– Я тебе больше скажу. В Квихле настолько нелепые Старшие ученики, что для нас с Юханом экзамен на Младшего будет не сложнее обычной тренировки.

– Ох, простите, великий лимос Киф, а с чего это вы так уверены, что все Старшие ученики такие уж ничтожества? – с преувеличенной серьезностью спросила Энира.

– С того, что мы давно наблюдаем за Старшими. Приглядываем себе наставников, – ответил Киф, сорвав травинку и вальяжно начав ее покусывать. – Как только мы пройдем экзамен, у нас начнутся индивидуальные занятия. А для этого нам нужен будет Учитель. Мастера или Подмастерья нам вряд ли удастся заполучить, так что остаются Старшие. И выбор у нас невелик.

– Да его, в общем-то, и нет, – с грустью отозвался Юхан.

– Как же тогда такие бездари могли стать Старшими?

– Да все просто. С каждым годом квихельмы все хуже и хуже. Но не может же быть полный Квихл лимосов. Так что тех, кто хоть как-то выделяется на общем фоне, повышают. Мастера же еще владеют истинным искусством наших предков, так что просто так Подмастерья не дадут. Это звание нужно заслужить, – пояснил лир Гальморт.

– А почему с каждым годом квихельмы все хуже и хуже? – спросила Энира, положив подбородок на плечо Юхана и устремив непонимающий взгляд на скучающее лицо Кифа.

– Работенки у нас поубавилось со времен заточения фархаров на острова. Воюем мы в основном с мортенийцами. А мортенийцы, сама понимаешь, обычные люди. Да и не маги к тому же. Так что разомлели квихельмы от безделья и легкой работы. Лет пятьсот назад один только Младший ученик стоил пятидесяти сегодняшних Старших…

– Все тихо! Они идут! – оборвал Юхан Кифа, радостно встрепенувшись.

Энира вытянула шею, чтобы посмотреть на смельчака, который вероятней всего сегодня погибнет. На тренировочную площадку вышли четверо Смотрящих, с трудом таща огромные песочные часы и большой золотой гонг. За ними стремительной походкой выпорхнули девять высоких мужчин, одетые в черное с серебром. Все они были разного возраста, но с одинаковым выражением на хмурых лицах (по крайней мере, у четверых, возглавляющих процессию, точно).

Первый шел Мастер Кутред, с хищной внешностью ястреба, это впечатление усиливалось еще и за счет большого кривого носа. Энира его хорошо знала по рассказам отца. Это был один из самых искусных Мастеров в Квихле. Очень странно, что именно он будет принимать экзамен. Остается лишь посочувствовать бедному глупому Старшему ученику.

Следом за Мастером Кутредом шли трое Подмастерьев. Энира встречала их иногда на территории замка, но имен не знала. Им было лет по сорок пять – пятьдесят, а может и пятьдесят пять. Солидные мужчины с отметиной глубокого интеллекта и пережитых испытаний жизни на лицах. Весь их облик выражал крайнюю степень серьезности и сосредоточенности.

Замыкали это маленькое шествие пятеро мужчин помоложе. Они были бледны и, кажется, сильно волновались.

За последнюю минуту Энира удивилась трижды. Первое то, что Мастер Кутред будет принимать экзамен – он никогда не принимал экзамены на Подмастерья (отец говорил Эни, что он входит в число экзаменаторов на ранг Мастера). Второе, трое Подмастерьев были чересчур сконцентрированы перед предстоящим сражением, что очень необычно, учитывая слова Кифа о беспомощности нынешних Учеников. И третье, Старшие казались напуганными.

– Ты уверен, что у нас в Квихле нет достойных квихельмов, способных получить Подмастерье? – подозрительно шепнула Энира на ухо Гальморту.

Похоже, Кифу и Юхану все это тоже казалось удивительным. Они, как и все собравшиеся, нетерпеливо вертели головой, пытаясь высмотреть экзаменующегося Старшего.

– Говорю же тебе, – наблюдая за Смотрящими, устанавливающими песочные часы на твердую землю, слегка раздраженно ответил Киф. Его до чрезвычайности злило непонимание происходящего. – Старших что сейчас в Квихле бездарней свет не видел.

– Что сейчас в Квихле? – повторила за другом Энира. – То есть все-таки существуют нормальные Старшие?

– Да. Но они постоянно на заданиях. Мастера активно используют ценные кадры. Их здесь можно встретить так же часто, как твоего отца с братом. Именно поэтому слава о непобедимых квихельмах до сих пор жива.

Что правда, то правда. Кеий Бэр появлялся в Квихле несколько раз в год всего на пару седмиц, не больше. Энира очень скучала по отцу, и единственной ее отдушиной был брат. Но с момента своего совершеннолетия, очень способный, как выяснилось, савит Селир начал получать задания от Братства и отныне появлялся в Квихле ничуть не чаще, чем савит Кеий.

Лет до одиннадцати-двенадцати Энира все еще надеялась, что в ней тоже проявятся необычные способности, и она вместе с ними сможет путешествовать. Но к величайшему огорчению всей ее жизни, этого так и не произошло. Так что ей приходилось торчать здесь, в Квихле, с Сарахой и двумя друзьями, которых обычно она видела только по вечерам, в редких случаях, еще и утром. Все остальное время у нее съедали уроки, а у них тренировки.

Ход мыслей Эниры вмиг оборвался, как только она увидела вышедшего из прохода между двумя дальними трибунами высокого мужчину, хотя правильней сказать юношу. По полю прокатился и тут же осел шепот в ватной тишине.

– Тэйп! – не смогла сдержать удивленный возглас Энира, узнав лучшего друга своего брата.

В повисшем безмолвии этот возглас был словно взрыв. Киф и Юхан тут же припали друг к другу плечами, скрыв щель, через которую можно было увидеть Эни. Как ни странно, но отреагировали на него немногие. Лишь несколько человек с трибун повернул головы на шум и впереди сидящие старшие лимосы с недовольными минами. Они долго мерили лира Гальморта и Фалемота неодобрительными взглядами, пока последний не вскрикнул:

– Тэйп! – взвизгнул раненым сверчком Юхан, в попытке изобразить высокий голос Эниры. – Это же Тейп!

– Эшкерназл, – с презрением, на гвельтском, кинул один из старших лимосов с узкими злыми глазами.

Квихельмы редко говорили на своих родных языках, общаясь чаще на созданном тысячи лет назад специально для них квихельском. Даже больше, когда кто-то из них переходил на другое наречие, это считалось оскорблением для тех, кому оно не известно. Вообще, квихельмам было известно минимум три языка – родной, квихельский и общепризнанный по всей Эве геллийский. Энира же благодаря Варбину Инкору – своему учителю-полиглоту по языковедению – знала куда больше языков, в том числе и гвельтский, как и знала, что сейчас Фалемота послали туда, куда в приличном обществе не посылают.

Как только старшие лимосы отвернулись, Киф и Юхан повернулись к Энире, уставившись на нее разъяренными саблезубыми тагерами.

– Это же Тэйп! – полушепотом сказала она, виновато показывая ладошкой в сторону поля, словно это могло полностью оправдать ее поступок. – Тэйп Хардраг!

– Мы знаем, что это Тэйп Хардраг. Зачем орать-то об этом? – шикнул на подругу Киф, но было видно, что он тоже ожидал увидеть кого угодно, только не его.