А сейчас принадлежит. Он разделся и склонился над ней. Его руки заскользили вдоль ее бедер. Аннелия что-то прошептала во сне, когда он приподнял ее ночную рубашку. Корт положил ладонь между ее бедер и стал медленно поглаживать. Она вздрогнула и проснулась.

– Раздвинь ноги. Шире, – велел Корт. Почувствовав, как она увлажняется, он закрыл глаза от нахлынувшей страсти в предвкушении обладания. Она стала учащенно дышать. Потом застонала, раскрывшись навстречу его пальцам.

– Да, – сказал он срывающимся голосом. – Встань на колени. Упрись руками. – Когда она все это проделала, Корт приподнял ее рубашку. Шелк заскользил по ее спине, через голову, потом вдоль ее рук. Он вдохнул запах ее распущенных волос и отбросил рубашку в сторону. – Я не могу насытиться тобой, – пробормотал он, прижимая ее к себе. Она, застеснявшись, попыталась лечь, но он удержал ее за бедра. – Нет, я хочу взять тебя так...

– Как? – прошептала она.

Он раздвинул ее плоть и провел пальцами вдоль нее. Ее спина прогнулась, и она прошептала:

– Но... так делают животные...

– Да. – Его руки нашли ее грудь, погладили соски.

– Я не могу... не знаю...

Он сильнее прижал ее к себе, откинул волосы, открывая шею для поцелуев. Его пальцы снова скользнули по ее животу и погрузились в лоно. Она была близка к экстазу и застонала. Он снова стал ласкать ее груди, касаниями дразня ее.

Она вскрикнула:

– Корт, пожалуйста...

– Чего ты хочешь?

– Ты знаешь...

– Хочешь, чтобы я взял тебя?

Она задохнулась и закивала.

Ее бедра сжимали его возбужденную плоть.

– Впусти меня внутрь. Давай...

– Как?

– Ты знаешь как!..

Она замешкалась. Он кончиками пальцев сжал ее соски. Затем стал языком ласкать ухо. Она запрокинула голову, когда он прошептал:

– Возьми его в руку.

Он ощутил каждый палец на ее руке, когда она обхватила его плоть, и зарычал. Ему хотелось, чтобы эта прекрасная женщина, такая, о которой он уже было отчаялся и мечтать, желала его так же сильно. Чтобы она сама хотела обладать им.

Ее рука вела его, и он чуть не взорвался, когда его плоть прикоснулась к заветной цели. Он положил руки ей на бедра, пытаясь раздвинуть их как можно шире. Потом снова обхватил ее грудь и замер.

Он закрыл глаза, пока ее рука направляла его внутрь, наслаждаясь каждым новым погружением. Ему было трудно дышать, но он позволял ей делать то, что ей хотелось.

Потому что он готовился довести ее до изнеможения.

Она ухватила его бедра. Одним толчком он погрузился в нее, и она вскрикнула.

– Я хочу быть грубым.

– Делай что хочешь, – выкрикнула она, задыхаясь, но слова перешли в стон с новым толчком.

– Ты знаешь, чего я хочу, Анна. Ты готова?

Ее ногти впились в его бедра, и он услышал ее шепот: – Да.

– Тогда обопрись руками о кровать, – выдохнул он ей в ухо.

Она кивнула, ее волосы рассыпались по плечам. Одной рукой он прижимал ее спину, другой – раздвигал ей колени. Взяв ее за плечи, он полностью вошел в нее, потом вышел и снова вошел.

– О да! – закричала она.

– Прогнись, – велел он. Она прогнулась. Его пальцы не прекращали ласкать ее. Ее грудь при каждом толчке задевала его руку.

Аннелия снова застонала. Он приподнял одно колено, стараясь войти в нее как можно глубже. Ее влажность подстегивала его, ее прелестное тело, казалось, растворяется у него в руках. В изнеможении она опустилась на локти.

Она двигалась в такт его толчкам, стараясь достигнуть пика. Он почувствовал, как она напряглась, увидел, как ее пальцы сжали подушку. Он зарычал, ее лоно сжалось, и она рухнула на постель. Корт перевернул ее, оставаясь у нее внутри. Его толчки становились все сильнее. Его губы прильнули к ее груди, зубы сжались вокруг соска. Аннелия снова достигла пикай перестала чувствовать свое тело.

Корт наконец взорвался, излив в нее семя. Пока он изливался, его руки ни на секунду не оставляли ее тела, его толчки не останавливались, и наконец он рухнул в полном изнеможении.

Голова Корта лежала у нее на груди. Он крепко обнял ее. Вел себя Корт как-то необычно, и Аннелия гадала, что бы это могло означать.

Либо он хотел показать, что полностью доверяет ей, потому что она может его понять и не осудит.

Либо предостерегал ее.

Аннелии нравилось, что он доверяет ей, ничего не скрывает, ведет себя естественно и раскованно. С ним она чувствовала себя женщиной.

Если же он предостерегал ее, то делал это напрасно, поскольку Аннелия жаждала испытать все.

Быть может, таким образом он хотел объяснить, почему не просит ее руки. Были ли слова на незнакомом ей языке, которые он часто произносил, когда они занимались любовью, своего рода обещанием? Однажды Аннелия спросила его об этом.

– Я тебе скоро все объясню, – ответил Корт.

Ей хотелось потребовать объяснений, выяснить все, но она боялась испортить эти драгоценные для нее дни.

Анна глубоко вздохнула. Близилось время, когда ей придется выбирать. Если Корт не попросит ее руки, значит, она пошла в мать и в ее жилах течет горячая кастильская кровь. Потому что она предпочтет оказаться обесчещенной, чем остаться со своим шотландским любовником.

Он пошевелился, прижал ее к себе и положил руку ей на грудь. Его рука, темная, исполосованная шрамами, выделялась на ее светлой коже и была как бы символом обладания.

Корт не представлял себе, как отчаянно ей хотелось владеть им.

Прижав ее спину к своей груди, он погрузил лицо в ее волосы и с наслаждением вдохнул их аромат, вспоминая прошлую ночь.

И его одолели сомнения. До встречи с ним она была невинной впечатлительной девушкой. Он грубо овладел ею и знал, что так будет и дальше.

– Ты хочешь спросить, не сделал ли мне больно? – с нежностью в голосе спросила она, словно прочитав его мысли. Не успел он ответить, как она коснулась пальцами его плоти. – Думаешь, ты смутил меня? – Она пошевелила пальцами. – Нет, мне не было больно. И я не смутилась.

Она пошевелилась, и он снова оказался у нее внутри.

– Я совсем не смутил тебя? – удивился Корт.

– Разве что в самом начале.

– Может быть, я недостаточно изощренный для тебя. Недостаточно порочный? – Он ущипнул ее за ухо. – Что поделаешь, я уже стар.

Он неожиданно обнял ее, прижал к себе и перевернулся на спину.