдержит, и вы начнёте превращаться… «Меры предосторожности» — так это называют там, откуда я пришёл…

— «Откуда я пришёл»… — повторил наёмник. — Кстати, и об этом: откуда вы?

— А как думаешь?

— Ну, посмотрим, — Уильяма почему-то потянуло улыбнутся, — Техас или Луизиана? Нет, вряд ли. Не похож никто из вас ни на Кардинала, ни на головореза Чёрного Золота. Простой люд из их убежищ не выпустят, но и на беженцев вы не похожи, — они с небольшой долей удивления смотрели на собеседника. — Гренландия? Нет, вряд ли. Даже если это всё не байка, и этот остров уцелел, что бы тут могли делать выходцы из Гренландии? Запоздалую почту разносить? — его поддержали смешком. — Эволюция? — почти шепнул он, посмотрев на медикаменты, торчащие из сумки у костра. — Одеты в гражданское, но может быть… Может быть… Что вы знаете об Эволюции?

— Ну, это процесс приспособления определённого вида к у…

— Нет-нет-нет, я, конечно, рад, что вы знаете термин, но я о группировке. «Эволюция»? Ну? Она, как и «Единство» известна всем в Штатах.

— Ну, вот ты и вычеркнул ещё одну страну, — легко ответила девушка. — Мы ничего не знаем ни о «Единстве», ни о «Эволюции».

— …во всей Северной Америке! — добавил Хантер.

— Ну, во всей, да не во всей… — ухмыльнулся парень. — Как видишь, у нас счастливая жизнь.

«Да… — подумал он себе. — Невероятно счастливая. Они не знают ни о бандах, ни о группировках… Чёрт, да небось даже о Чёрном Золоте не слыхали… Как же велик этот мир. Ничтожно маленький, но такой необъятный. Но это только, если они не врут».

— Канадцы? — вдруг спросил Уилл. — Аляска? Ну, а что? Одеты «по-погоде»…