А она не может ответить. Не в силах выполнять работу, которую необходимо выполнить. И я буквально вижу, как она пытается внушить себе: «Я профессионал, сперва дело! Я должна, я обязана!»

— Отключи ограничитель, — говорю одними губами, прикрывшись от камер, благо, знаю, где они расположены.

— Не сейчас, я просто не смогу… — шепчет она. И невероятным усилием воли мы переключаемся в «рабочий» режим.

— Понял. Продолжай.

Безумно хотел схватить её в охапку, унести к себе, успокоить, утешить, да и просто поцеловать в конце концов! Но работа и долг — это святое. Правила Академии нарушать нельзя.

Ещё неизвестно, как Таня сюда попала, возможно, ей стоит проявлять максимальную осторожность. Я ведь не знаю, как разворачивались события последние полгода и не хочу её подставить. Ждали полгода, подождём ещё немного. Ради её безопасности я всё выдержу.

— Давай расскажу тебе про Амирак? Потрясающая планета! — предложил преувеличенно восторженно, надеясь отвлечь любимую.

— Давай, — выдохнула она еле слышно.

— Она серая. Вот, понимаешь, вообще серая и всё, без вариантов. Земля серая, скалы и камни тёмно–серые, неба не видно совершенно, так как оно всегда скрыто сплошным ковром…

— Постой, дай угадаю! — включилась Таня в беседу, — тёмно–серых туч, да?

— Именно. Они, конечно, очень красивые и всё такое, но ё-моё, всегда серые!

— Ужас. Пройди в анализатор, обе ладони на синие круги, смотри прямо перед собой, говорить можно, — уже более спокойным тоном скомандовала моя любовь.

— Так?

— Да.

— Ты изучаешь психологию у себя в Меде?

— Конечно! — удивилась Таня, отрываясь от экранов, и замерла, разглядывая меня. — Ты похудел и стал ещё более жилистым.

— Ничего, отъемся. На Амираке мы постоянно были в движении, не растолстеешь. Ну и паёк был довольно скудным — не до жиру, быть бы живу.

— Ты говорил о психологии, — Таня перевела в безопасное русло разговор и нажала что–то на экране. В следующее мгновение ко мне присосалось несколько прозрачных шлангов.

— Угу. Фу! Почему не предупредила, что это так… мерзопакостно? — возмутился я, скривившись от увиденного.

— Терпи, — улыбнулась девушка, — вы слишком долго были на Амираке и немного перестроились. Аппарат считывает изменения в составе крови как отклонение от нормы и лечит.

— Отвратительно выглядит, лучше бы трубочки сделали непрозрачными, — скривился я. — Почему зелёная слизь? Я ведь не жаба или там ещё какая–нибудь гадость ползучая.

— А это не твоя кровь, — рассмеялась Таня, закрывая меня в медицинской капсуле наедине с трубками и мерцающими лампочками, но говорить не перестала. — Это специальный препарат, который, хм, как же так сказать? В общем, я совсем по–простому, ты ведь у нас больше по технической части.

— Благодарю за деликатность, но можешь не изощряться. Биология и смежные науки — не мой конёк, — хмыкнув, признал очевидное.

— Это специальная жидкость, которая наведёт порядок в твоём организме: уничтожит раковые клетки, вирусы, воспаления, даже паразитов выведет. У неё множество полезных свойств, так что стой спокойно и лечись. Только в обморок не падай, когда начнётся вакцинация, — закончила она, посмеиваясь.

— Я?

— Жаль, капсула непрозрачная, — рассмеялась бортовой врач. — А возмущения–то сколько в голосе!

— Я бы лучше дождался очереди в единственный мед–бокс, чем любовался, как в мои вены закачивают зелёную жижу. Ничего смешного не вижу, кстати.

— Да это у меня так, ассоциативный ряд, не над тобой смеюсь. Ты не представляешь, как часто именно здоровяки–военные падают в обморок от игл или таких капельниц, — весело поделилась Таня, а затем и вовсе хрюкнула от смеха. — Рассказывай про Амирак.

— На чём я остановился? А, говорил о психологии. Вот представь: планета совершенно безопасна, ну, ясное дело, что можно приложить усилия и влипнуть в какую–нибудь хрень, как наша Эля учудила сегодня, например.

— Я тебе ещё выговорю за это.

— А что выговаривать? Наказали в воспитательных целях, вопрос закрыт, — спокойно и уверенно ответил я. — И вот на этой максимально безопасной планете, где нет ни флоры, ни фауны, ни бактерий, которые могут отравить существование, есть Ночь. Точнее даже: Кромешная Тьма. С большой буквы. Знаешь, я даже не думал, что темнота может быть настолько жуткой. Не видно вообще ничего, глазу не за что зацепиться, в какой–то момент ты теряешь ориентиры и в прямом смысле пытаешься держать за землю, потому что больше не за что. Ты оказываешься наедине с самим собой и это по–настоящему чудовищно и страшно.

Мерное гудение аппаратов неожиданно органично дополнило мой рассказ. Таня находилась под впечатлением, даже фиксировать сведения перестала — я не слышал клацанья бортового компьютера.

— Ну вот как–то так, — подвел я итог за пару секунд до окончания работы волшебной кабинки с проводами и капельницами.

Как только приборы учёта и трубочки с препаратами отвалились, обернулся, чтобы посмотреть, чем так занята моя красавица, что совсем не реагирует на интересный рассказ. И тут же дёрнулся в её сторону, потому что девушка сидела с огромными круглыми глазами и не моргала.

— Тань, ты чего? Тебе плохо? — перепугался я не на шутку, хватая её за руку и нащупывая пульс.

— Н–н–нормальн-н-го, — стуча зубами ответила моя красавица, медленно приходя в себя.

— Чёрт! Прости, пожалуйста.

— Всё нормально, правда. Уже в порядке. Ты рассказывал так эмоционально, что я немного утратила контроль.

— А ограничитель тебе на что? — возмутился я, не сдерживаясь.

— Он работает в другую сторону. Я не хочу фонить эмоциями на весь корвет.

А это приятно. Маленький, но такой важный для меня намёк, что она скучала и сейчас едва сдерживается. Кто бы знал, как я сдерживаюсь! Даже не думал, что любовь — такое сильное чувство. Настолько сильное, что ты готов пойти практически на всё.

Но сейчас не мои эмоции во главе угла. Нужно успокоить Таню, а для этого — закончить рабочие дела как можно быстрее.

— Так, что нам ещё необходимо сделать? — деловым тоном уточнил я, зная, что гарантированно быстро поможет ей прийти в себя.

— Визуальный осмотр, — прочитала Таня с монитора, и её щёки порозовели.

Не удержался от похабной улыбки, зато крутящиеся на языке пошлости силой воли проглотил. Точно знал, что визуальный осмотр до меня проходил только один человек из всей группы — Эля, которую доставили в процедурную сразу по прибытии на «Быстрый» и ей пришлось раздеваться и мыться прямо здесь, под присмотром бортового врача.

— Чего молчишь? — подозрительно уточнила Таня.

— Ничего, — сияющими глазами уставился на неё готовый на всё обследуемый, из последних сил сдерживая улыбку.