веке, но автор считает эти утверждения ошибочными, из-за отсутствия торговли этой бумагой с парфянами и римлянами. Скорее всего, речь идет о III веке Хиджры, то есть, период с 822 по 922 год н.э., что вполне укладывается в логику захвата пленных китайцев в битве на реке Талас в 751 году и развитие китайской технологии с доведением е до уровня самаркандской, а это в те годы происходило очень неспешно. Полвека — это еще очень быстро, просто невероятно.

[2] Канифоль (продукт перегонки смолы хвойных пород) в воде не растворяется, поэтому ее растворяли в спирте (как можно более крепком) и получившуюся эмульсию добавляли в воду.

[3] Толщина кожи животных обычно довольно сильно колеблется от места к месту, что усугубляется выделкой. Это уменьшало выход и удорожало материал.

[4] Велизар — очередное омонимичное имя эпохи, которое встречалось не только у славян. В славянских зафиксировалось в южных изводах, например, в болгарском, в прямом значении «великая заря», и переносном «светлый», «ясный», «яркий» или как-то так. Тот самый Велизарий имя носил, вероятно, фракийское, означающее «стрелок».

[5] Шпоры изобрели уже в V веке до н.э. на Балканах (в районе Иллирии). Они представляли собой с очень острым шипом на конце и использовались только для того, чтобы остановить лошадь. Шпоры с колесиком, пригодные для современного применения (чтобы заставить лошадь бежать быстрее) возникли в XII веке в Англии, распространившись к XIV веку по всей Европе. В районе XVI-XVII века шпора приходит к наиболее удачной форме в виде шейки с утолщением на конце.

Часть 3

Глава 1 // Осенняя комбинация

Пацаны — режут, бабы — стреляют, дети — бутузят, взрослые — умом меряются! Вот настоящее поле боя — серое вещество.

к/ф «Джентльмены»

Глава 1

168, серпень (август), 27

Свежий ветерок пробивался в открытые ставни третьего яруса большой башни его крепости. Было хорошо.

Не ярко и не тускло.

Не жарко и не холодно.

Беромиру нравилось. Да и остальным тоже. Вон все шесть бояр собрались и сидели на лавках. А также трое ведунов во главе с Вернидубом. Ну и кое-какие гости. Отчего парень не мог отделаться от наваждения, будто бы это первое заседание своеобразной боярской думы.

Почти.

С поправками на ветер.

Борята, кстати, уже вернулся. Вон — сидел мрачный и грустный. Как шепнул один из учеников, что утром прибыл с ним, в клане собрание случилось. И ему хвост там знатно накрутили, предъявив, что он сам не может защитить их. И что при Беромире такого не было, а как ведун уехал — началось.

Он попытался оправдываться, но это оказалось плохой идеей.

Оправдываться — всегда проигрышный вариант.

Как его не побили? Загадка. Но по мнению учеников — он лишь чудом избежал сего позорного обстоятельства. В том числе и из-за их вмешательства — пришлось, ловя момент, включаться и рассказывать о том, какой Борята славный парень, сколько врагов убил и так далее.

Замяли.

А потом перешли к предложению Беромира, связанного с переселением. После всех потрясений в Тихих медведях насчитывалось сто восемь семей. И главы родов не понимали как можно такую толпу селить рядом, единой кучей. Однако в ведуна и его слово верили. Поэтому порешили, что для начала переселят тридцать две семьи, которые ближе всего к реке Сож проживали. Просто чтобы вывести их из-под удара.

Поглядеть годик-другой.

И если жизнь наладится у них на новом месте, то и остальные подтянутся.

Борята же помалкивал.

Понимая, насколько шатко его положение. Но переживаний не скрыть, оттого он и сидел мрачный как никогда…

— Вернидуб сплавал в Оливию на катамаране, — начал собрание Беромир. — И там прямо сказали: с торгом к нам пойдут.

— Как бы на этот торг роксоланы не сунулись!

— У них есть чем заняться, — улыбнулся Вернидуб. — Уже пять лодок с Припяти пришло. С новостями и для разговоров. Ищут место, куда переселиться можно. Очень уж там тревожно.

— Тихие медведи сюда к крепости переселятся станут, — мертвым голосом произнес Борята. — Наши земли по реке Сож будут пустовать. Да и волков набеги эти пощипали. Можно туда желающих поселить.

— На наши земли⁈ — взвились оба боярина волков.

— Чем больше у нас людей, тем сильнее наша дружина, — возразил Беромир. — И сообща, и у каждого из вас.

— А у нас-то она как прирастет? — удивился один из волков.

— А вы прибывающих в клан принимайте. Можно семьями, можно родами. Как сговоритесь. Все-то не поедут. А так — и земли заселены, и у вас людей стало больше, оттого дружины увеличите свои, укрепите.

— Без тебя их не укрепить, — возразил Борзята.

— Ты имеешь в виду брони, щиты и оружие?

— Да. — ответил за него Борята. — Я в кольчатой железной броне, ладном шлеме и при щите много ударов выдержал. А ежели кто без железа стоял, то… — махнул он рукой.

— Все, у кого была кольчуга, выжили? — уточнил Вернидуб.

— Выжили. Двое ранены, их дубинками отходили. Но выжили. Гамбезон с кольчугой зело славная вещь. И шлем Беромира — отличный. Лучше и крепче тех, что взяли с павших роксоланов.

— А с кельтов?

— Тонкие они[1]. Ежели копьем в них бьют — ладно выходит. А вот если дубинкой — мнутся. Двух там зашибли, промяв. Одного насмерть. Хотя и такой шлем лучше никакого.

— У нас тоже кельтские медные шлемы под ударами дубинок помяло. — заявили бояре волков.

— Бронзовые, — поправил их Беромир.

— Что?

— Шлемы сии не медные, а бронзовые. Но это не важно. Я вас понял. Шлемы роксоланов просто рассыпаются, а кельтские бронзовые не держат дубинок.

— Именно так. — кивнул Борята. — А твой — ладно держит. Я лично получил с десяток ей по голове.

— Значит, их нужно на всех наделать, — резюмировал Беромир. — Но сам быстро этого сделать не смогу. Надобно, чтобы ученики мои, ведуны, помогали.

— От кланов их отнять хочешь? — переспросил Вернидуб.

— От них пока немного пользы в кланах. — возразил Беромир. — Им еще многому нужно научиться. Они и кольчугу починить не умеют, и топор выковать. А даже ежели и умели — оснастки да орудий у них нету. А кулаком железо не выковать.

— И на какой срок ты хочешь