- Их было гораздо больше, чем нас. У них были сети, и…

- А как, интересно, удалось спастись тебе? – перебил Вейвар.

- Элиан столкнул меня в расщелину, в ручей. Успел крикнуть, чтобы шла к драконам. И я шла – пока не потеряла сознание. Они нашли меня, принесли к себе. А когда рассказала обо всем, полетели в Къянту за ними. Но было уже поздно.

- Конечно, пока ты там валялась, уже было поздно, - сквозь слезы выкрикнула Агрина.

- Ты прекратишь или нет? – Димирис встал и подошел к ней. – Я понимаю, что ты чувствуешь, но девочка ни в чем не виновата. И ты можешь гордиться своим сыном, он поступил как настоящий мужчина.

- Гордиться? – горько усмехнулась она. – Чем? Что он спас какую-то девицу, а сам теперь ни жив ни мертв?

- А ты бы хотела, чтобы он убежал сам, бросив остальных? Скажи, Лана, тебе не удалось договориться с драконами об инициации? Выходит, все это было зря?

- Нет, керр Димирис. Не зря. Драконы обещали, что каждый год кто-то из них будет прилетать в Цейру. А они не нарушают своих обещаний.

- Хорошо. Ты переночуешь здесь, а завтра поедешь в Лагредо. С тобой будут несколько наших людей. Проводят тебя, а заодно отвезут в Асею Этрая.

Агрина дернулась что-то сказать, но наткнулась на жесткий взгляд Димириса и осеклась.

- Пойдем, я отведу тебя в комнату, где ты ночевала.

По пути он сказал, положив руку мне на плечо:

- Не сердись на Агрину, Лана, ей очень тяжело. Потерять мужа и обоих сыновей... Они хоть и живы – но все равно что мертвы.

- Понимаю, - ответила я, глядя под ноги. – И не сержусь.

- И запомни, ты ни в чем не виновата. Кто бы что ни говорил. К тому же ты смогла сделать то, что не под силу больше никому: договориться с драконами. Спасла нас всех. Наше будущее.

- Да, но какой ценой?

- Лана, они живы. А значит, не стоит терять надежды. Никогда не стоит. Сейчас тебе принесут обед, а потом отдыхай. И помни о том, что я сказал.

До следующего утра я из комнаты так и не вышла. Симилла принесла обед, а потом и ужин. И даже не пыталась изображать любезность – молча смотрела исподлобья. Ну разумеется, для нее я тоже была виновата в том, что случилось с хозяевами замка. А если учесть, какие взгляды она раньше бросала на Элиана, то и подавно. После ужина я попросила горячей воды, но даже ответа не получила. Только через полчаса пришли двое слуг и вылили в ванну два ведра - чуть теплой. Как издевательство!

Как ни была я вымотана, выспаться так и не удалось. Грызли мысли, тоска и все то же чувство вины. Причем иррациональной, потому что Димирис сказал правду: я была виновата не больше, чем Элиан, который смотрел на меня в зеркало с желанием, а до этого тайком варил запрещенное снадобье, чтобы добыть дракона. Головой я это понимала, а внутри все равно ныло.

А ведь была еще одна мысль. Почему я не попросила никого из драконов отправиться со мной в академию прямо сейчас? Они наверняка бы отказались, но я даже и не пыталась. А ведь это был единственный шанс попасть домой, вернув себе женскую сущность. Побоялась? Постеснялась? Или, может, где-то в Марианской впадине моего подсознания решение уже было принято?

Но неужели работающие там парни вздумали отправить меня домой рыбой? Или это намек, что нужно остаться здесь – в чужом мире, который никогда не станет родным? Ведь единственный человек, ради кого я – возможно! – могла бы это сделать, уже, по сути, и не человек. Только ради того, чтобы стать посредницей между людьми и драконами? Но ведь договоренность достигнута, вполне можно обойтись и без меня. Драконы знают, что нужно магам, маги – что драконы помогут выпускникам академии обрести полноту силы.

Или, может, там, внизу, согласны с Димирисом, что нельзя терять надежды? Намекают, что не стоит сдаваться? А если они ошибаются? Если я останусь здесь драконьей переводчицей только для того, чтобы до конца дней сожалеть о том, как мы с Элианом прошли рядом, словно две планеты в космосе?

Утром, когда я ела холодный невкусный завтрак, прямо кричащий об отношении того, кто его готовил, в дверь постучали. Я открыла и увидела на пороге Димириса, одетого по-походному.

- Поеду с тобой, - ответил он на немой вопрос. – Сначала в эстрию, потом с Этраем в столицу.

- За это, боюсь, меня окончательно проклянут, - вздохнула я.

- Ну, хуже уже не будет, - пожал плечами Димирис. – Вейвар всегда мечтал быть тут главным. Иногда они исполняются – мечты.

Что скрывать, я была этому только рада. Провести несколько дней в компании незнакомых мужчин, которые тебя ненавидят, то еще удовольствие. Я не тешила себя иллюзиями, что Димирис испытывает ко мне добрые чувства, но он хотя бы не демонстрировал недобрых и осаживал тех, кто проявлял их слишком рьяно.

- Я собрал для тебя кое-какую мужскую одежду, на тот случай, если промокнешь и надо будет переодеться, - он показал мешок. – Конь твой в порядке. Если готова, можем ехать.

- Хорошо. Только… - я запнулась на секунду, - можно мне попрощаться с Элианом?

Здравый смысл подсказывал, что это ни к чему. Он все равно даже не поймет, кто рядом, а мне будет только тяжелее. Но эмоции – чертовы эмоции, которые вернулись так некстати! – не позволяли уехать, не увидев его еще раз. Последний.

Димирис приподнял седые брови и кивнул. Мы прошли парой извилистых коридоров, поднялись по лестнице, и он открыл передо мной дверь. Элиан сидел в кресле у камина и смотрел в огонь. Умытый, причесанный, в чистой одежде. И даже не шевельнулся, когда я подошла.

- Выйди! – приказал Димирис слуге и сам пошел к двери. – Я буду в коридоре.

Мы остались одни, я опустилась перед креслом на корточки, взяла Элиана за руку. О чем говорила, потом даже не могла точно вспомнить. Не задумываясь. О том, как мне жаль, что все так вышло – и вообще, и между нами. И о том, что всегда буду о нем помнить. И надеяться, что можно как-то все исправить. Говорила, гладила его пальцы и вглядывалась в неподвижное лицо. Напрасные надежды – ничто не дрогнуло. Поднялась, поцеловала, постояла еще немного. Как будто хотела лучше запомнить…

Слез уже не было, но я все равно отвернулась от Димириса, когда вышла в коридор. Он лишь молча погладил меня по плечу и направился к лестнице. Я – за ним.

На этот раз нас никто не провожал. Только когда уже открылись ворота и опустился мост, в первый двор выскочила Лейя, в одном тонком платье. Подбежала к деду, обняла его, покосилась на меня и исчезла.

Мы с Димирисом ехали впереди, за нами еще пятеро верховых. Сначала я удивилась, что так много, но сообразила: это предосторожность на тот случай, если Этрая вздумают отбить пробравшиеся через границу лазутчики ночных. Везли его на телеге связанным по рукам и ногам, носом в сено.

Разговаривали мы мало – не было настроения. Но рядом с Димирисом я чувствовала себя спокойнее. А может, после всех событий этих дней пришла обратная реакция в виде полной апатии. Монотонный топот копыт, скрип колес, шум ветра – все наводило даже не дремоту, а какое-то пограничное состояние между явью и нереальностью. И почему-то вспоминался зеркальный коридор.