– Тихо ты!.. – зашипел на него Юхан, и услышать дальнейший их спор уже не представлялось возможным.

– Не ваших ли закадычных дружков я слышу в коридоре, лира Бэр? – холодным тоном произнес Мюроль, в миг, превращаясь в сурового учителя. Жизор ненавидел, когда срывались его занятия, а еще больше он ненавидел тех, кто срывал эти самые занятия.

Дело обстояло очень плохо, раз он назвал Эниру официально.

– Нет! – чересчур поспешно ответила она. Брови Мюроля начали забираться на гору его лба, закатывая на нем рассерженные морщины, так что Энира поспешно добавила: – То есть я хотела сказать, что… разве они не должны быть на практических занятиях, верно? Как они могут быть здесь!

– Тогда, кто посмел…

Учитель направился к двери, собираясь открыть, но не успел, так как она распахнулась, и перед всеобщим взором предстал высокий крепкий юноша лет четырнадцати, с черными длинными волосами и перепуганными глазами.

Энира со свистом выпустила воздух сквозь сжатые зубы.

Юхан долгие секунды пытался выдавить из себя хоть что-то, но никаких звуков из его толстых мясистых губ не вылетало. Энира бросила быстрый взгляд на Мюроля и поняла, что надвигается буря.

– Гран Жизор, приношу свои глубочайшие извинения, за то, что так бесцеремонно прервал ваш урок, но…

– Фалемот! – крикнул Мюроль так, что вздрогнул не только Юхан, но и Энира, которая с момента прихода друга словно уменьшилась в размерах. – Тебе мало того, что ты постоянно срываешь занятия своей группы, ты решил прерывать еще и индивидуальные уроки!? Знаешь, думаю, пора бы мне сходить к Мастеру Кутреду, сказать, что некоторые ученики не очень-то и годятся в квихельмы.

Энира видела, как на лбу Юхана пробились капельки пота, а с лица сползла краска. Все присутствующие знали, что Жизор на это вполне способен. Были случаи, когда лимосов (учеников-квихельмов) выгоняли из-за того, что они не хотели учиться обычным предметам, а предпочитали исключительно практические боевые искусства. Ведь квихельм не простой вояка, это мудрый воин, смотрящий на мир со всех сторон и знающий, как он устроен. Так что тех, кто пренебрегал теорией, выгоняли из Квихла навсегда. А это считалось страшным позором.

– Нет, нет, нет, гран, что вы! Как можно! – тут же затараторил Юхан, нервно обернувшись через плечо, будто ожидал там кого-то увидеть. – Я ни в коем случае не хотел прерывать ваше увлекательное занятие. Я и пришел-то к вам, чтобы сообщить, что через двадцать минут будет свершаться еще одно историческое событие. В рамках Квихла, конечно, но все же!..

Страх за этого идиота теперь сменился в Энире любопытством, и она в нетерпении посмотрела на Мюроля, ожидая, что же он на это скажет.

– И что же это за событие? – смотря на Юхана так, словно перед ним стоял слизняк в человеческий рост, Жизор все же не смог побороть вспыхнувший интерес при фразе "историческое событие".

– Сегодня Старший ученик будет проходить экзамен на Подмастерья! – чуть не взвизгнул от восторга квихельм.

– О-о-о! – восхищенно выдохнула Энира, чувствуя, что готова сейчас же вскочить и побежать на тренировочное поле для квихельмов, и пусть Мюроль горит тут хоть синим пламенем.

Однако Жизор не впечатлился.

– Это, конечно же, знаменательное событие для нашей школы, но вы ведь не думаете, что я прерву урок из-за этого.

– Но гран Жизор! – горячо воскликнула Энира. – Такое же случается не каждый день! Может, я больше никогда не увижу этого экзамена! Немногие ведь решаются становиться Подмастерьями и тем более уж Мастерами. Это, правда, очень знаменательное историческое событие!

– Глупости! – отмахнулся Жизор. – Пока я здесь работаю, уже было четыре таких экзамена. И вы, несомненно, еще увидите.

– Так вы тридцать лет тут работаете! – подал голос Юхан, все еще топтавшийся на пороге класса.

Это было зря, Мюроль аж позеленел от злости.

– Юхан Фалемот!..

– Гран Жизор, – Энира во что бы то ни стало решила попасть на этот экзамен, на эту демонстрацию величайшего квихельского искусства, на эту красоту истинного сражения, поэтому какая-то вспышка злости учителя истории ее не остановит. А если этот сморчок не отпустит, она твердо решила просто встать и уйти. – Юхан прав. С каждым годом таких экзаменов все меньше и меньше! Вы рассказываете мне о многих великих битвах, но не хотите, чтобы я увидела хотя бы одну своими глазами? Это очень жестоко с вашей стороны. А что если через пару лет отец выдаст меня замуж и отправит из Квихла? Я ведь больше сюда никогда не попаду и так и не увижу, как проходит защита на звание Подмастерья!

По лицу Жизора было видно, что внутри у него происходит сложная борьба. Чувствуя, что от мелочей зависит его решение, Энира посмотрела на него самым жалостливым взглядом из своей коллекции. И через секунду Мюроль безнадежно выдохнул.

– Но ты не знаешь пирамиду правления Ардала, – попытался Жизор привести железный, по его мнению, аргумент. – Это очень важная тема.

Споро закидывая письменные принадлежности в сумку, под грустный взгляд учителя, Энира лучезарно улыбнулась.

– У меня же в тетради все записано. Если хотите, на следующем занятие, я вам все подробно расскажу.

– Всенепременно. Но тогда нам придется задержаться на следующем занятии. Сегодня мы потеряли целых четыре часа! – раздавались пустые слова в спину спешащей к двери девочки.

В дверном проеме стоял, словно громом пораженный, Юхан. Видимо, в успех он не очень-то верил.

– Конечно, конечно, гран. Спасибо за урок. До свидания!

Не обернувшись, Энира с грохотом захлопнула дверь, выбегая в ярко освещенный светом Илара коридор замка Квихл, где

ждал Киф с вытянувшейся физиономией. Вероятно, и он был не слишком оптимистично настроен на удачный финал их мероприятия.

– Быстрей! А то опоздаем! – скомандовала Энира уже на бегу, подхватывая длинные пышные юбки своего желтого платья. Как бы не была удобна для нее мальчишеская одежда, отец строго-настрого запретил носить штаны. Он всегда еще употреблял такой странный для нее аргумент: "Ты же лира!". Перед кем ей тут в Квихле в бальных туалетах вышагивать? В любом случае, спустя время, против платьев она перестала возражать и вполне хорошо к ним приспособилась.

Но когда-то, лет до восьми, все было иначе. Энира очень активно противилась пышным юбкам, не позволявшим ей свободно бегать и лазать по деревьям. Так что главной целью ее жизни стала идея достать мальчишескую одежду. Тогда-то она и познакомилась с Юханом Фалемотом – сыном не самого удачливого модского купца, и Азанткифом (это имя он терпеть не мог, так что все звали его просто Киф) Гальмортом – сыном гиллианской знати, а точней благородным лиром Гальмортом.

Как уж сошлись эти двое, понять было невозможно. Начиная от социального положения и заканчивая элементарным развитием их мозга. Юхан был человеком, который смотрел на мир сквозь розовую призму счастья и не представлял свою жизнь без смеха и веселья, зачастую тупого и понятного только ему одному. Киф же являлся натурой более утонченной, которую интересовали тайны предков, поэзия и смысл бытия. Это совсем не значило, что у него отсутствовало чувство юмора, отнюдь, оно у него было куда более тонкое, чем у его беззаботного друга. Скорей всего Киф бы был одним из самых любимых учеников у учителей теории в Квихле, так как являлся невероятно способным и стремящимся к знаниям мальчиком. Но Юхан являлся плохой характеристикой для любого, кто с ним вообще разговаривает. Хотя общее у них все-таки было. Они оба просто обожали всевозможные авантюры и постоянно оказывались в переделках, порочащих имя Кифа и еще более ухудшающих репутацию Юхана.