Палея и ряд других сводов. XIV век знаменует собой прилив южнославянских влияний как прямое продолжение нового культурного движения в Византии — «Возрождение Палеологов», и крепнущие связи с Константинополем и с Афоном. Появляется огромное количество переводов мистико-аскетической литературы: Василия Великого, Диадоха, Исаака Сирина, Исихия, Лествица Симеона Богослова, Ареопагитики и т. д. Нельзя забывать, что XIV век — это век отшельнического и монастырского возрождения на Руси, век преподобного Сергия Радонежского. Именно в это время расцветает Новгородская школа иконописи (Феофан Грек и др.). В XIV и в XV веке Русь переживала как бы новое воздействие Византии. Но это культурное оживление было кануном кризиса и разрыва. И это был прежде всего не культурный кризис, а национально-государственный кризис, связанный с пробуждением религиозно-политического самосознания, с государственным ростом Москвы, с потребностью церковно-политической независимости от Константинополя.

Вскоре произошел Флорентийский собор, на котором греки проявили отступничество от своей веры и церкви. Это было поводом и основанием провозгласить независимость Русской Православной Церкви. Падение Константинополя довольно существенно повлияло на умонастроение и психологию русского народа — появилось эсхатологическое настроение, эсхатологическое ожидание и предчувствие конца мира. В это время и появляется теория Третьего Рима: «Яко два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти»[324]. Образ Москвы как Третьего Рима выдвигается на фоне приближающегося конца мира. Москва — Третий Рим и последний, следовательно, и русский царь — единственный и последний всемирный царь. Ставилась задача не возрождения Рима как такового, а замена Второго Рима Римом Третьим, не продолжить и развивать византийские традиции, а построить новый Рим взамен прежнего, разложившегося, павшего и падшего. Как заметил один из русских мыслителей: «Московские цари хотели быть наследниками византийских императоров, не выступая из Москвы и не вступая в Константинополь». Место Константинополя постепенно занимает Западная Европа, с которой Русь устанавливает все более тесные связи и отношения. Так, например, брак Ивана III с Софией Палеолог был не столько усилением Византийского влияния на Москву, сколько началом русского западничества, поскольку царевна была воспитана в Унии, венчана в Ватикане. Русь сближается с Италией и с Европой вообще. Иван III приглашает к своему двору множество европейских специалистов. Если Иван III западник, то его сын Василий III еще больший западник. И ведь совсем не случайно почти за сто лет до «Государя» Макиавелли Василий III практически осуществлял ту политику жестокого и властного государя, которую Макиавелли описывал.

В XIV и особенно в XV веке были поставлены почти все национальные задачи России:

1. Из христианско-византийской традиции выработать самостоятельный, новый национальный акт веры и внедрить христианство во все сферы жизни.

2. Основной политической задачей было создание единого государства — к чему стремились все русские цари.

3. Создание своего правового порядка и судопроизводства без римского права и не обладая христианским правосознанием.

4. Необходимость решения проблем народного образования и развития искусств посредством создания церковных школ и монастырей.

5. Развитие международных отношений: войны с Эстляндией, Польшей, Литвой — это не столь уж серьезные конфликты, но одновременно Русь сближается с европейскими странами ради установления мира с Европой и защиты своей земли от Азии.

Эти задачи пытались решать и Иван III, и Василий III, и Иван IV или Иван Грозный. Многое им удалось, но многое осталось нерешенным.

Таким образом, русская государственность XIV–XV формировалась на основе богатых традиций русской культуры, под прямым воздействием христианской религии и Православной Церкви, а также под огромным влиянием русской ментальности или русского мышления.

Русский человек понимал, что в государстве и для государства он должен нести непомерные тяготы и жертвы, а в душе он мечтал о полной свободе от любого давления государства. И государственное развитие шло именно в этом направлении. Достаточно сказать, что русский государственно-правовой порядок создавался посредством самоуправления всех слоев общества. Российская государственность, вопреки распространенному мнению как внутри России, так и за рубежом, была не столько централизованным правлением, сколько самоуправлением: самоуправление Церкви, церковных общин, различных конфессий, городов и сел, земства, сословное самоуправление, купеческое, дворянское, крестьянское, университетское, кооперативное, казаческое, профессиональное, промышленное и т. д. Правда, такое универсальное самоуправление возникло позже.

Вот что писал И. Л. Ильин о понимании государства русским человеком: «Государство есть для него живое нравственное сообщение, организм солидарности, совместной жизни людей, вольной и справедливой: нравственно безликое государство может только возмутить его; он пытается привнести любовь в государство и в политику, он спрашивает о религиозном полномочии государства и, если такового не находит, готов отречься от него. Мудрому европейцу это может показаться наивным и детским, он лишь улыбнется и пожмет плечами. Русский же хочет знать, что право, государство, политика произрастают из глубины святых корней духа, предстают перед ликом Божиим, освящены любовью, связаны братством, требуют справедливости, являются своего рода одной большой семьею»[325].

Если это удается, тогда человек решается на добровольное послушание и самоограничение, на лояльность из свободных побуждений, становится свободным гражданином, выполняя свое гражданское и политическое предназначение. Вот это свободное и достойное личности обязательство гражданина в лояльности и составляет самую глубинную и содержательную сущность демократии как таковой.

Подводя итоги рассмотрения некоторых моментов жизни и творчества Патриарха Никона, можно сделать следующие выводы:

1) Величие его, как исторического деятеля, состояло в том, что он своим «волезрением» постиг наиболее важные проблемы, стоявшие в то время перед Россией и перед Православной Церковью; формирование, развитие и укрепление российской государственности; формирование, упрочение и углубление православной веры и христианской религии; формирование, развитие и всемерное распространение среди простого народа культуры — религиозной и светской; строительство новых храмов и монастырей как центров и очагов христианской религии и православной веры, а также как центров образования и культуры; забота о том, чтобы защитить Русь от постоянных набегов ее внешних врагов — создание новой, боеспособной армии; борьба с бедностью и нищетой, болезнями и нравственными пороками, по существу, борьба за физическое и нравственное здоровье русского народа и других народов России. Весь свой могучий темперамент, всю свою волю и энергию Патриарх Никон направил на осуществление этих исторических и важнейших для России задач.

2) Разумеется, не «обрядовая реформа» была жизненной темой Патриарха Никона — за его «реформой» скрывалась жестокая борьба «цезарепапизма» и «папоцезаризма», борьба за установление светской или церковной власти, за господство светской власти над церковной или церковной над светской. Чувствуя и ощущая наступлении «Империи» на Церковь, Патриарх Никон со всей силой обрушивался на все, что сковывало свободу Православной Церкви, мешало ей выполнять свою миссию на Земле. Ему приходилось бороться с весьма мощным и острым «эрастианством» руководящих правительственных кругов. Именно этим объясняется его