Назарий кивнул старшему крабодианину.

— Все мы — творенья Создателя, — тут же завел сектант. — Созданы им по образу и подобию своему. Он бродил среди людей, в человеческом обличье, и как человек принял смерть и муки. Взгляните: этому изображению тысячи сезонов! Не глядите на телесный облик, глядите в глаза Ему!

Туран посмотрел в глаза нарисованному Создателю, и ему стало немного не по себе. Захотелось, как распятый, глядеть вверх с надеждой… но вверху были темные своды подземелья и клубы гари от свечей.

— Обещал Он вернуться. Тем, кто верил Его учению, веровал в совесть и разум, что не живут порознь, обещал Он вернуться. Так и было бы, но на опустевший престол Его воссел ложный Бог, демон разрушения, насилия и стяжательства. Сей демон — разум без совести, сила без сострадания. Люди забыли о единстве совести и разума, и разум без совести привел к Погибели. Разум без совести ведет к смерти. Совесть без разума — бессильна и погибельна. Смерть, смерть безысходная, страшная — вот что несут монахи Ордена Чистоты, их символ, без взгляда, без надежды… Наш иной. В храме, куда привел вас Назарий, видели вы нового Бога, живого возрожденного, смерть поправшего! Человек ли он? Мы зовем таких мутантами. Се есть Бог, переживший Погибель, возвратившийся к нам в новом обличье, мы дети Его, им по собственному подобию сотворенные. Нет ни человека, ни мутанта, есть лишь дети Его. Дети истинные, в ком разум и совесть идут рука об руку. Не мыслите без совести, не поступайте без разума, тем поможете Пустоши возродиться, чтоб и она, как Бог наш воскресший, в новом обличье возродилась, смерть и Погибель поправ. Преумножайте знания, собирайте бережно, что людьми создано. Поразите демона жадного, смертоносного и бессовестного, поразите его единством совести и разума. Ступайте да помните, что здесь узнали. Прежде чем покидать эти своды, поглядите еще раз в глаза Создателю, унесите с собой взгляд Его.

Крабодианин поклонился, давая понять, что закончил говорить.

— В самом деле, недолго, — пробормотал Белорус. — Стало быть, и нам пора.

Рыжего как будто проповедь оставила равнодушным, а Турану взгляд распятого запомнился.

Мутант — один из трех провожатых — поднял фонарь и предложил:

— Следуйте за мной. Братья останутся здесь и станут молиться за благополучный исход вашей миссии.

— А, ну если будут молиться… — протянул Белорус. — Теперь я спокоен, гетманы уже обречены.

Мутант повел их дальше. Шум подземных мастерских усилился, вскоре им пришлось пройти по освещенному участку, где через каждые полтора-два десятка шагов горела электрическая лампочка, а под сводом шли черные кабели. Здесь коридоры были выше и шире, потолок укреплен балками.

Потом стало тише, шум и грохот остались позади. Белорус, обернувшись, бросил Турану:

— Вроде за город выходим. Небось, уже и стены миновали. Ежели бы гетманы знали о подземельях, могли бы попробовать здесь в город войти.

— Они бы не прошли, — спокойно объявил мутант-провожатый. — Эти пещеры чужакам не взять.

Этот коридор, прорытый в красной глинистой почве, не был ни укреплен, ни освещен. Туран решил, что создан он совсем недавно. Впереди показался огонек, потом еще и еще — свечи на капюшонах подземных жителей. Вереница согбенных фигур с полными земли и глины носилками быстро прошла мимо. Туран расслышал глухой шум впереди: скрежет, негромкие удары. Он подумал, что там продолжается работа, туннель копают нарочно для них, чтобы подобраться к лагерю гетманов, а встречные выносили грунт. Ведь здесь нельзя сделать выход на поверхность, чтобы вывалить изъятую почву, как поступают ползуны в холмовейниках. Скрытно работать приходится крабодианам.

Потом их группу догнали, теперь мутанты двигались в попутном направлении — и снова с грузом, волокли на плечах деревянные брусья, при каждом шаге на поясах гремели подвешенные инструменты. По просьбе крабодианина спутники Турана прижались к стене тоннеля, мутанты протиснулись мимо и поспешили дальше. На пришельцев труженики не глядели, как будто не для них копать пришлось.

А впереди уже стучали молотки, с шорохом сыпался грунт — там кипела работа. Вскоре попалась еще одна группа, идущая навстречу — теперь с мешками.

Провожатый остановился и поднял лампу повыше.

— Мы на месте, над нами сейчас граница лагеря гетманов. Братья выведут ход, так, чтобы на поверхности никого поблизости не было. Пришел ваш час, воины Пустоши.

— Что там наверху, ночь? — спросил Север.

— До рассвета недалеко, но пока темень, — ответил мутант.

Земляные своды вздрогнули, по веренице опорных брусьев прошел легкий хруст, на голову посыпались комочки глины.

— Катапульта стрельнула, — пояснил Белорус. В его рыжей шевелюре глина была не так заметна, как у других. Всех с ног до головы покрывала красная пыль. — Теперь заряжать будут, это долго. Эй, святой человек, сколько нам еще тут торчать?

— Уже вот-вот.

И верно — вскоре мутанты с широкими когтистыми лапами вместо рук, трудившиеся в конце тоннеля, засуетились, один подбежал к сектанту, подергал за полу плаща, стал тыкать лапой вверх и мычать. Членораздельно изъясняться у землекопа не получалось, он рычал и брызгал слюной, но сейчас-то его поняли без слов: подкоп окончен, оставалось только прорыть немного вверх — и вот она, поверхность. Пока он толковал с провожатым, землекопы вереницей потянулись назад по тоннелю, мимо бойцов, всем пришлось снова прижаться к стене, чтобы освободить проход.

— Ступайте, воины, — торжественно сказал проводник, сопроводив призыв взмахом лампы, при этом тени побежали по красным стенам, завели причудливый хоровод. — Дальше копать опасно. Мы же Создателя за вас просить станем.

Север — он находился ближе всех к концу тоннеля — кивнул, но не двинулся с места, будто ждал продолжения. Турану тоже показалось, что сектант должен сказать что-то еще. Тот снова махнул лампой и, глядя под ноги, добавил:

— Мы немного выждем, а после этот коридор завалим сызнова. Земля пропустила нас, возблагодарим ее и вернем твердь в первозданный вид. Ступайте, братья, мы станем молиться за ваш успех.

— И с молитвою за нашими спинами проход завалят, — шепнул Белорус, — чтобы не сбежали славные воины обратно.

— Я не собираюсь обратно.

Турану не терпелось скорей начать дело, он уже видел эту схватку — всю, целиком, от начала до конца, когда обрушатся инкерманские катапульты. Он словно пережил весь бой заранее, и страха не было.

Мутант с лампой попятился по проходу вслед за землекопами — те не убрались далеко, стояли в галерее и ждали, когда им будет позволено завалить только что вырытый ход глиной. Туран подтолкнул Белоруса вслед за меха-корповцами, которые уже пробирались к концу тоннеля. Там ход уводил вверх очень круто и делался совсем узким. Север опустился на четвереньки и исчез в темноте, вскоре раздался шорох и тихий стук — меха-корповец тесаком расшевелил землю над собой и сухие комья сыпались на него, его спутник отгребал их назад обломком доски, который оставили землекопы.