следующий момент мужчина тряхнул головой, пытаясь прогнать галлюцинацию. Сделал глоток.

— А мне ты не позволял брать эти бутылки когда захочется.

— Потому что ты вылакал бы весь погреб, — зло ответил Джамар голосу.

Вероятно, он перетрудился и на самом деле крепко напился. Мерещится всякое.

— Я здесь, — сказал голос.

— К сожалению, я слышу, что ты здесь, — ответил Джамар.

— Ты не рад встрече?

— С мертвецом? Нет, не рад. Это значит, что у меня проблемы с головой.

Тень, что стояла у окна и говорила с Джамаром, сделала шаг вперед.

— А кто сказал, что я мертв? — спросил Бренард.

— Перчатка на руке твоего сына, вот что, — ответил Джамар, ставя на стол стакан и наливая себе еще бренди.

— Не предложишь брату выпить? — спросил Бренард.

— Галлюцинации не пьют коллекционный бренди, извини, — ответил хозяин кабинета.

Бренард хмыкнул, подошел к стене, взял второй стакан и, вернувшись к столу, под удивленным взглядом Джамара налил себе сам.

— Как ты избавился от реликвии? — выдохнул Джамар. — Мы были уверены, что ты…

Бренард демонстративно отпил из стакана, поджал губы и, пропустив воздух сквозь зубы, наконец-то сделал глоток.

— Превосходный напиток. Почему ты так напряжен, брат?

Джамар внимательно смотрел на «покойника».

Простая, даже потрепанная одежда, короткая стрижка, седые виски. Тонкий шрам через все лицо — итог одной из охот. А еще жесткий, холодный, почти беспощадный взгляд. Бренард никогда не был душевным человеком, и Алиша была единственной, кто мог найти с ним общий язык.

— Ты бросил семью. Ты скрыл своего сына. Ты обманул меня, — начал чеканить Джамар.

— А, то есть теперь я жив? — улыбнулся Бренард.

— Это сложно отрицать. Слишком бодро хлещешь бренди.

В подтверждение слов Джамара, Бренард опрокинул почти половину стакана одним залпом, стукнув стаканом об рабочий стол старшего брата.

— Ты знаешь, зачем я пришел, брат. Отдай ключ по-хорошему. Мне нужен меч.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — ответил Джамар.

Бренард закатил глаза.

— Ох, все как обычно! Семейные тайны! Перчатка, книга и меч. Три вещи, которые хранятся в этой семье поколениями! Перчатка в Агионе, книга мне не нужна, оставь себе. Отдай меч, и я просто уйду.

— Нет, — ответил Джамар.

Он был напуган. Вцепился руками в край стола и следил за каждым движением внезапно воскресшего родственника. Хотя был ли это Бренард? Какой-то незнакомец с его лицом и голосом, который даже не просил — требовал! Но даже если его брат жив, то как он смеет⁈ После того, как они его похоронили⁈

— Эх, — Бренард демонстративно опустил голову, после чего посмотрел на старшего брата. — Все же, она была права.

Блеск ствола, сухой, одинокий выстрел. Он не хотел, чтобы Джамар мучился — девяти миллиметровая пуля вошла ровно между глаз его старшего брата. Мгновенная, почти милосердная смерть. Удар отбросил Джамара на спинку кресла и казалось, мужчина просто задремал за работой.

Подойдя к убитому, Бренард постоял рядом, после положил ладонь на лоб, прямо над аккуратным, круглым отверстием.

— К сожалению, она была права. Упрямый глупец, — сказал он, опуская веки Джамара.

Ключ, что носил старший брат на цепочке на груди, Бренард сорвал одним движением. Он знал, где хранится третья реликвия, но надеялся, что брат отдаст ее добровольно. Не получилось.

Когда в кабинет ворвался Пириус и другие охранники с оружием наперевес, в кабинете уже никого не было. Только открытое окно пускало внутрь холод зимней ночи.

Запись № 25

1289 год новый эры, месяц Барагаз, 12 число, 04 часов 19 минут, квартира Маловера

Она резко открыла глаза и прислушалась к тишине в квартире. На кухне жужжал холодильник, мерно тикал будильник, спрятавшийся где-то под кроватью, а Маловер тихо сопел рядом, упершись лбом в стену. Она коснулась пальцами тонких шрамов, что остались на его спине после встречи со скребуном, словно проверяя, крепко ли спит молодой унтер. После выскользнула из-под одеяла и, опустив ноги босые ноги на холодный пол, совершенно не прикрываясь и не стесняясь собственной наготы, вышла в коридор.

Темная тень парила рядом с кухонным столом, над которым, нарушая все законы физики, зависли латунные гильзы двадцать второго калибра. От этой картины у любого человека кровь должна была бы застыть в жилах, а крик — застрять в горле.

— Так это ты, — тихо и совершенно холодно сказала певица.

Ее голос будто дрожал и входил сам с собой в унисон, а на кухне будто резко стало темнее.

Тень дрогнула, после уплотнилась и приняла человеческую форму, пусть и лицо было скрыто во тьме.

— Я предупреждала тебя, чтобы ты не приближалась, — продолжила Мелоди.

— Ты мне не указ. А вообще, неплохо проводишь время. Прошло столько лет, а ты все еще считаешь, что приносишь этой семье что-то кроме горя и боли потерь? — продребезжала тень.

— С чего ты вообще вылезла из своей норы? — спросила девушка. — Ты всегда презирала мир смертных.

— Ты слепая и тупая девчонка, жизнь в человеческом теле, эти твои бесконечные личины и маски… Ты совсем отупела, — рассмеялась тень. — Не видишь дальше собственного носа, не понимаешь, что происходит.

— Убирайся, — бросила Мелоди, — убирайся немедленно и не смей больше показываться мне на глаза, иначе…

В подтверждение ее слов, глаза артистки зажглись изумрудным огнем, а лицо стало бледным и каким-то вытянутым, больше походя на резную маску.

— Иначе что? Ты убьешь меня?

И тень опять засмеялась.

— Ты все мечешься среди потомков того виконта, ищешь, кто сможет взять в руки меч моего сына и найти для тебя последний артефакт, все надеешься, что их кровь поможет тебе в поисках… А может, его уже нашли?

По голосу было слышно, что тень улыбается, наслаждается этой беседой. Слова давались ей тяжело, их приходилось словно выталкивать из пустоты, но судя по интонациям — оно того стоило.

— Бред! Если бы это было так, то ты бы тут не занималась слежкой, не жалась бы в тенях. Его не нашли, а если найдут — я узнаю первой, — ответила Мелоди. — И поверь, лучше тебе держаться тогда от меня подальше.

— Девочка! Ты так мечтаешь открыть эту дверь, так надеешься, что это все исправит. Все твои грешки, ошибки и промашки… — Тень сдвинулась с места и поплыла навстречу Мелоди. — Целые поколения семьи де Гранж легли в землю из-за твоей гордыни. Основа мироздания была сотрясена, в мир вышли безликие твари. А все, на что ты способна — лишь отправлять на смерть глупых потомков глупого виконта, что когда-то доверился тебе. Но ты не способна признать собственного поражения. Даже я осознала свои промахи. А ты раз за разом совершаешь одну и ту же