Вдруг послышался стон, на который первым обернулся Киконин. Некоторое время Самойлов молчал, а после, положив «немку» на колени, присел перед раненым, перевернув его.

Короткого взгляда Ирму было достаточно, чтобы понять: парень – не жилец. Осколки задели боковую поверхность живота и почки бедолаги. Смерть его ждала быстрая, но мучительная. Даже десять минут с такой раной покажутся раненому самым настоящим адом.

– Расскажешь все – помогу. – Самойлов снял свой рюкзак с плеч и достал шприц-тюбик с обезболивающим, рядом поставил контейнер с артефактом. – Кто вы такие? Что от нас было надо?

Молчание. Очень глупое и упертое молчание, не играющее на руку ни одной из сторон.

– Я повторяю свой вопрос. Кто вы такие и какова ваша цель? И если ты мне не ответишь, я вытрясу из тебя всю душу, и смерть тебе покажется лучшим избавлением от страданий.

Русый парень, худой, широкоплечий, был сильно измотан, и определить его возраст было почти невозможно. Бойцу можно было легко дать от двадцати до сорока лет. Закусив от боли губу, он отвернулся, не издав ни звука, ни стона. Ирм мог только догадываться, какую нечеловеческую боль переживал сейчас этот парень. Но храбрость умирающего была достойна уважения. В другое время, в другом месте, при других обстоятельствах Самойлов попытался бы завербовать такого бойца к себе в отряд.

– Значит, будешь молчать?

Было ясно, что разговорить пленного будет не так просто, как хотелось бы Ирму.

Золотистый куб – тот самый, который напарники нашли в самом начале своего путешествия и уже выручавший Ирма, – оказался у него в руках. Наемник щедро плеснул на бинты перекись водорода, а затем, приложив к ране артефакт, сделал перевязку.

– Зачем ты мне помогаешь? – лирическим баритоном заговорил боец.

– А я не тебе помогаю. Я ведь предупреждал, что будет хуже? Предупреждал.

Рана начала затягиваться, парень зашевелился и тут же получил удар прикладом по лицу. Два передних зуба раскрошились, боец закашлялся, попытался сесть, чтобы сплюнуть кровь, слюну и осколки зубов, но Ирм не позволил ему этого сделать.

Очередной прямой удар ногой, в этот раз в грудную клетку, не защищенную кевларом, заставил молодого бойца завалиться на спину, при этом больно удариться головой о камень.

– Ирм, что ты делаешь!? – взмолилась девушка. – Прекрати! Ты его убьешь!

Она проворно набросилась на Самойлова, но сталкер, предугадав это, шагнул в сторону, и, споткнувшись, Вита чуть не упала.

– Не подходи ко мне! Не время сейчас для рыцарства! Этот урод хотел нас убить, и я очень хочу знать, за что! И не лезь ко мне. – Он оттолкнул от себя вновь набросившуюся на него девушку. – А применишь свои аномальные силы – пеняй на себя.

Сталкер достал из кармана артефакт, который принес на кладбище Алексей.

– Что здесь происходит?

Пак не просто не понимал, он боялся. Если бы Киконин не оттащил его в сторону и не заставил замолчать, китайский наемник мог бы разделить участь белобрысого парнишки, лежащего на земле.

– Нет… ты не сможешь, не сделаешь этого. Ты озверел, Ирм. Посмотри, на кого ты стал похож. Я понимаю, что ты пережил достаточно – столько, сколько некоторым за три жизни не пережить, – но поехать умом сейчас не самое лучшее время! Контролируй свой гнев! Не дай ему завладеть рассудком. Ты ведь не такой, я же знаю, что не такой! – кричала Вита.

– Такой, Вита. Я стал таким давно. Он, – Самойлов указал на скулящего блондина, – хотел меня убить, а я задницей чувствую, что не просто так они оказались здесь. Прости. Отвернись, пожалуйста. Я обещаю, скоро все закончится. Клянусь тебе. Только отвернись.

Широко раскрытыми глазами Вита наблюдала за своим напарником.

– Ты чокнутый! – взорвался Пак.

– Еще какой! – не оборачиваясь, ответил ему Самойлов. – Не хочешь мне помочь? К твоему сведению, не мне одному это надо! Только понять не могу, что такого могли ему пообещать, что он молчит и терпит.

– Моя напарница… она залог моего молчания. Если я скажу имя заказчика, она умрет, – тихо сказал раненый.

С занесенным для очередного удара автоматом Ирм замер и отшатнулся от парня, как от черта.

– Я помогу ей. Обещаю. Ответь мне на пару простых вопросов, и я обещаю, что будете жить ты и твоя напарница. Идет?

Блондин медленно кивнул.

«Вот ты ублюдок, Самойлов, – прошептал себе под нос Ирм. – Сила есть, ума не надо», – ругал он себя. Не этого он добивался ведь. В душе его больно защипало. Так уже было. Давно, наверное, еще в детстве. Только было все как-то несопоставимо. Ни по масштабу, ни по ситуации. Лишь точно так же тряслись руки, и невыносимо хотелось отмотать время назад. Он ярко вспомнил, как отец ему подарил новую блестящую машинку, а старшие во дворе её отобрали и разбили на мелкие кусочки. И было больно-больно. И он плакал. Это было детское горе. А вот сейчас горя вроде и не было. А плакать, будто в детстве, хотелось. Было стыдно, гадко. И хотелось отмотать время. Причём не только до момента чертовых побоев. А до самого попадания в Зону.

К лежащему перед ним парню он ощутил дикую, пронизывающую жалость. Даже обнять его за плечи захотелось.

– Тебя нанял наемник по прозвищу Джеф?

Блондин медленно кивнул.

– Сказал, зачистить группу наемников, а тебе по возможности сохранить жизнь.

– Какое благородство с его стороны. – Пак робко подошел к Ирму. От внимательного взгляда Самойлова не укрылся жест прикосновения руки того к кобуре.

Затем он поймал взгляд девушки и легкий кивок, за которым стояло обещание присмотреть за Паком и уберечь того от глупостей.

– Ты знаешь, где сейчас Джеф? – продолжил Ирм.

– Движется в сторону ВДНХ. У него где-то там встреча.

– Ничего не понимаю. – Ирм схватился за голову. – Как? Это совсем другой район Москвы. Что он делал здесь?

– Его здесь и не было. Он передал нам коммуникатор, это была всего лишь ловушка, ложный след, по которому вас направили, оптимальное место для засады, не больше.

– Когда и где вы в последний раз видели его?

– Вчера вечером у НИИ общей физики.

– Он обошел нас всех… Твоя напарница, где она сейчас?

– Он сказал, что она здесь, на кладбище. Пообещал ей устроить страшную смерть в огне, если… – он не договорил.

– Ирм, так это не та ли… – Вита подпрыгнула на месте от догадки, а лицо Самойлова растянулось в улыбке от уха до уха.

– Да. Она жива. С ней все в порядке, она в надежных руках. Найдешь ее в старой части кладбища.

Болезненный и задыхающийся, наемник побледнел вдруг еще сильнее, глаза его от испуга округлились. Щелчок, раздавшийся за спиной Ирма, трудно было бы с чем-то спутать. Пак снял пистолет с предохранителя и прицелился в раненого наемника, но выстрела так и не последовало.