Знать бы, что это такое, ее капот. Хотя понятно — штука, на которую меня поставили.

— Кар-р, — прозвучало, наверное, безобразно беспомощно. Ну как я расскажу?! Я понятия не имею, как она сама умудрялась разговаривать. У меня не получается…

— Вот тебе и карр, — передразнила я, но потом смягчилась и почесала в затылке. — Ладно, слушай умную Пашу, Паша плохому не научит. Будем тренироваться в человека перекидываться, а то ты и так-то временами нифига не мастер слова, а с карром и вовсе каши не сваришь. Представь, что ты человек, которого за спину и за задницу кусают злые муравьи. Вот прямо нестерпимо кусают, аж перья дыбом! И тебе просто ужасно хочется почесаться человеческими руками, стряхнуть с себя этих муравьев! Сосредоточься и представляй!

Ворон посмотрел на меня сначала с недоумением и укором, но потом послушно напыжился и поднял перья дыбом, разом став похожим на грязный и пыльный пипидастр. Потом свел глаза к носу… то есть к клюву и надулся еще больше.

Я не выдержала, отступила на шаг, плюхнулась на стул и заржала.

— Пххххкррра! — сказал Край и сдулся. Осторожно, чтобы действительно не поцарапать лак на капоте, переступил когтями и демонстративно отвернулся от меня — типа обиделся.

— Да сам такой, — я пожала плечами. — Я, между прочим, из тебя чучело сделать не пытаюсь, в другую комнату не сбегаю и вообще, стараюсь помочь, так что нефиг капризничать. Представляй все с самого начала!

Ну есть маленько, да. Я мстительная и вредная. Местами.

— Карр! — возмутился Край, но отворачиваться перестал и действительно постарался ещё раз, и ещё. Он то надувался, как шарик, то сдувался, но ничего не происходило.

Я вздохнула

— Знаешь, может, сразу и не получится? Поначалу я управлять сменой обликов не могла, всё само получалось приблизительно раз в сутки.

— Карр?!

Почему-то Края информация не обрадовала. Странно. Откуда такой нетерпеж? Я же не гоню прочь и вообще почти не злюсь. Он, конечно, устроил мне весёлый денёк своим вывертом, но сейчас я понимаю — раз за мной пришёл, значит, нужна. А что именно ему тогда в голову стукнуло — какая, в сущности, разница? Разберёмся. Тогда жуть, как обидно было. И непонятно. И вообще… Но ведь пришёл! Ко мне! Или не ко мне? Может, это опять происки богини? Как бы спросить?

Как-как, каком кверху. Прямо спросить! Ау, Паша, включай мозги, ты уже один раз поиграла в обиду без вопросов, результат вышел сомнительный. Надо что-то? Бей сразу в лоб, и будет все понятно.

Сейчас, только вот он перестанет играть в пыльный пипидастр, а то неохота человеку, в смысле, ворону, концентрацию сбивать. Если не осилит превращение — вручу ему бумагу с ручкой, как-нибудь договоримся.

Край упрямо продолжал попытки перекинуться, но я полюбовалась на этот цирк минут пять и занялась делами. Помочь не могу, всё, что знала — рассказала. Может, если на него не смотреть, лучше получится?

Еще с полчаса мы занимались каждый своим делом — Край тренировался надуваться в лохматый шар, я меняла масло в мерседесе, попутно размышляя, как я сейчас «в лоб» буду выяснять отношения. Уже почти решила прервать вивисекторские эксперименты, и тут вдруг у меня за спиной с грохотом раскрылись и закрылись железные двери ангара, в котором располагался автосервис.

Память жизни в другом мире здорово подстегнули мою стрессоустойчивость, так что из недр двигателя я вынырнула уже во всеоружии: с монтировкой в руках. И не зря.

— Ты допрыгалась, гадюка! — прорычал уволенный вчера механик, пьяно покачнувшись и долбанув железной арматуриной по подвернувшейся под руку пирамиде из шин. — Решила, что бабе все можно?! Вообразила себя хозяйкой?! Я тебе покажу где твое место, подстилка!

Ах ты ж гремлин моторный!

Вместо того, чтобы испугаться, я почувствовала такой прилив злости, что меня чуть к потолку на реактивной тяге не подбросило.

— А ну иди сюда, указатель, — ледяным голосом позвала я, похлопывая монтировкой по руке. — Сейчас выясним, кто тут подстилка!

Вот только почему-то этот хрен с горы ничего выяснять не захотел. Только что ярился и рассыпал матерные ругательства, как горох из прохудившегося мешка, а тут вдруг на глазах сбледнул и попятился.

Я аж приосанилась, но одновременно и удивилась — неужели так грозно выгляжу, что даже пьяные уроды сходу пугаются?! Хм, мне кажется, или этот ошметок не на меня смотрит, а куда-то за спину мне?!

Уже не обращая внимания на пьянчугу, проворно пятившегося на выход, я обернулась и тоже застыла открытым ртом.

На капоте красного ауди сидел насупленный и абсолютно голый лорд Крайчестер. Сверлил непроницаемым взглядом агрессора, мягко подкидывая в руке комок огня, благодаря многочисленным фильмам и компьютерным игрушкам безошибочно опознаваемый как файербол. Ловко так у него выходило — раз и огненный мячик взлетает в воздух, раз и снова поймал.

— Ошалел что ли! — возмутился я, как только удалось закрыть рот. — Здесь же горючка! Потуши немедленно!

Край моргнул и немного смущенно передернул широченными плечами. Угасание файербола совпало с последним лязгом железной двери, за которой исчез пьяный придурок, и мы опять остались одни.

Я немного постояла, подумала и первая нарушила несколько неловкое молчание

— Могу одолжить свои штаны. У меня тут есть запасные рабочие треники.

— Кхм, — сказал Край, опустил глаза и быстро прикрылся руками. Потом мило порозовел, смело встал с капота, выпрямился и перестал изображать девственника в женской бане. — Паша… прости. Я идиот.

— Угу, — согласилась я, подходя поближе. Лапки так и тянулись пощупать за пресс, за плечи и обязательно за хорошо развитые ягодичные мышцы. Но сначала пусть кается, это приятно!

— Прости, это все яд желтохвостика… хотя нет. Сам виноват. Я не должен был тебя бросать в комнате одну и вообще не должен был чушь всякую нести. Паша… выходи за меня замуж!

— Э… вот прям сразу?! — от такой скорости я даже слегка растерялась.

— Сразу! — решительно отрубил Край, глядя прямо мне в глаза. — Я предлагаю тебе свою руку, свою жизнь и свой мир. Пойдешь со мной?

— Ну я даже не зна-аю… — засомневалась я. — Там у вас средневековье и вообще… я девушка самостоятельная и в целом-то замуж в скором времени не собиралась. Но готова выслушать твои аргументы. Убеди меня!

И с лукавым интересом склонила голову к плечу.

Край глубоко вздохнул, шагнул ко мне, быстро так, прямо в момент оказался рядом, подхватил за талию, притянул к себе и…

Когда вечность спустя я смогла отдышаться после самого умопомрачительного поцелуя в моей жизни, этот хитрый хмырь, завораживающе глядя мне в глаза, произнес

— Я люблю тебя, моя птица счастья, моя богиня. Я люблю тебя, Паша.